Случайности не случайны

– Давай ему новый купим.

– А можно? – Этот Валин вопрос лишил меня дара речи минимум на минуту.

– Не только можно, но и нужно! – Ещё раз поцеловал её в темечко. – И туфли тоже.

После ухода Вали позволил себе поваляться в кровати ещё с полчасика. Слышал, как шумит на кухне Джозеф, как Иржи и его банда покинули комнату, но никак не мог собраться с силами включиться в жизнь дома. Так начался последний день моей холостой жизни.

Старик с мальчишкой после завтрака уехали. Даже не стал интересоваться, куда. На мой вопрос, не надо ли им обновить гардероб к завтрашнему торжеству, Джозеф лишь отшутился, что Елена Кармазина уже обо всём позаботилась. Меня оставили один на один с отцом Вали. Конечно же, не для того, чтобы мы получше узнали друг друга. У меня сложилось впечатление, что и для старика, и тем более для Иржи, он что-то типа временного неудобства, как сосед в поезде, с которым можно даже не знакомиться.

Я смотрел новости в большой комнате, когда Климов в трусах, майке и шлёпанцах радостно появился в дверях.

– Доброе утро, зятёк! – Широко зевнул. – Какие планы на день?

– Доброе утро, Андрей Сергеевич, …

– Можно просто, Сергеич.

– Хорошо, Сергеич. Но давайте договоримся: никаких «зятёк» или тем более «сынок». Владимир. Можно Володя, но лучше – Владимир.

Губы Климова по-прежнему были растянуты в улыбке, но в глазах уже проявилась работа мозга. Не давая ему зависнуть, я встал и, проходя мимо:

– Сейчас завтракаете, и идём по магазинам. Надо Вас принарядить к завтрашнему.

Торговый центр, несмотря на пятницу – рабочий день – гудел, словно улей. Середина августа в большинстве магазинов одежды проходит под лозунгом: готовимся к школе! Обилие предложения костюмчиков для мальчиков разных возрастов компенсируется сокращением выбора для мужчин постарше. Это осложнило наш выбор. Если в первом магазине Сергеич сам долго рассматривал висящие костюмы, то начиная со второго, мы сразу подходили к продавцу-консультанту, называли размер и рост, предпочтение по цветовой гамме: темно-синий или темно-серый, можно в мелкий рубчик. Как большинство мужиков за полтинник, отрастивших животы и усохших в плечах, но по-прежнему считающих себя вполне нормально сложенными, Климов занижал размер. Поэтому я просил продавца, на всякий случай, приносить ещё один, на размер побольше. Мои мучения закончились лишь в четвертом магазине. Сергеич для приличия с минуту поломался, мол, давай отложим и пройдёмся ещё. Но, кто платит, тот и заказывает музыку. Прикупив к костюму белую рубашку и тёмно-синий галстук в косую полоску, отправились в обувной. Видимо, у меня на лице было написано, что от этого шопинга я не в восторге. Поэтому покупка новых туфель отняла не более десяти минут.

Вернувшись домой, оставил Климову комплект ключей Вали, а сам уехал на завод. Планов не было никаких. Но и желания сидеть дома с будущим тестем тоже не было.

За несколько последних дней от Викиного высокомерия и Валиной боязни не осталось и следов. Девушки пока не стали подружками, готовыми делиться самыми сокровенными секретами или смелыми планами на будущее, не боясь быть высмеянными. Но их вполне можно было назвать приятельницами, для которых находиться в обществе друг друга было вполне комфортно. Порой Виктория от души смеялась над желанием Вали «поискать подешевле», когда речь шла о штучном товаре. Но и Валя не упускала возможность потролить снобистские замашки Вики.

Тарасовой нравилось осознавать, что в предстоящем светском мероприятии областного масштаба ей отводится не последняя роль. Так же ей было приятно ощущать себя наставницей этой молоденькой неиспорченной девушки, которую она выведет в свет. Поэтому к процессу подготовки невесты Вика отнеслась со всей серьёзностью, на которую только была способна.

На сегодняшний день оставили самое важное: финальную примерку свадебного платья и, конечно же, прически. И вот Виктория сидит со своей приятельницей Татьяной, хозяйкой салона свадебных платьев, обсуждают последние светские новости как города, так и страны, пока над Валей колдуют помощницы. В августе светская жизнь города замирает, интересного мало.

– Зачем ты взялась за всё это? – Высказывает Татьяна на правах старшей. – Она же тебе не родственница?

– Нет. – Нехотя отвечает Вика. – Она выходит замуж за друга моего Володи. – И, видя неодобрение в глазах визави, добавляет весомый аргумент. – К тому же моя мама решила взять на себя организацию их свадьбы. Должна же я помочь маме.

Упоминание Елены Алексеевны перекрывает все возможные доводы против участия Вики в Валиной судьбе. Кармазина – это высшая лига, о попадании в которую Татьяна может лишь мечтать.

Валя в сопровождении помощницы выходит из примерочной. Проходит мимо сидящих, разворачивается и идёт обратно.

– То, что надо. – Немножко небрежно произносит Вика, справившись с перехватившим дыханием, и сдерживая участившееся сердцебиение.

– Великолепно! – Хозяйка салона не могла сказать что-то другое. – Пусть все твои бывшие локти кусают!

– Некому кусать. – С ноткой извинения в полголоса отвечает Валя. – А Вам в правду нравится?

– Как это «некому»? – Смутилась Татьяна. – И что значит «в правду»? Ты мне не веришь? – Лёгкая обида проскочила в голосе. – Девочка, ты себя в зеркале видела?

