Мятеж против Ельцина. Команда по спасению СССР

Мы также исходили из того, что Совет Министров СССР должен иметь самостоятельность и нести полную ответственность за свои действия, не перекладывая ее на Пленум ЦК КПСС, на Съезд или Верховный Совет.

Мы считаем необходимым немедленно разрешить крестьянам самим выбирать любые формы хозяйствования, включая беспрепятственный выход из совхозов и колхозов со своей долей земли и имущества. Отложив рассмотрение базового вопроса об отказе от конституционно закрепленной государственной монополии на землю, недра и тому подобное, а также средства производства, Съезд фактически санкционировал беспрепятственный путь разрешения наших экономических проблем в рамках нынешних отношений собственности без их радикальных преобразований.

Мы против подчинения национальных республик сильному центру, то есть против унитарного, имперского государства, созданного Сталиным и сохраняющегося поныне. Мы считаем необходимым скорейшую выработку нового договора о Советском Союзе как свободном и добровольном объединении суверенных республик по формуле «сильные республики и созданный ими центр». В основании Советского Союза должно лежать право любого народа на самоопределение, вплоть до отделения. Проигнорировав назревший, ключевой для разрешения межнациональных конфликтов вопрос о национальном государственном устройстве СССР, Съезд включил в повестку дня вопрос о создании Комитета конституционного надзора, призванного защищать положения, препятствующие коренной реорганизации общества, ныне действующей Конституции СССР.

Таким образом, наша группа фактически оказалась по указанным жизненно важным вопросам в оппозиции по отношению к большинству на Съезде. Наша общая цель – обеспечение эффективной парламентской деятельности. Непременное ее условие – полноценная работа парламентских групп, предоставление им права изложения и защиты своей позиции по всем решаемым вопросам и ее доведение до граждан страны через свой печатный орган. В то же время межрегиональная депутатская группа готова к конструктивному диалогу с другими парламентскими группами – аграриев, ученых, экологов, молодежи, культуры и образования, балтийской группой, украинским республиканским депутатским клубом и другими. Ответственность за судьбу страны определяет нашу позицию».

* * *

Заявление встречено гулом одной части зала и аплодисментами – другой. Следующей выступила В. Матвиенко, председатель комитета по делам женщин. В конце выступления, волнуясь, явно не по писаному, она сказала несколько слов о заявлении Афанасьева (стенограмма):

«Я не могу не высказаться в связи с только что прозвучавшим выступлением Ю.Н. Афанасьева. Я считаю, что такое серьезное политическое заявление надо осмыслить. Нельзя делать каких-то скороспелых выводов. Но считаю, что оппозиция нужна. Может быть, не надо отрицать ее. Но оппозиция должна быть конструктивной, направленной на консолидацию сил, на выработку конкретных решений. Никто не лишает наших депутатов отстаивать свою точку зрения в комиссиях, в комитетах, там, где мы все напряженно трудимся… Я бы двумя руками проголосовала за такую оппозицию, которая вносила бы конструктивное начало в работу и комитетов, и комиссий, и Верховного Совета, и нашего Съезда».

Далее на Съезде после двух или трех «дежурных» выступлений выступил депутат от профсоюзов Г. Янаев. Начал спокойно, но затем сорвался в крутой карьер: «Это ультиматум партии, начавшей перестройку, это ультиматум Верховному Совету, это ультиматум нашему Съезду!»

Из остальных запомнилось выступление Е. Евтушенко – эмоциональная отповедь «молодому генералу» Суркову, больно задевшему его за стихотворение «Подавляющее большинство». Единодушное мнение галерки, где я сидел: когда его заденут, Евтушенко бывает опасен…

* * *

Особенно запомнилось ядреное критическое выступление первого секретаря Северо-Казахстанского обкома компартии Казахстана С. Медведева (стенограмма):

«Группа заявляет о своем принципиальном несогласии с уже принятыми и еще не принятыми решениями Съезда и доводит это несогласие до нашего сведения. Суть несогласия с подавляющим большинством депутатов касается руководящей роли партии, демократических свобод, в том числе демократического характера самого нашего Съезда, сроков и темпов намечаемых в стране реформ, регулирования национальных отношений. Бесспорно, эти вопросы являются основополагающими. От их решения зависит судьба перестройки, дальнейшая судьба нашего общества – это всем ясно. Но позиция вновь объявленной оппозиции является, по-моему, декларативной и совершенно не конструктивной…

У всех непредубежденных людей доклад правительства не оставляет, видимо, никаких сомнений в необходимости решительного слома административной системы и государственного монополизма в экономике. Это все признают. Но в нем нет, и это правильно, стремления к принятию скоропалительных мер. Никто из выступавших на Съезде, как я понял, не оспаривал законного права крестьян самими выбирать формы хозяйствования. Но прежде, чем решать этот вопрос столь категорично, как предлагает группа, стоило бы посоветоваться и с самими крестьянами. А то получится раскулачивание наоборот.

