Прощай, Коста-Рика!

– Вы хотите сказать, что вы все сделали специально и теперь я повязан.

– Я ничего не делала специально, когда все это случилось, я обеззумела, мною овладел жуткий страх. Я перестала контролировать свое поведение. Раньше со мной ничего такого не случалось. Я думала лишь об одном, как спастись. Я даже не знаю, почему побежала именно к вам. Наверное, потому, что разговор с моей подругой случился всего два дня назад. И я не виновата, что он сам собой всплыл в памяти. Это какой-то перст судьбы, ведь до этого мы не стречались с Таней почти год. А тут она вдруг позвонила и предложила куда-нибудь сходить. Как она мне сказала, ей захотелось с кем-нибудь поболтать.

– Как жаль, что она выбрала для беседы именно вас, – пробормотал я.

– Я понимаю, но уже ничего не изменишь.

Нет, дорогая, для меня еще не все потеряно. Есть один шанс; если они все же не проследили за ней и не знают, где она сейчас скрывается, то у меня еще сохраняется возможность не участвовать в этих прятках от смерти. В таком случае после того, как я избавлюсть от своей ночной гостьи, то смогу вернуться к своему прежнему, замечательному существованию.

– Вот что, Илона, – решительно произнес я, – мы с вами поступим так. Я вас отвезу к себе на дачу, это поистине медвежий уголок, по близости очень мало людей. И ни одного бандита. Там есть все необходомое, чтобы если не с комфортом, то вполне прилично провести некоторое время. А когда вы сочтете, что можно отчаливать, отчалите. Даже не надо будет писать длинное письмо с благодарностью за предоставленный кров, от этой повинности я вас освобождаю.

– Я вам благодарна, терпеть не могу писать письма, – ответила Илона.

Да что она себе позволяет, ее спасаешь, рискуя жизнью, а она ерничает.

Кажется, она почувствовала, что переборщила.

– Извините меня, я неблагодарная дура, – примирительным тоном произнесла она. – Эта моя отвратительная черта, я всегда была остра на язык. Даже в такой ситуации не могу измениться. На самом деле, я вам крайне признательна за все.

Я почувствовал, что немного отмыкаю.

– Ладно, будем считать это маленьким недоразумением. А сейчас нам надо спешить. – Я посомтрел в окно, за которым полыхал теплый летний день. Почему-то я подумал о том, что планировал через пару недель отправиться куда-нибудь на море. Знать бы, где на самом деле я окажусь через это время.

– Вы на меня не сердитесь? – впервые дотронулась до меня Илона.

– Нет, – покривил я душой. – Да и вообще, нам пора давать деру. Мы и так подзадерждались.

Впрочем, это не столь уж важно. Если они не знают, где находится Илона, мы беспрепятственно покинем город. Если же им это известно… Но об этом лучше не думать.

– Вот что мы сейчас с вами сделаем. Мы быстренько одеваемся и по отдельности спускаемся во двор. Я пойду первым. Во дворе стоит моя машина. Я подъеду прямо к подъзду, и вы нырнете в нее. Вот и вся операция. Вы меня поняли?

– Да.

– Тогда за дело. Мыть посуду пока не будем, я слышал, что это плохая примета.

Глава 4

Мы сделали все, как я сказал. Я подкатил машину к подъезду, и Илона буквально прыгнула на сиденье. При этом продемонстрировав небывалую ловкость и грацию. Я тот час же дал газ.

Я выехал на дорогу, внимательно наблюдая за происходящим. Почти одновременно от обочины оторвался джип и поехал в том же направлении. Конечно, это вполне могло быть совпадением, но для моего спокойствия лучше бы его все-таки не было. К моему удивлению, которое уже возникло не первый раз, эту подозрительную синхронность заметила и моя прекрасная спутница.

– За нами следует джип, – сообщила она.

– За нами следует много машин, – из упрямства возразил я. Я был переполнен гноем раздражения, и мне не хотелось с ней ни в чем соглашаться. Я мог бы сейчас спокойно пребывать в своей квартире, готовясь к вечерней «долче вита», а вместо этого еду по городу, да может быть тащу за собой и опасный хвост. Если это действительно так, то на дачу ехать нельзя, это сродни самоубийству. Там нас прихлопают и долго никто даже не узнает об этом. Но в таком случае, куда же нам отправиться?

