Покурить оленя в Гарманде. Ироническая проза

На морозе хорошо книгами на базаре торговать. Если есть клопы, они вымерзают. Вот пьеса Маяковского «Клоп». А кто это из книги выползает, красненький? Кстати, для продолжения темы, надо и про шмотки сказать. Какие-то вошки погибают, покраснев, как вареные крабы, а кто-то из них моржует, закаляется, вместе с хозяевами, бичами.

До сих пор старожилы помнят случай, когда заплутали в пригородной зоне лыжники, и молодой человек замерз, спасая девушек.

Один романтик ушел на охоту, в зеленую зону Магадана. Хватились – нет человека. Посмотрели по данным: молодой. А ему за 50, два инфаркта, третий в лесу настиг. А сколькие не смогли, обессилев, без штопора раскупорить бутылку «Особой московской», вскрыть железными зубами консервную банку! Немало жизней унесли во время оттепели гибельные лавины! Даже три тонны мокрого снега валят человека с ног и обволакивают непроницаемой для дыхания массой. А тут десятки тысяч тонн. Иногда специально обученные люди сбивают снежные навесы из орудий, да где столько напасешься снарядов! Не надо лавины, хватит и половины. Между нами: не надо и цунами! Но они бывали, достигали в Нагаевской бухте, придя из Чили, метрового роста.

? Кстати, о японцах. А ведь мой дом на проспекте Ленина как раз строили пленные второй мировой войны. Сейчас скажи кому, так международного скандала не избежать. Такие щели, такое некасание стекла с оконным переплетом! Где же ваше хваленое японское качество? А еще хотят исторический центр города законодательно объявить архитектурным заповедником. Отцы и отчимы города. Жаль, я не борец за права человека, а то бы подал иск в международный суд на возмещение морально-материального ущерба. Вернитесь и переделайте, бракоделы! Автомобили возвращаете на завод, устраиваете абгрейд? Вот и дома подшаманьте.

И в Международный трибунал по защите прав животных тоже стоит обратиться. Кот в поисках тепленького местечка прыгает на телевизор «Шарп», потом на видеоплеер «Панасоник». Слов нет, любит передачи Затевахина смотреть, особенно про птичек, но не одобряет, что телик только светит, ничуть не грея. А делали бы японцы электронику в северном исполнении – не пришлось бы включать тепловой вентилятор «Электу».

Очевидного не видят, а ведь наладились ветераны бывшей Квантунской армии приезжать в Магадан, к могилам умерших в плену сотоварищей, совершать над ними погребальные обряды. Один деятель по-русски довольно сносно изъясняется. Подарил бывшему (не скажу, кому) автомобиль высокой проходимости. А ведь этот господин не жил в доме, построенном японцами. Обретался в новом, где мусоропровод. Нет, вовсе не переодетая милиция. Обычный мусоропровод, а черви в нем завелись не простые, а чемпионские: до третьего этажа по стенам доползали. Возможно, какой-нибудь экзотической рыбалкой увлекался. Сейчас-то он в столице, а там батареи – не притронься, с открытыми окнами спят. Он все говорил о градообразующей отрасли, ни разу не упомянув о главном: о тучах, именно из них и падает, крайне редко, град.

Наши строители, не пленные, хорошо оплаченные, старались, быстро делали, завоевывали знамена в соревновании, премии, ордена, а стены такие тонкие получались, что снежная пыль пронзает их насквозь, как марлю, кровля почти в два раза тоньше положенного, дождь на третий год просачивается беспрепятственно до первого этажа. Конечно, у японцев окна и стены из бумаги, но там и зима, небось, один день длится, икебана мать, япона отец. Да и ихняя рисовая бумага и впрямь все стерпит!

Не думайте только, что я как тот веселый старик, который в честь юбилея победы над Японией порубал шашкой в лапшу телевизор «Шарп», видеомагнитофон «Хитачи» и автомобиль «Тойоту». В юности я даже любил своеобразную поэзию японских трехстиший и пытался им подражать: «Черной лапой кошка трогала тишину. Следов беззвучная дорожка к утру застыла на снегу».