– Всё очень, очень хорошо! – Перехватывает инициативу Тарасова. – Валюш, иди, переодевайся. Нам пора ехать. А платье курьером доставят.

– О! Привет, Вовчик! – Обрадовался моему появлению Тарасов. – Не ждал тебя сегодня.

– Здарова, и.о. директора по развитию. – Почему-то ничего смешнее в голову не пришло. – Соскучился по тебе.

Володя играл в какую-то компьютерную игрушку. Похоже, для него пятница уже не рабочий день.

– Слушай, – вспомнил Тарасов, – тебя Бойко перед обедом спрашивала. И Сергиенко просил зайти.

– А по телефону позвонить не догадались?

– Не ко мне с подобными вопросами. – Не отвлекаясь от экрана.

Ольга Николаевна встретила меня приветливо, даже встала из-за стола и подошла для рукопожатия. На ней был сарафан из плотного хлопка с цветными вставками, что никак не соответствовало образу финансового директора крупного предприятия.

– Вы меня искали? – Увидев на лице Бойко задумчивость, пояснил. – Тарасов сказал.

– А! Да, вспомнила. – Широко улыбнулась. – Деньги тебе за акции сегодня перевели. Так что давай, твоя очередь.

Я присел за стол. Загрузил в ноутбуке торговую систему и подал поручение на перевод акций. Заодно отослал деньги со своего счета на погашение банковского кредита. Непроизвольно, от радости потирая руки, начал мурлыкать себе под нос какую-то весёлую мелодию.

– «Нам песня строить и жить помогает»? – Пошутила надо мной финдиректор.

– А? – Не сразу понял. – Да! – Заулыбался. – В неделю уложился с кредитом. Всё сработало, как надо! – Тут же поправил. – Как мы планировали.

Прощаясь, Ольга Николаевна сказала «до завтра» с многозначительной интонацией, словно мы заговорщики какие-то. По всему было видно, что настроение у неё хорошее. Зарядившись от неё положительными эмоциями, пошёл к начальнику службы безопасности. Мыслей, зачем я ему понадобился, не было никаких. А гадать не хотелось. Но всё оказалось проще простого. Агеев решил выразить благодарность в виде бутылки хорошего коньяка, которую передал через Сергиенко.

Это я удачно заехал! Поймал себя на мысли, что бутылке коньяка обрадовался больше, чем многомиллионной прибыли, оставшейся на моём счету, после погашения кредита. Всё ещё был уверен, что Бойко или Кармазин убедительно предложат эту прибыль отдать.

Вернулся в кабинет Тарасова. Он по-прежнему убивал время компьютерной игрушкой. На моё подначивание по поводу «нарушения трудовой дисциплины» Володя бесхитростно выдал:

– Анатолича всё равно целый день не было, да уже и не будет. Половина менеджеров после обеда отпросились, кто на дачу, кто ещё куда-то … – Продолжая играть, словно именно игра сейчас важнее всего. – Так что, – подытожил, – если и захочешь ударно поработать, не выйдет.

– Ну, тогда вот тебе информация к размышлению. Будет над чем подумать на досуге. – Я ухмыльнулся. – Поскольку львиная доля нашего экспорта идёт одному покупателю – нашим партнерам по СП – то почему бы не заменить предэкспортное кредитование банка на предоплату от немцев? – Тарасов прервал игру. – Понятно, что придётся цену снижать, но и процентный расход сократим. Но, самое главное, частично снизим долговую нагрузку, залоговое обеспечение выведем. Руки себе немного развяжем в переговорах с банком!

– Слушай, – задумчиво протянул Володя, – а ты прав. Раньше было много покупателей, да и экспортный контроль к предоплатам настороженно относился. А мы, со своей стороны, чисто механически контракт за контрактом по отработанной схеме в банк передавали … – Замолчал на минуту, глядя куда-то сквозь меня. – Вот с понедельника и распишем план перехода на предоплату. Рассчитаем допустимую скидку, предложение немецким партнерам составим … Всё, с понедельника займёмся!

На этом, пожалуй, закончим эту трудовую неделю. Да, уж. Неделька та ещё выдалась!

37

В комедийной киноиндустрии есть отдельный жанр – мальчишник. В какие только смешные ситуации ни попадают незадачливые парни, решившие шумно отпраздновать расставание с холостяцкой жизнью. Фантазии режиссеров ограничиваются только бюджетом картин и законами общей физики. В моём же случае всё свелось к тому, что трое малознакомых мужчин из разных поколений и социальных групп за вечер осушили бутылку хорошего коньяка, изредка перекидываясь какими-то общими фразами.

Проснулся ещё затемно. Похоже, вчерашнее «снотворное» мой организм успешно переварил. Но вставать не хотелось. Какие-то смутные тревожные мыслишки беспорядочно бегали в моей черепной коробке. Сейчас бы прижать к себе тёплую сонную Валюшку. Услышать её бормотание спросонку, и беззвучно ему посмеяться … И собаки нет, с которой можно было бы пойти прогуляться. Не на утреннюю же пробежку идти.

Аккуратно выполз из кровати, чтобы не тревожить Иржика и его зоопарк. Сел на подоконник и уставился в окно. Там тоже наблюдать было не за кем. Суббота. Просидел около часа в каком-то забытьи. Вот уже и рассвело. Послышались шаги в коридоре. Похоже, Джозеф тоже уже встал. Дождусь, когда он заварит чай.

– Не спится, Владимир. – Не было ни вопроса, ни удивления. – Последние часы «свободы». – Тоном понимающего попытался пошутить старик.