Я почувствовал такую злость, что таить ее в себе больше не было сил. Я должен был излить ее в окружающий меня мир. А если точнее, на свою спутницу.

– И что я должен теперь с вашего позволения делать, если это хвост, – буркнул я. – Куда податься, кому отдаться. Прикажите, целый день будем кружить по городу.

– Остановите вот за тем перекрестком, я выйду.

– И куда вы отправитесь?

– Какое вам дело? – Ее тоже овладели негативные эмоции.

– Как какое дело! – взвился я так, что едва не убрал руки с руля. – Вы сами пришли в мой дом, я вас не приглашал. В ту ночь у меня не было запланировано никаких приемов. Повесили свои проблемы на меня. Если вас пристрелят, то у меня всю жизнь будет болеть совесть. Вы этого хотите?

– Мне кажется, что со своей совестью вы как-нибудь договоритесь. Она у вас очень уступчивая и сговорчивая.

– Что вы знаете о моей совести. Прежде чем делать выводы, надо хотя бы что-нибудь разузнать. Но это, кажется, не ваш стиль.

– Остановите машину, или я спрыгну на ходу! – вдруг закричала Илона.

Но она не только закричала, но и попыталась открыть дверцу. Может быть, она бы и спрыгнула на полном ходу, если бы я в последний момент сильно не дернул ее за руку. Автомобиль на несколько мгновений потерял управление, и едва не врезался в идущую рядом машину. Я в самый последний миг успел каким-то чудом нажать на тормоза. В результате нас бросило друг к другу, и мы больно ударились лбами.

Это охладило наш пыл ссориться. Невольно я подумал, что мы в чем-то похожи, оба горячие, оба быстро воспламеняемся, как нефтяной факел, и оба неуступчивые. Даже странно, что между нами так много сходства.

Вообще, я сам не до конца понимал истоки своего поведения. С одной стороны ничего я так не желал, как освободиться от этой опасной девицы. Но когда она сама предложила высадить ее за углом, я вдруг взбеленился, одна только эта мысль послужила искрой для розжига во мне огня ярости. Так что же я хочу на самом деле?

– Нам надо успокоиться, – сказал я. – Иначе это для нас плохо кончится. Нет возражений?

Илона пожала плечами. Что означал этот жест, я не совсем понял. Но буду считать, что возражений не последовало.

– Кстати, – проговорил я, – а джип вроде бы исчез.

Мы оба стали смотреть в зеркало заднего вида и по сторонам. Джипа действительно нигде не было видно. И вообще, не похоже, что за нами установлена слежка. Значит, можно ехать на дачу.

На всякий случай я свернул с проспекта на небольшую улочку, проехал ее и вновь вернулся на трассу. Моя уверенность, что нас никто не преследует, многократно возросла. Это внесло в мою душу некоторое успокоение, проблеск надежды, что все кончится хорошо, словно солнце, снова засиял передо мной.

– Нам следует сохранять спокойствие при любых обстоятельствах, – сказал я, бросив взгляд на молодую женщину.

Она смотрела вперед и даже не повернула в мою сторону голову.

– Я согласна, это более чем необходимо. Но вы можете высадить меня в любой момент.

– Это очень благородно с вашей стороны, что вы дали мне на это согласие. Не исключаю, что однажды им воспользуюсь. Но сейчас речь идет о другом, нам нужно спастись. Мне теперь тоже угрожает опасность. И нам не надо друг друга нервировать, как два надоевших до чертиков супруга.

– Боюсь, это будет трудно сделать. – Только после этих слов она посмотрела на меня. – Но лично я постараюсь.

– Я тоже приложу к этому все усилия. А ведь о вас я ничего не знаю, кроме того, что вы бухгалтер и вас хотят убить.

– А чтобы вы хотели узнать?

– Судя по всем приметам, вы не замужем?

– Нет, и никогда не была.

– Почему? У такой красивой женщины должно быть куча претендентов.