В названии денежной единицы йены мне до сих пор слышится отдаленная йенка-ленка, танец такой модный, когда берешь девушку за талию сзади. И до сих пор не могу отделаться от ощущения, что театр теней «Кабуки» и месторождение золота «Кубака» имеют таинственную, не только на уровне созвучий, связь. У них там все действие в масках происходит. Так это и у нас входит в привычку. И бандиты, и спецназ, не говоря о лыжниках и передачах телевидения. Наденет маску и смело шпарит, невзирая на лица, компру выдает. Только глаза сверкают. Ансамбль чукотский выступает без масок, но всегда в перчатках, точнее, рукавицах. Почему, спрашивает любопытный юный зритель, и тут же сам себе отвечает: мол, чтобы отпечатков пальцев не оставлять.

Есть питательные маски из ромашки, огурцов и разнообразных ягод, к которым прибегают наши красавицы для захвата пожизненных заложников. А то мода пошла, наносить мокрую глину на тело и лицо, а когда засохнет, сшелушивать, якобы омолаживая кожу. По крайней мере, образное название косметики «штукатурка» приобретает и прямой смысл. И вообще некоторые альтернативные умники считают, что и Лермонтов свой «Маскарад» написал не без влияния театра масок, не говоря уже о скульпторе Эрнсте Неизвестном с его многотонной «Маской Скорби» – памятником эпохи, в ногу с которой следовало шагать таким образом, что шаг влево или вправо считался побегом.

? Я, когда только поселился в Магадане, распадок на Марчеканской сопке, спуск к рыбному порту, называл на японский манер садом камней, ну в чей-то огород, за пазуху. Покрытые лишайником, они болели или цвели, вдохновляя. О, Дальний Восток: эстетика мха и булыжника, возлюби своего ближнего! На берегу ручья мы в компании с ветераном войны Иваном Дмитричем жгли костерок и варили бульон, заправляя листьями иван-чая. Узнавал азы. Кедровый стланик, оказывается, нельзя пересаживать в иную почву, не приживется, это тебе не имплантация сердца! Лосось стремится на плавниках любви глотнуть хрустальной воды из родной речки! Оставить потомство и умереть, закрыв грудью невидимую амбразуру. По берегам любой нерестовой речки осенью белеют длинные рыбьи тела, издали похожие на городошные биты. Такая, брат, любовь летальная! И нечего огород городить! А медведям раздолье. Жирок на зиму нагуливают.

Осень – это когда дорогу тебе пересекает женщина с полными ведрами брусники. Хвоя лиственниц в конце сентября напоминает ежика, неудачно подкрасившегося хной.

? Но люди низменно неизменны. Демократия их не облагородила. В смутные помойные времена повадились некие горячие ребята снимать с теплотрасс листовой алюминий и тащить в утиль. В морском порту обосновалась фирмочка, которая выдает темным личностям вознаграждение черным налом и везет цветной металлолом в Страну Восходящего Солнца. Черный лом тоже: чугунные крышки от люков, батареи отопления снимают наши сообразительные земляки, – мол, все равно не топят! Против такого лома тоже нет приема. Кроме пунктов приема.

У нас в подъезде была одна батарея, – когда лопнула, ее тоже сняли, а новую не поставили. Ну и что! Все равно весь город у нас толпится, покурить забегает. Я им однажды чуть не сказанул: постреливают, мол. Пугнуть хотел. По счастью, сдержался. Поднялся к себе, сел за свой любимый гороховый суп. Вдруг в окно кто-то горохом сыпанул: тр-ррр. Спустя несколько секунд еще два раза: тр-ррр. Вот, думаю, умельцы какие! Наверное, из трубочек пуляют, как бывало в детстве, очередями. В окно выглянуть лень. Только вечером узнаю, что во дворе была перестрелка, и двое на джипах ранены. Братаноубийственная война. Милиция прибыла на место происшествия, а гильзы уже пацаны приватизировали. Следы на сувениры растащили. Подрастает смена. Тут уж не до джипу, быть бы живу!

? Ах, эти джипы: сев за руль, человек думает, что нет непроходимых дорог, и мчится по льду бухты Гертнера, наслаждаясь ужасом и восторгом своей жены, сына и соседки. Лед тонковат, – сточные воды сделали свое дело. Зима теплее обычного. Джип ломает источенный лед и опускается на дно, на глубину шести метров. Не скоро, но все-таки погибших находят. И рядом – автомобиль отечественного производства, уазик, исчезновение которого не отложилось в памяти ни у знакомых, ни у близких. Много еще у нас непознаваемого в Магадане. Героизм причудливо сочетается с бесшабашностью, срывая башню.

