Последний отзыв
Это скорее приключение, чем история. Но читать приятно.
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Конгломерат
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Фамильный гордый герб кого теперь обманет? —
Растаявшая тень ославленных отцов.
По центру же мираж раскинулся привольно:
И замки из песка, и жители – фантом…
Так почему же мне так нестерпимо больно,
Так «грустно и легко» и радостно, притом?!
«Я держал раскалённую сковороду…»
Я держал раскалённую сковороду,
Прижигал сигаретой ладони.
И предвижу, что будет в хвалёном аду,
Когда двину безвременно кони.
Я гулял по Монмартру, рубал фуа-гра,
Любовался Сияньем на Яне.
Жизнь, знаешь, азартная с виду игра,
Если есть, чем ответить, в кармане.
И любил, не скажу, чтоб одних королев,
Были, к слову, худые принцессы.
Первородный – не первый, но всё-таки грех,
Где итог уступает процессу.
И с друзьями алкал я напитки Богов,
Иногда допиваясь до истин.
Выше славы ценил перлы в россыпях слов,
Больше золота – мудрые мысли.
Мы и неандертальцы
На стоянке неандертальцев
Мы нашли обглоданный мосол,
Видно деланный не пальцем,
Он имел и дом, и стол.
Жрал, наверное, сивуху,
Мял дубиной черепа,
Называл жену «старухой»,
Воду ситом не черпал.
И воспитывал умело
Всех детей подряд округ:
Чёрных, жёлтых, красных, белых —
От жены и от подруг.
Он умел огонь наладить,
Плащ придумал на меху,
И не клянчил «Бога ради»,
Точно зная, ху есть ху…
Мы не помним наших предков,
А давно списав в архив,
Доедаем их объедки,
Разрешенья не спросив.
«Поэта обидит каждый…»
Поэта обидит каждый,
И каждый обидеть может.
Один, может быть, не понял,
Высокий душевный склад,
Другой, потому что умный,
А проще, бес спору, рожа,
Он что-то, наверно, понял
И очень этому рад.
А третий, конечно, главный
И рядовой читатель,
Он знает Есенина, Блока
И Мандельштама читал,
Бывает, не к месту скажет,
Что Кушнер его приятель,
Загадочно улыбнётся,
Как будто не врёт, нахал.
«Быть может, всё же янки не тупые…»
Быть может, всё же янки не тупые,
Читали Соловьёва и Платона,
Хотя индейцев в корне истребили,
Но завезли, к примеру, дядю Тома.
Зачем пенять потомкам англосаксов,
Они ведь лучше прочих воровали?!
Вы только раз представьте мир без баксов,
Хотя представить сможете едва ли.
А чем фастфуд, скажите, хуже манны?
И в чём тушёнка уступает пушкам?
Когда одни зализывают раны,
Другие могут очень жирно кушать.
Мы уважаем разные народы,
Все что-то вносят в общую копилку:
Кто душу, кто идею, кто свободу,
А янки вносят деловую жилку.
«Вода – парное молоко…»
Растаявшая тень ославленных отцов.
По центру же мираж раскинулся привольно:
И замки из песка, и жители – фантом…
Так почему же мне так нестерпимо больно,
Так «грустно и легко» и радостно, притом?!
«Я держал раскалённую сковороду…»
Я держал раскалённую сковороду,
Прижигал сигаретой ладони.
И предвижу, что будет в хвалёном аду,
Когда двину безвременно кони.
Я гулял по Монмартру, рубал фуа-гра,
Любовался Сияньем на Яне.
Жизнь, знаешь, азартная с виду игра,
Если есть, чем ответить, в кармане.
И любил, не скажу, чтоб одних королев,
Были, к слову, худые принцессы.
Первородный – не первый, но всё-таки грех,
Где итог уступает процессу.
И с друзьями алкал я напитки Богов,
Иногда допиваясь до истин.
Выше славы ценил перлы в россыпях слов,
Больше золота – мудрые мысли.
Мы и неандертальцы
На стоянке неандертальцев
Мы нашли обглоданный мосол,
Видно деланный не пальцем,
Он имел и дом, и стол.
Жрал, наверное, сивуху,
Мял дубиной черепа,
Называл жену «старухой»,
Воду ситом не черпал.
И воспитывал умело
Всех детей подряд округ:
Чёрных, жёлтых, красных, белых —
От жены и от подруг.
Он умел огонь наладить,
Плащ придумал на меху,
И не клянчил «Бога ради»,
Точно зная, ху есть ху…
Мы не помним наших предков,
А давно списав в архив,
Доедаем их объедки,
Разрешенья не спросив.
«Поэта обидит каждый…»
Поэта обидит каждый,
И каждый обидеть может.
Один, может быть, не понял,
Высокий душевный склад,
Другой, потому что умный,
А проще, бес спору, рожа,
Он что-то, наверно, понял
И очень этому рад.
А третий, конечно, главный
И рядовой читатель,
Он знает Есенина, Блока
И Мандельштама читал,
Бывает, не к месту скажет,
Что Кушнер его приятель,
Загадочно улыбнётся,
Как будто не врёт, нахал.
«Быть может, всё же янки не тупые…»
Быть может, всё же янки не тупые,
Читали Соловьёва и Платона,
Хотя индейцев в корне истребили,
Но завезли, к примеру, дядю Тома.
Зачем пенять потомкам англосаксов,
Они ведь лучше прочих воровали?!
Вы только раз представьте мир без баксов,
Хотя представить сможете едва ли.
А чем фастфуд, скажите, хуже манны?
И в чём тушёнка уступает пушкам?
Когда одни зализывают раны,
Другие могут очень жирно кушать.
Мы уважаем разные народы,
Все что-то вносят в общую копилку:
Кто душу, кто идею, кто свободу,
А янки вносят деловую жилку.
«Вода – парное молоко…»
Другие электронные книги автора Владимир Кириллов
Последний отзыв
Это скорее приключение, чем история. Но читать приятно.