Вопрос о собственности – это жизненный нерв экономики, его легко перерезать, приведя экономику к параличу. Такое уже было в нашей истории, и можем ли мы позволить все это повторить? Не лучше ли учесть опыт и уроки истории и признать взвешенность подхода нашего правительства? Конечно, можно раздать землю еще до весны, только будет ли что считать по осени? Скорее всего, ни у кого уже не будет возможности топтать на трибуне даже статистических куриц.

Съезд ничего не санкционировал на вечные времена, как утверждается в заявлении, он просто внял голосу благоразумия. Выступая на Съезде, депутат Афанасьев говорил об агрессивно-послушном большинстве, избравшем сталинско-брежневский Верховный Совет. Другой депутат, поэт Евтушенко, недавно перевел эту формулу на поэтический язык, сравнив большинство на Съезде с навозной кучей…

Если эти «тонкие поэтические образы» вновь перевести на язык политических формул, они нам скажут, что межрегиональная депутатская группа открещивается от большинства Съезда. В чем же цели отторжения? Я делаю из всего этого три вывода. Первый – группа не намерена участвовать в реализации решений Съезда. Второй – группа снимает с себя всякую ответственность за нынешнее и грядущее положение дел. Третий – группа, на мой взгляд, ставит цель начать открытую борьбу за политическую власть в стране…»

* * *

С позиции сегодняшнего дня мне бы хотелось порассуждать: кто оказался прав в том заочном споре – Сахаров или Медведев? Как ни горько, приходится признать, что человеческая привлекательность и громадный моральный авторитет Сахарова были использованы исключительно в разрушительных целях. Развалив Союзное государство, «освобожденные от гнета» народы, а точнее их номенклатурные руководители, немедленно занялись переделом территории, собственности, власти. В бывших союзных республиках вспыхнули межнациональные конфликты, рекой потекла человеческая кровь. А соратники Сахарова, воевавшие вместе с ним против «империи», почти поголовно прописались на Западе…

Часть 2. Как избирали Бориса Ельцина

Ключевым событием 1990 года, узлом политических интриг, конфликтов и противоречий, во многом предопределивших дальнейшее развитие событий, стал I Съезд народных депутатов РСФСР, открывшийся в Кремле 16 мая.

Понимая значение первого Съезда и остроту предстоящей на нем борьбы, союзные и российские власти сделали все, чтобы взять его под свой контроль. 12 мая 1990 года в ЦК КПСС состоялось совещание с народными депутатами РСФСР, на которое были приглашены депутаты-коммунисты и участники подготовительного совещания.

Встреча началась с неловкости: депутатов-беспартийных, которые пришли вместе с нами, в здание ЦК не пропустили. Увидев Вадима Медведева, секретаря ЦК КПСС, я сказал ему, что произошло, по-видимому, недоразумение: в информации было сказано, что приглашаются все участники подготовительного совещания. Он пообещал распорядиться, чтобы пропустили всех, но не сделал этого, а может, не сумел, и наши беспартийные коллеги так и остались на улице. Разумеется, это сразу испортило настроение встречи – подчеркнуло высокомерие тогдашнего руководства, его неуважительное отношение к депутатскому корпусу России.

В малом зале ЦК КПСС собралось около двухсот депутатов и работников аппарата. Откуда-то из-за кулис гуськом вышли члены Политбюро и начали рассаживаться в президиуме. Первым слово взял М.Горбачев.