Весна миллениума, июнь. Бухта Гертнера забита льдом под самое горло. Но не сплошным – ломанным. В службу спасения один за другим звонят обеспокоенные горожане, – благо, и до Магадана докатились мобильники, – мол, человек на льдине. Спасать надо. А кого спасать, – выясняется, это рыбак, бухту переходит в поисках клевого места! Не первый раз, кстати. Он как-то в колодец спустился, – чистить, так его тоже спасали. Понравилось это дело.

Несколько лет подряд в новогоднюю ночь к нам скребется, поскуливая, какая-то незнакомка. Робко звонит в дверь и воркует нечто нечленораздельное. То ли принца зовет, то ли слесаря. Бдительность и опасение за недостаточно вылизанный вид квартиры мешает ее впустить. Утром одна и та же картина, с маленькими вариациями: или обгорела дверь соседней квартиры, или стена расписана. Ну, описана, точнее. А красивая молодая женщина в дорогой итальянской дубленке, благоухающая перегаром дорогого вина и духов, спит на площадке, подложив пачку газет, излишек которых мы выкладываем за пределы квартиры. Вдруг, ни слова не говоря, просияв лицом, как от космического позыва, поднимается и уходит, надолго оставляя дорогие чарующие ароматы и необъяснимое ощущение параллельности мира.

Соседка как-то проговорилась, что марсианка вообще-то приходит к бывшему миллиардеру из соседнего подъезда, некоторое время тот держал руку на пульсе, но не на том, и у него еще коротенькое мужское слово на двери начертано. Жаль узнавать столь огорошивающие подробности, лишаться маленькой тайны. Жена, конечно, не скажет, но в ее молчании угадывался намек: к тебе или к сыну? И это тешило бы мое самолюбие, а теперь вот сплошная тоска. Соседка периодически навещает нас, чтобы перехватить одну-другую денежку: дескать, отдаст вечером. А теперь они с мужем в третий раз продают квартиру и уезжают, так и не завершив начатый десять лет назад ремонт. Кто же будет деньги занимать? Горячую десятку или сразу сотню юных бойцов? И куда денут пса Чипа, который всегда просит меня позвонить в соседскую дверь, возвращаясь с прогулки, но не упустит случая жестоко облаять в присутствии хозяина или хозяйки, чтобы показать свое рвение, доказав, что не зря грызет кость, которую презентовала моя жена?

? А вы мне про Японию. У них там, в Стране Восходящего солнца, вместо собак, не видали бы очи, томагочи, поскольку тесно живут, – ни территории, ни ресурсов. Ни стащить, ни слямзить, рогом упирайся, вкалывай до потери пульса. Вот народ, ловко устроились с национальной идеей. От этой безвыходности и страна богатая. Так любит приговаривать магаданский фермер, веселый человек Григорий. Вообще-то он хохмочками буквально напичкан. Этот заяц, – говорит, – свежий? Свежий: еще утром мышь поймал. А хочешь увидеть свой портрет? – И свиную голову показывает – для холодца. Собирается написать книгу о магаданских красавицах. Как они без модных косметических средств поддерживают бодрость кожи национальной русской кухней, стройность стана и веселость нрава.

И еще он в Японии мечтает поработать. Дочку уже заслал, студентку, а сам надеется общий язык найти с землей: мол, если по-честному, то она и без слов поймет, никогда не обманет, если с ней в наперстки не играть. И еще он собирается допытаться, как будет по-японски «Один с сошкой, семеро с ложкой». Ведь палочками едят. Артистично всплескивает руками и заваливается на бок, и, поскольку этот разговор происходит на лестнице административного здания, скатывается на один пролет. Отряхивается, улыбается, – ничуть не ушибся, поскольку места надо знать, на какие падать.

