Екатерингоф. От императорской резиденции до рабочей окраины

Кегельбан и Кофейный домик

По свидетельству современника, седьмого мая 1824 г. в Екатерингофе «в некотором углублении от дороги видна продолговатая четвероугольная палатка; половина ея открыта, и между столбами красиво драпирована занавесами; другая половина, которая кажется, как будто обтянута красивою тканью, устроена из дерева и выкрашена. Тут кондитерская и кофейный дом»[232 - Федоров Б. Гулянье в Екатерингофе 1 мая. Обозрение Екатерингофа. 7 мая. С. 319.].

Позади «кондитерской» стоял сарай и «нужные места», огражденные забором.

Палатку и дом выстроили между нынешней Лифляндской улицей и Большим прудом, почти по одной линии с дворцом.

В октябре 1842 г. Комитетом для строений и гидравлических работ был рассмотрен проект купца Бирюкова о постройке в Екатерингофе деревянного одноэтажного с мезонином строения вместо находящейся «палатки» Кофейного дома, которую предполагалось снести «за ветхостию»[233 - См.: РГИА. Ф. 218. Оп. 3. Д. 751. Л. 1-4.].

По представленному проекту, длина «палатки» по лицевому фасаду должна быть 12 м, а по боковому – около 22 м. Высота – 10 м, портик с четырьмя колоннами, поддерживающими мезонин в три окна, открытая веранда-площадка.

В июне следующего года Дума разрешила Бирюкову устроить «палатку» и «пользоваться торговлею» на условиях, предоставленных Кофейному дому, сроком на 15 лет, с платежом в пользу города 85 руб. 71 коп. серебром. Бирюков обязывался возвести строение в течение двух лет.

Однако у Бирюкова не заладилось построить задуманное. Препятствием стала статья 278 Свода Гражданских законов, изданная – «назло» Бирюкову – именно в 1842 г.: «Деревянных жилых строений, то есть имеющих печи, не дозволяется строить без разрыва более 12 саженей в длину. Разрыв должен быть в четыре сажени».

Шли годы, купец Бирюков стал мещанином Бирюковым и передал свое право постройки в Екатерингофе Джованни Фиданци, только еще начинающему петербургскому купцу.

Итальянец вник в проблему и стал «домогаться» разрешить ему построить не двух-, а одноэтажную постройку и не в течение двух лет, а одного года.

Главноуправлящий путями сообщения и публичными зданиями генерал-адъютант граф Клейнмихель подписал разрешение на строительство в середине февраля 1847 г.

«Главный притон екатерингофского разгула в так называемой итальянской кофейной. Просто пыль столбом носится» (1858 г.)[234 - См.: Дневник знакомого человека [Гулянье в Екатерингофе] // Иллюстрация. 1858. 8 мая. № 18. С. 295.]. До 1 января 1863 г. в кофейных домах дозволялась продажа «кушаний и питей кондитерскаго мастерства», но эти заведения не могли открывать купцы, к какой бы гильдии они не принадлежали. После указанной даты Кофейный дом приобрел статус трактира.

На 1882 г. площадь, занимаемая Кофейным домом, составляла 605,2 кв. м.

Кофейный домик сгорел в 1884 г.

Кегельный дом был снесен, как и избы, почти на тридцать пять лет раньше – согласно указа Николая I.

Горы и качели

На «Плане Шуберта» на территории парка около нынешнего Сутугина моста показаны две горы.

На Пасхе ледяные горы заменялись деревянными. Гладко отполированные доски ската смазывались мылом «для большей скользкости». Скатывались на ковриках, «лубках». Поставленные на колесики тележки просуществовали недолго «в виду частых несчастных случаев».

«На перекидных качелях было тоже немало таковых. Вследствие плохо закрытой дверцы в движущихся ящиках качелей качающиеся падали с высоты и разбивались до смерти»[235 - Северцев (Полилов) Г Т. Указ. соч. С. 635-636.].

Павильон «Круглые горы» был выстроен по контракту, заключенному с ним 19 ноября 1823 г.[236 - См.: там же. Ф. 823. Оп. 1. Д. 66. Л. 7.], с правом последующей аренды сроком на десять лет. По одним данным, контракт заключили с «чулочным фабрикантом» Дрейтером. По другим, арендатором мог быть Лоренц Дейтер, владелец магазина шелковых товаров в Большой Морской улице. В документах Комитета об устроении Екатерингофа написание фамилии – «Дрешер».

Игры и новости. Русские горы. Литография. 1824 г.