Съезд это не продолжение митинга – сказал Горбачев, – и нельзя превращать его в политическую игру. Россию хотят запутать, а именно от ее позиции зависит сегодня судьба перестройки. Заработную плату административно-управленческому аппарату (решение об этом было принято накануне) повысили правильно, это позволит привлекать в аппарат квалифицированных людей. Затем он резко отозвался о демонстрации 1 мая в Москве, на которой демонстранты несли несколько остро критических лозунгов, назвав ее «антисоветской вылазкой». Осудил «популистов», но в общем виде, не называя фамилий.

В завершение довольно рыхлого, похожего на экспромт выступления Горбачев сказал несколько добрых слов об Урале, где он незадолго до этого побывал. Отметил, в частности, что свердловская область по промышленному производству занимает 2–3 место в СССР, а по социальным показателям далеко позади. Перекос надо ликвидировать и он как Президент СССР будет этим заниматься.

* * *

После него очень долго с ненужными подробностями докладывал о повестке дня съезда В. Воротников и, наконец, началось обсуждение кандидатов на пост Председателя Верховного Совета РСФСР.

Я получил слово одним из первых. Сначала говорил о союзной программе законотворчества: неясно как союзные законы будут соотноситься с республиканскими. Характер правотворчества союзных органов сегодня таков, что нам остается лишь «докручивать гайки» на общесоюзных правовых актах. Сказал, что в «митинговой волне» во многом виновато само союзное руководство: давно пора принять законы о митингах, партиях, общественных организациях. Да и политическую игру на съезде можно было бы свести к минимуму за счет хорошей подготовки, на которую, как всегда, не хватило времени.

В конце я предложил кандидатуру Б. Ельцина на пост Председателя Верховного Совета РСФСР: за него проголосовало на выборах 84 процента свердловчан, люди верят ему и связывают с ним свои надежды на перемены к лучшему.

Зал зашумел. Мое предложение не понравилось.

В самом конце я задал Горбачеву вопрос: выступая в Ленинграде по телевидению, Ельцин сказал, что, несмотря на сложные отношения с Президентом СССР, он готов в случае своего избрания пройти свою половину пути. Готов ли пройти свою половину Президент СССР?

Конечно, по тогдашним меркам (да и по нынешним) это было наглостью и большинство следующих ораторов обрушились на меня с критикой. В числе других получил слово председатель свердловского областного Совета народных депутатов В.М. Власов. Он заявил, что моя позиция не выражает точку зрения свердловчан и дал Б. Ельцину отрицательную характеристику: «Я с ним работал и знаю, что Ельцин – слабый руководитель». В свою очередь, он предложил на пост Председателя Верховного Совета РСФСР тогдашнего председателя Совета Министров РСФСР А.В. Власова.

Подводя итог встречи, М.Горбачев сказал, что в ЦК КПСС обсуждались самые разные кандидатуры и наиболее достойным признали именно А.В. Власова. Кандидатуру Ельцина они не рассматривали. Разумеется, ответа на свой вопрос я так и не дождался.

* * *

14 мая состоялось давно обещанное подготовительное совещание перед съездом. Я участвовал в нем как представитель депутатов от свердловской области. Совещание началось напряженно, с конфронтации и взаимного недоверия. Даже в самых простых вопросах искали какой-то подвох. Однако постепенно атмосфера «разморозилась»: к концу дня мы если не подружились, то все же начали находить общий язык и не бросались друг на друга по каждому вопросу.

Вел совещание В. Воротников – очень нечетко, смешивая разные вопросы, путался сам и запутывал других. Чувствовалось, что руководить людьми активными, «зубастыми», умеющими отстаивать свою позицию, он не умеет. Не та школа.

Обсуждалась в основном повестка дня. При этом столкнулись два подхода: официальные организаторы съезда – правительство и президиум Верховного Совета РСФСР – видели съезд как чисто «организационное» мероприятие: собрались, избрали Верховный Совет, председателя Верховного Совета, правительство – и разъехались до следующего съезда. Никаких широких дискуссий они не хотели и не закладывали в свой вариант повестки дня.

Депутаты, представлявшие демократически настроенную интеллигенцию, напротив, предполагали заслушать и обсудить отчет правительства, дать ему оценку, провести широкую дискуссию об экономическом и политическом положении в республике, мерах по выходу из кризисной ситуации и только после этого – подойти к решению кадровых вопросов. Соответственно, они совершенно иначе выстраивали свой вариант повестки.