? Кстати, опять о Востоке. Вернемся к нашим баранам и их новым воротам. Последний год Тигра в этом столетии открылся десятым снегопадом, таким обильным, что за раз выпала полуторамесячная норма осадков. Работы дорожникам – до середины февраля. В оные времена на снегоуборку привлекалось множество сторонней техники, людей, – прямо как в колхозе, когда всем миром картошку засыпали в закрома Родины, и 60 процентов ее сгнивало сразу, а тридцать чуть позже. Теперь сами управляются. В завершение снегострады, в конце февраля богатыри Зеленхоза выламывают на тротуаре до асфальта полуметровый утрамбованный слой. Приготовленные к дальнейшей транспортировке в пойму Магаданки снежные блоки лежат, напоминая свиное сало с прослойками – сибирский наркотик. Только свинья эта должна быть величиной с дом. Белая прослойка – след снегопада, темная – бесснежный. Всего по пяти. Ну, и невольно, Господи, пронеси – всплывает в подмороженном мозгу свинка, болезнь такая, в ней переохлаждение играет немалую роль.

Мой просвещенный сын открыл для себя сало, вначале с бананами, а потом и просто с чесноком: оно, говорит, сил придает, не хуже американских амфетаминов. Определенную роль сыграло его общение с канадцами, которые сплошь украинского происхождения. Они приехали, чтобы помочь нашим не умереть с голоду рядом с крупнейшим в мире месторождением серебра.

? Однажды во время уборки снега в парке на свежую горку, выше второго этажа, забрались мальчишки. Отрыли себе пещерку, залезли в нее, а тут как раз грейдер! Запаковал бедолаг так, что двое суток пришлось куковать, пока родители не ринулись по следу, подняв всех на уши. Ребята, между прочим, из испытания вышли без потерь, только проголодались, как волчата. Им пирожных принесли, конфет, а они, мол, – дайте хлебушка и колбаски!

Иногда в Магадане случается обнуление погоды, с оттепелью начинается новый счет игры стихий с человеком. Все дороги покрываются мылом, как загнанные лошади, воздух пахнет свеженамыленной веревкой, и машины, в основном японские, прозванные мыльницами, скользят, как коровы на льду, тормозят, хватаясь радиатором за воздух, как рыбы. Навстречу им глыбы льда и снега, лишь отдаленно напоминающие автомобили. В голове четыреста тактов тишины, затем мучительные тысяческрипичные Паганини и дивизии барабанов, только беззвучные – как в немом фильме, звенящая глухонемота. И мысли тоже скользят, не в силах зацепиться хоть за что-то. Разговор глухонемого со слепоглухонемым.

? Случаются и как бы малоснежные зимы: в год Кролика с тремя девятками голая земля хрустит на зубах, потрескивает мороз по коже, и одна надежда, что снегопады возьмут свое, хотя бы в мае. Но и в феврале немного накапало. А то пить нечего будет горожанам: Каменушка – речка тонкая, да и водохранилище Колымской ГЭС мельче обычного, а от этой станции основной энергопоток идет. Да Рождества была в городе черная земля, в 2003-м году, после того, как губернатора грохнули в центре столицы. Старожилы видели в этом зловещий символ, ведь такая же черная зима было в начале Отечественной войны.

Сидели мы, Камчатке завидовали: там как заметет, так три месячные нормы за день. Кстати, почему выше нормы все эти годы? Может, нужно повысить норму?

? Жизнь заставляет свободу любить, уважать то, что ранее было не ценимо, чего было выше горла, а теперь кот наплакал, а Москва нашим слезам, превращенным в гель, не верит, трансферт дает на север, но Кавказа.

Раньше вода горячая летом была. Чтобы отмыть тарелку, ведро кипятка, каюсь, тратил. Потом, в пору ее временного отсутствия, нагревал в тазике, чтобы одним махом привести в порядок гору посуды. Тогда еще не было в обиходе моющих жидкостей, которые при любой температуре работают. Берешь капельку и трешь резиновой губкой, ополаскиваешь – как поцелуй в губы! Прелесть! Стирка тоже упрощается с внедрением химии, а машина с автоматическим режимом производит нагрев до нужного градуса, полощет, – берешь в руки, и свежесть растекается на всю квартиру.

Как отмываться самому? Выливаешь в таз чайник кипятку, разбавляешь холодным, мылишься губкой с головы до ног. Отмокаешь. Обрабатываешь голову. Можешь сполоснуться, обтереться салфеткой, но не обязательно. Так и тянет добавить что-нибудь вроде «Перец и соль по вкусу». Теперь и зимой-то в ванну некоторые спогляду погружаются. Отвыкли. Один ученый земляк скончался от сердечной недостаточности, когда принимал ванну. Теперь не с кем невзначай встретиться в книжном магазине, душевно поинтересоваться творческими прожектами и мечтами о инкогнитовой мерзлой земле, где еще не ступала нога доктора географических наук, земли, напичканной морожеными мамонтами. Мамонтенку Диме он имя дал! В честь ручья.

