Папа достал самодельный обрез.
Пришлось с этим бороться. Я выстрелил в голень.
Ранение сквозное, но эффективное.
Началась паника. Многие побежали на выход.
Тем временем Алина переодела «наше задание» в бронежилет.
В этот раз мы работали тоже вместе.
Какая грязь! Ранили судью. Двух приставов.
Нам отдали все ключи. Уходили медленно.
Сказали ему, чтобы он держался поближе к полу.
Тогда останется в живых.
Загрузились в микроавтобус.
Дальше мне было уже неинтересно.
Я получил свой конверт. Как договаривались.
Пожал руку Алине:
– Давай, моя ласковая. Удачи.
Вдруг вспомнил слова дочурки:
– Папа, ты куда?
– Я на работу, Котёнок. Я вернусь – и мы поиграем.
А у меня такая работа…
Когда уходишь, и не знаешь,
сможешь ли вернуться.
4. Много было всего. Я был там 3 года.
Я уже сам чувствовал, что передерживаю, а это чревато.
Когда меня послали за этим Лисом, у меня начали возникать подозрения.
Я нашёл его. И тихо отпустил. Потому, что я знаю, что он – спец.
Если бы не так… Мне проблемы не нужны.
То, что я говорил раньше – цветочки,
по сравнению с тем, что было. Я не рассказываю.
Были и командировки, и так далее.
Было очень много.
Я и Алина приехали в Берлин на автобусе.
Она: – Ты знаешь, что мы везём?
– Да. А ты?
– Мы не были бы профи, если бы не умели знать.
Ты думаешь, как я? Что это наше последнее задание?
– Да.
– Чай будешь?
– Охотно.
Чай и круассаны. Для Берлина странно, наверно.
– Вкусно! – сказала она. – Что думаешь делать?
– Как обычно. Один впереди, один прикрывает.
Я приду и скажу, что тебя больше нет.
Потом закроем организацию.
– Там тысячи. А мы вдвоём.
– Нам не нужны тысячи. Нам нужны два человека.
Серый и белый. Ты меня понимаешь?
– Главный и его заместитель?
– Да.
– Есть ли другие способы?
– Мне тоже хочется верить в хорошее. Но…