На подготовительном совещании этот конфликт так и не разрешили. Единственное, чего удалось добиться – вопрос о приведении Конституции РСФСР в соответствие с Конституцией СССР был записан в более широкой формулировке: «Об изменении Конституции РСФСР». Противоречие впоследствии разрешила сама жизнь: в ходе голосования на съезде была принята за основу повестка, предложенная «демократическим» меньшинством.

Уже на подготовительном совещании ярко засверкали будущие политические «звезды» – С. Бабурин, Г. Саенко, М. Астафьев, М.Челноков… одной из ярких фигур на этих встречах был и С. Шахрай. Он активно участвовал в обсуждении повестки, механизма формирования Верховного Совета, поправок к Конституции, подготовил проект регламента. В аналитической записке «Каким быть первому Съезду народных депутатов РСФСР?», распространенной среди депутатов, С. Шахрай писал:

«В руках Председателя Верховного Совета в полном соответствии с действующей Конституцией РСФСР сконцентрируется огромная власть. Он единолично будет определять кандидатуры на все высшие должности в республике… в условиях отсутствия реальной многопартийной системы, независимой прессы, элементарной правовой культуры столь значительное сосредоточение власти в руках одного человека недопустимо».

Кто бы мог подумать, что именно Шахрай станет впоследствии самым яростным сторонником усиления единоличной власти Председателя Верховного Совета и Президента РСФСР?

* * *

Первый Съезд народных депутатов РСФСР открылся в Большом кремлевском дворце – втором по величине зале Кремля, в котором традиционно проводились торжественные заседания и сессии Верховного Совета РСФСР. Рассчитанный на парадные заседания, этот вытянутый в длину зал совершенно не подходил для практической работы: из последних рядов не видно президиума, правда, из президиума тоже не видно, чем заняты в последних рядах. Шесть микрофонов, установленных по требованию депутатов в проходах, время от времени превращали съезд в бурный неорганизованный митинг.

По действовавшей в то время Конституции первое заседание съезда открыл и вел председатель Центральной избирательной комиссии. Эта тяжкая доля выпала на долю Василия Ивановича Казакова. Растерянный и распаренный, с непроизвольной судорогой на лице, он пытался править бушующим депутатским морем. Ох, тяжела ты, доля парламентского спикера, не каждому ты по плечу!

На съезде я сидел в составе свердловской делегации практически рядом с Ельциным и с интересом наблюдал за своим знаменитым соседом. Ельцин тогда активно эксплуатировал тему борьбы с номенклатурными привилегиями и потому приезжал в Кремль на видавшем виды серебристом «Москвиче», принадлежавшем его зятю. На заседаниях он сидел молча – тщательно причесанный, в безупречно отглаженном костюме, благоухающий дорогим одеколоном – и почти неподвижно, не меняя позы. Сначала я принял это за высшую степень дипломатической вышколенности, но, задав два-три вопроса, убедился, что Ельцин не вслушивался в то, что говорилось с трибуны. Кипящая вокруг жизнь мало занимала его мысли…

Первой внушительной победой Ельцина и его сторонников на съезде стало включение в повестку дня вопроса о государственном суверенитете РСФСР. Я относился к этой проблеме двояко: понимал, что в ней выразились и обрели юридическую форму идеи переустройства союзной Федерации на новых демократических началах, преодоления консерватизма и бюрократизма, справедливости, эффективной экономической реформы. В идее «суверенитета» материализовались мечты и надежды общества, освобождающегося от остатков и пережитков тоталитарной системы.

Но, с другой стороны, сверлила мысль: можно представить себе суверенитет и независимость Литвы, Грузии или Молдавии. Выйдет одна их них, да хотя бы и все вместе, – Союз сохранится. Но что же будет, если из Союза выйдет Россия? От Союза ничего не останется. Весь мир объединяется, интегрируется, а мы – начнем делиться? Поэтому – успокаивал я себя – идея «суверенитета» – просто политический лозунг, средство давления на союзный центр с целью добиться большей самостоятельности России. До реального выхода из Союза дело не дойдет…

* * *

С официальным докладом о суверенитете России выступил председатель президиума Верховного Совета В.И. Воротников. Не хотелось бы походя, в двух-трех словах, давать оценку этому человеку. Из воспоминаний современников, мемуарной литературы, вырисовывается образ крупного государственного деятеля, человека убежденного, принципиального и честного. Но в описываемый период мы застали уже излет его политической карьеры.