? Магадан не только свободу любить научит, но и заставляет вызубрить школьный курс физики, все про гигакалории, киловатты, чтобы навскидку знать, сколько лошадиных сил, литров спирта и тонн баксов заключается в тонне угля. Некоторые пытаются угадать, когда весной отключат горячую воду и радуются каждому продленному дню. А ведь на самом деле никакой мистики: если Колымская ГЭС отряхнулась ото льда и готова заработать в полную силу, то и ТЭЦ в городе можно ставить на прикол.

В городе, на берегу Нагаевской бухты, тоже бывает жара, за 30 с лишним лет наблюдений наберется дней десять, когда окружающие сопки как бы выстраивались перед изумленным взором друг за другом в легкой дымке, пейзаж становился многомерным, с передним, средним и дальними планами и словно двухэтажным. Если быстро ехать на машине с закрытыми стеклами, можно вообразить, что ты в Крыму. А если добраться до соленого озера, на пути к Армани, то можно искупаться, не будучи моржом. Озеро это в непосредственной близости от моря, вот соленая вода и проникает в него, а солнце нагревает. Только опасно там: тонут люди, их течение от берега фатально относит.

? И тогда, на Соленом, не раз, во всяком случае, более одного раза испытаешь счастье от магаданского климата, ведь как бы ни припекало солнце, как бы ни мучила жажда, – если нашел на морском пляже поутру местечко, защищенное от ветра, прожарился до изнеможения, до теплового удара, – стоит войти в тень какого-нибудь дома, – и ледяная прохлада оживит, омоет лицо, руки и спину. Охладит и успокоит. Глянешь на яркое, летнее небо, и из него на тебя нацелятся подслеповатые глаза зимы. Ведь в Магадане на самом деле никогда не прогревается ни земля, ни воздух в тени.

? Тот, кто любит гулять по центру, в районе театра, обозревая сопки, где стоит радиоантенна и кривой клык – памятник замученным в сталинских застенках, в конце мая не раз становится жертвой оптического обмана. На сопках еще сохраняются пятна снега, а облака над ними расположены так плотно и убедительно, что невольно думаешь, что они укрывают вершины четырехкилометровых гор. Этакий рисованный задник для любительского спектакля. И опять не можешь отделаться от впечатления, что ты не на Колыме, а где-нибудь в Катманду, и сам ты дитя Кавказа, внук Памира, пущенный по миру. Тет-а-тет Алитет, сошлись два менталитета. Весь день хмурое небо, к вечеру солнце начитает греть, и тут – тончайший дождь. Океан перелетает воздушно-капельным путем.

? Есть у нас слепой дождь, и не только. Слепой снег и морось, сквозь них – солнце, как сквозь воду. Подслеповатый град и близорукий туман. С утра и с вечера, а то и на весь день. Может быть, именно в Магадане ярче всего проявляется понятие «слепая стихия». Будто бы она нуждается в поводыре.

Ну и что! На душе и в теле легкость, не надо набиваться пищей, вплоть до слепой кишки, чтобы отогревать живую массу, и сразу дешевеет сахар, туалетная бумага, не говоря уже о рыбе – прекрасной камбале, корюшке, а то и просто-таки царской кумже. Падает цена на зеленый лук, огурцы и помидоры – гордость теплиц прозрачного поселка Стекольный.

? Зеленый мир у нас особый: что ни растение, то лекарство – будь то одуванчик, кипрей, иначе иван-чай – сиреневые нескончаемые плантации вдоль дорог, радость чайника – крапива, пион. И даже цикута, чтобы отбросить коньки. Коноплю в теплице один наркоман выращивал. Была, говорят, одна елочка. О какой песня поется. Не уберегли. И дубок морозоустойчивый. Один бывший милиционер у себя на огороде три лета лопух корчевал. Оказалось, ревень – теперь варенье варит. А из мокреца, хорошенько наперчив, готовят начинку для вегетарианских чебуреков. Побеги стланика настаивают на водке и пьют, чтобы хорошо бегать. Нутряной дезодорант и прижизненный мумификатор. Вон кедровки от поедания шишек приобретают полную нетленность. В них, говорят охотники, пуля увязает.

