Семья Берг

Московские превращения продолжали удивлять его.

10. «Зачем же нам нужна чужая Аргентина?»

На другой день Павел подошел к магазину с вывеской: ВОЕННАЯ ФОРМА ДЛЯ КОМАНДИРОВ КРАСНОЙ АРМИИ – СЛЁЗБЕРГ, остановился у витрины. За стеклом висел большой набор военной одежды разных фасонов. Пока Павел рассматривал витрину, ему почудилось какое-то движение в комнате, но когда он вошел, там никого не оказалось, только из трубы граммофона раздавались звуки музыки. Продолжая осматриваться, Павел прислушался к песне. Хрипловатым голосом пел молодой артист Леонид Утесов:

Служил на заводе Сергей-пролетарий.
Он в доску был сознательный марксист,
Он был член парткома, он был член профкома
И просто стопроцентный активист.

Евойная Манька страдала уклоном,
Плохой промежду ними был контакт:
Накрашенные губки, колени ниже юбки,
А это безусловно вредный факт.

Товарищ Маруся, оставь свои замашки,
Они компрометируют мене,
А она ему басом: «Катись к своим массам,
Я не хону бывать в твоей клубе».

По внутренней лестнице в конце комнаты нарочито медленно спускалась молодая изящная женщина в облегающем полупрозрачном платье из крепдешина, таком коротком, что колени оставались открытыми. Черные кудряшки обрамляли узкое белое лицо, которое слегка портил только длинноватый узкий нос. В руке с ярко накрашенными ногтями она держала мундштук папиросы. Павла обдало густым ароматом духов. Ему никогда не приходилось видеть таких элегантных женщин, он ошарашено смотрел на нее и думал – вот они какие, эти городские штучки!

Очевидно, это она была в комнате и видела его, когда он осматривал витрину. Томным низким контральто она на ходу пропела вместе с пластинкой:

– Накрашенные губки, колени ниже юбки, а это безусловно вредный факт, – и звонко рассмеялась.

Женщина подошла к нему, покачивая полными бедрами и заинтересованно оглядывая его с головы до ног, а потом воскликнула с восхищением:

– Ох, какой у вас рост, какой рост!

Павлу показалось, что он узнал удлиненное лицо и разрез больших миндалевидных еврейских глаз с поволокой. Зазывающе смотрели на него эти глаза, полуприкрытые крашеными пушистыми ресницами. Она подошла совсем вплотную, и в низком разрезе платья он с высоты своего роста увидел проем между полными грудями, смутился и даже отступил на шаг. Она усмехнулась и села в глубокое кресло, закинув ногу на ногу: теперь короткое платье скользнуло вверх почти до середины бедер. Затянувшись папиросой, женщина все тем же томным голосом почти пропела:

– А мне про вас рассказывали.

– Кто же? – оторопел Павел, стараясь не смотреть на ее ноги и неловко блуждая взглядом по сторонам.