В начале мая 1824 г. поэт и драматург, член Вольного общества любителей российской словесности Б.М. Федоров решил «осмотреть здание окруженное высокою на столбах галереею и разделенное на три этажа, из коих в нижнем продажа фрукт, вин и проч., в среднем карусель с четырьмя подвижными деревянными лошадьми, тут же устроено метание в цель во время быстраго круговращения коней. Для зрителей приделаны перильцы. В верхнем бельведере нашел я камеру-обскуру, в которой отразились все улыбающияся окрестности Екатеринофа с переходящими людьми и переезжающими экипажами. Тут же как сказывают, будет устроена панорама. В средний и верхний этаж всходят по деревянным горам, которыя на воздухе обвиваются около здания в два круга и разделены на два отделения: одно для идущих, другое для катающихся. Горы сии, кроме особеннаго устройства их, имеют еще то удобство, что прикрыты от дождя. Облокотясь на перильцы галереи, около бельведера, на которой есть и скамейки для сиденья, видишь внизу разбросанныя зеленеющия деревья, и под ними в двух местах кружащиеся качели; одни в виде лодочек, другие в виде четырех красивых яликов с развевающимися разноцветными флагами; далее видны две беседки, соединенныя продолговатою галереею – для метания шаров в кегли. Пред глазами пестреющия группы гуляющих, роща, шоссе, синеющее взморье и все приятности Екатерингофа с окружными дачами, садами, лугами и пригорками»[237 - Федоров Б. Гулянье в Екатерингофе 1 мая. Обозрение Екатерингофа. 7 мая. С. 318.].

Арендатору павильона «Горы», «пострадавшему во время наводнения» 1824 г., было выдано 1500 руб., с возвратом в течение 6 лет с процентами.

Первого мая 1834 г. в павильоне, перешедшем в ведение города, укрылись от дождя семь человек музыкантов гвардейских полков и пожарный полицейский служитель. Из дневника А.С. Пушкина: «Гуляние 1-го мая не удалось от дурной погоды <…> Случилось несчастие: какая-то деревянная башня, памятник затей Милорадовича в Екатерингофе, обрушилась, и несколько людей, бывших на ней ушиблись»[238 - Пушкин А.С. Полное собрание сочинений. Т. 12. М., 1949. С. 328.].

Восьмого мая Комитет городских строений на своем заседании констатировал, что «по наступлении летняго времени прибывшем в Екатерингоф, гулянье обвалились балки в круглой деревянной горе». «Для избежания несчастнаго случая, подобно тому, какой произошел во время гулянья 1 сего Мая», Комитет поручил архитектору В.И. Беретти вместе с членом Комитета полковником Петром Алексеевичем Титовым «освидетельствовать немедленно на месте все Екатерингофские строения на отчете города лежашие»[239 - См.: ЦГИА СПб. Ф. 823. Оп. 1. Д. 66. Л. 29.].

Через четыре дня причину обрушения балок установили: «по гнилости».

«Петербургский листок» в январских выпусках разных лет неоднократно упоминал, что помимо разных увеселений в Екатерингофе есть и ледяные горы.

На Пасхе ледяные горы заменялись деревянными. На «Плане Шуберта» на территории парка около нынешнего Сутугина моста показаны две горы. В течение скольких лет ставились в Екатерингофе деревянные горы, выяснить пока не удалось.

Неизвестный художник. Архитектор В.И. Беретти.

С прижизненного портрета

Гладко отполированные доски ската смазывались мылом «для большей скользкости». Скатывались на ковриках, «лубках». Поставленные на колесики тележки просуществовали недолго «в виду частых несчастных случаев».

На перекидных качелях было тоже немало таковых. Вследствие плохо закрытой дверцы в движущихся ящиках качелей качающиеся «падали с высоты и разбивались до смерти»[240 - Северцев (Полилов) Г.Т. Указ. соч. С. 635-636.].

22 марта 1903 г. Управа заключила контракт с крестьянкой села Завидово Клинского уезда Московской губернии Прасковьей Егоровной Егоровой на отдачу ей в арендное содержание на три лета 1903-1905 гг. места «под постановку карусели в Екатерингофском саду» с платой в доход города 211 рублей за каждое лето[241 - См.: Известия С.-Петербургской Городской думы. 1903. Т. 150. № 13. С. 799.].

Смотрительский дом

В 1829 г. был закончен «дом для Смотрителя и служительской команды Екатерингофа». По поводу автора проекта дома существует две точки зрения: В.И. Беретти, «возможно В.И. Беретти». В описи Смотрительского дома 1880 г. присутствует фраза: «Сведений о времени и стоимости сооружения в делах Управы не разыскано»[242 - ЦГИА СПб. Ф. 513. Оп. 101. Д. 391. Л. 10.].