Зимой и летом одним цветом кедровый стланик. Осенью тянет ветви с шишками к солнцу, чтобы дозревали. А кедровки тут как тут. Пируют. Ну и свинячат – не дай Бог. Чешуйки шишек разбросаны повсюду, что вызывает порицание моей жены.

Если у тебя еще целы зубы, присоединяйся, пощелкай орешек. Вкус ядрышек совсем как у сибирского кедра, только орешки мельче и требуют особой сноровки. К снегу стланик опускает свои лапы, не от бессилья, а чтобы накрыло снегом, сберегло от жгучих морозов. Тогда уцелевшие шишки становятся добычей мышек.

Кедровый стланик – артист, охотно исполняет роль новогодней елки, кордебалетом. Поэтому и в другие времена года, встретившись в тайге, вдруг напомнит тебе праздник детства: почудится, что пахнет мандаринами, и во рту вкус брусничного ситро, от которого газ долго бьет в ноздри.

? Картофель у нас имеет взрывную жизненную силу: если его перевезти на материк и посадить, то все рекорды бьет по скорости роста. Думаю, что если бы исхитриться вырастить здесь лимоны, то из них бы вышли настоящие лимонки, не говоря уж о гранатах. Нетерпеливые дети, мало сведущие в ботанике, начинают подкапывать картошку в праздник Проводов белых ночей – в конце июня. На кусте ничего нет, а редиской величиной с горошину можно поживиться с огородов, которые устраивают у себя жители первых этажей, скажем, на улице Наровчатова, возле магазина «Ирина», там еще на тротуаре написано: «Ирина, я тебя люблю!». Думаю, все Ирины города должны в этом месте замедлять шаг и размышлять, кто бы это мог быть. Не я, честно!

Недавно появилась в городе амброзия – опасный сорняк, достигающий трех метров высоты и напрочь забивающий кукурузу. Вместе с гуманитарной помощью завезли из жаркой страны. Конечно, некоторые в панику ударились, а рисковые магаданцы рады. Пусть растет, кукурузу не забьет – ее в Магадане и в хрущевские времена не удавалось разводить, а сорняк – что ж, кому-то он плох, а по нашим понятиям, пусть хоть пятиметровый, нам зеленая масса не лишняя.

У нас в теплице виноград разводили. Одна женщина ананас выпестовала, а другая в детском садике с кофейного дерева снимала по два килограмма кофейных зерен. Один предприниматель вот уже несколько лет вынашивает мысль выращивать на продажу в арендованном подвале шампиньоны. Поскольку с навозом в городе туговато, питать грибы картоном, гофротарой, которой у нас избыток. Не будет ли продукт ядовитым? Нет, – говорит, – разве что марганца чуть больше допустимой нормы, а так полный ажур. А марганец – он благотворный эффект дает, от него витамин С накапливается в организме. Так что светит нам экзотика: с картошечкой фри грибочки гофре, напоминающие трубку противогаза.

? Конечно, инициативу гасить нельзя, только зачем грибы выращивать, если их вдоволь можно заготовить на окрестных сопках, карабкаясь по огромным каменным блокам, заодно собирать и бруснику, своеобразный грибо-ягодный альпинизм – такого спорта больше нет нигде. Если растительность погуще, встретишь бледные поганки, прозванные моим маленьким сыном грибами-стервятниками, вздрогнешь. Но бывают и подарки за примерное поведение – настоящие боровики, белые грибы, как белое братство. Кстати, на том изгибе арманской трассы, где я всегда собираю, недавно открыли повышенную радиацию: мол, и вода поэтому не замерзает. Но это, я вам скажу, на мнительных людей рассчитано. Такие и в книжный магазин «Луч» не решаются заходить, чтобы не подцепить лучевую болезнь.

В начале XXI века у нас люди отравились грибами, съедобными, между прочим. Просто держали их два дня в пластиковом пакете. Ума нет. Все равно, что напялить на собственную тыкву пакет, как это делают токсики.

?О колымских ягодах нужна особая кисло-сладкая поэма. Однажды, в конце лета позвонили мне в дверь, незнакомец попросил столовую ложку: собрал ведро ранней голубики и торгует на углу у «Полярного», берут стаканами только так, а насыпать в кулек из ведра неудобно. Вечером, мол, отдам. Поборов в себе нечто, выдаю ложку, весь день жду ее возвращения, как старшеклассницу-дочку с курсов менеджмента. Вечером спускаюсь на угол. Мужика нет в помине. Жена узнает о моем нестандартном решении и начинает проворачивать меня на фарш. Ей эта ложка бесценна как память, первая наша семейная покупка. Теперь вот приходится думать, что «ложка» – от слова «лох».

В подробностях яркой вспышкой вспомнился и магазин на Снежной Долине, где мы совершили в молодости такую удачную покупку. Правда, некстати вплетается другое воспоминание, более свежее, времен лимитов на водку. Отоварив четыре талона, поставил я бутылки в сумку, потянул с прилавка, она за что-то там зацепилась – звяк, и раздался трагический звук: бууль-буууль! Бутылка опустела, наполнив магазин характерным запахом большого бухла. Вспыхнуло такое чувство, что в грудь всадили широкий острый нож, и артериальная алая кровь уходит широкими толчками, холодя руки и ноги. Еле пережил. А ведь надо еще за руль садиться. В салоне запах от сумки. Жена не проронила ни слова. А до того корила за что-то, уж не помню. У нас так получается, что всегда что-нибудь сломается и разобьется, когда ссора. Или собака укусит. Лайка бросается на тебя, но это только кажется. Она бросается на те виртуальные наросты, которые образуются от неправильного поведения, объяснила мне одна милая дама, которая считает, что Россию-мать спасет не безопасный секс, а стыдливость и чистота, сохраняемая русскими некурящими и непьющими женщинами, как эталон.

Проходит неделя моего пребывания в шкуре Шерлока Холмса. Вдруг пронзает интуиция: обнаруживаю на углу магазина «Полярный» мою ложку – в руке того самого лесного незнакомца, торгующего дарами сопок. Вам сколько? Мне ложку. Я стаканами торгую! Когда вернете ложку? От недоумения он превращается в соляной столб. Ах, ложку! Вечером занесу. Медленным шагом, в буре разнообразных чувств, даю человеку еще один шанс, удаляюсь домой, живо вспоминая первые приобретения в Магадане и знакомство с речкой в Лисьем распадке, каких по Колыме и Чукотке якобы течет 550 тысяч, общей длиной миллион километров, водопад на полуострове Кони высотой 60 метров, на 9 выше Ниагарского, молодых и бывалых друзей, красивую девчонку, когда-то вскружившую мне голову, все такую же тонкую умом и речью, любимицу старушек, они обожают переходить с ней дорогу, продавщиц с их ценными советами по части вкусненького.

Мечты и грезы прерывает звонок в дверь, за ней сияние золотых зубов, многозначительные вращения глаз, мычание, цоканье, и реликвия, столовая ложка, возвращается домой. Как все-таки бывает хорошо на душе не думать о людях плохо! Ты хоть ее прокипятил? В наше время хоть СПИДа не было, – ворчит моя любимая, – и в ее голосе чудится мне мелодия Эдварда Грига. Правда, не знаю, какая именно, я Чайковского люблю. Да-а, песня Сольвейг. А ложка отшлифована, сияет, как серебряная. Не трусь, – говорю ей, – мы все проверены на ВИЧ – АндрееВИЧ, ИваноВИЧ и так далее!

? Какой магаданец не любит цветы, особенно кактусы? Говорят, один земеля, не потерявший способность к нестандартному мышлению, собрал их два ведра и употребил. Очень уж ему захотелось, в связи с расширяющимися международными связями, соленой мексиканской водки текилы дерябнуть, а ее как раз из кактусов производят. Ну, и поставил бражку, добавив для колорита репья и осота, выдоил на аппаратике первачок. Годится, – говорит, – крепенько забирает, если морскими ежами зажевывать.

У тети Клавы один кактусенок, как Илья Муромец, рос 33 года и однажды в июле на три часа расцвел пышным ароматным цветком, от которого сладко слипались глаза, и томно кружилась голова. Вся контора была очарована этим чудом природы. Даже сбросились на радостях.