Хазар прекрасно понимал, что это угроза. Если он не уступит, завтра здесь будет вся Знаменка, и тогда с барахолки выметут его самого. Наверняка его такая перспектива не устраивала, но и с наличностью у него, видимо, напряженка. Вернее, он хотел убедить в этом Спартака.
– Не, ну почему не должен? Должен. Просто проблемы у меня, сам должен понимать. Знаешь, сколько ментам пришлось отдать, чтобы нас не прессовали?
Спартак не повелся на этот вопрос, промолчал. Ведь это явный намек со стороны Хазара, что проблемы с ментами создали знаменские, а кое-кто их разгребает. Но Спартак сделал вид, что ничего не понял.
– Напряги у нас сейчас со всех сторон…
– Я тебя понял.
– Да ничего ты не понял… – занервничал Хазар. – Тебе вынь да положь, а у меня нет ничего… Ну, две штуки найду…
Спартак понимал, что это всего лишь попытка отделаться от него малой кровью. Дескать, и две штуки – это целое состояние. А потом еще что-нибудь перепадет… А может, и нет… Может, раны затянутся и все забудется. Или со временем Хазар в такую силу войдет, что и не надо будет ни с кем церемониться.
Но Спартак ничего не забудет. И силой его не напугаешь. Он возьмет две тысячи для знаменских пацанов и сто баксов на лапу – богатство. А потом он еще возьмет с Хазара, и никуда тот от него не денется. Время нынче такое – за кем сила, тот и прав. А Знаменка за ним горой.
– Хорошо, пусть пока будет две штуки.
– Заметано.
Хазар зашел в павильон, минут через десять вернулся с деньгами, сунул Спартаку в руку свернутую в тощий жгут стопку потрепанных зеленых купюр.
– Здесь пятьсот. Еще полторы завтра будут. Итого две штуки. Твоим пацанам за счастье. А с тобой мы потом рассчитаемся…
Спартак внимательно посмотрел на братка. Вроде бы не чувствовалась в его словах угроза, но ведь рассчитаться можно не только добром, но и злом. Нет человека, нет проблемы… Может, Хазар и не имел в виду ничего дурного, но все равно как-то неспокойно стало на душе. Впрочем, по-любому с этим парнем нужно держать ухо востро. Все-таки бандит он, а не ангел…
К тому же обманул его Хазар. Причем обман этот двойной. Сначала всего две тысячи, затем еще меньше – четверть от этого. И вряд ли завтра будет полторы штуки… Но деньги Спартак взял. С паршивой овцы хоть шерсти клок. Только пусть больше не кричит эта овца: «Волки! Волки!» Не будет Спартак ему помогать. Пока не расплатится до последнего цента, больше никакого сотрудничества. А если вообще не расплатится, надо будет его наказать… Видно же, что не хочет бандит расставаться со своими деньгами. Значит, час расплаты уже близок. Если московские смогли вымести его с рынка, то и знаменские с этим справятся. Все, хватит быть дураком!
Попрощавшись с Хазаром, Спартак отправился на стройку. Там сейчас Гобой дежурит, он еще вчера приехал из Знаменки, чтобы сменить Мартына.
Его Спартак увидел на площадке. Миша разговаривал с двумя откормленными брюнетами, в которых он узнал Артура и его брата Карена.
– А-а, Спартак! – нехорошо улыбаясь, поприветствовал его Артур, не старый еще мужчина с хитрыми прохиндейскими глазками.
Он не распахивал объятия, и руку Спартаку подал с большой неохотой. А бровастый толстощекий Карен вообще лишь скользнул влажной рукой по его ладони. Дескать, рылом не вышел, чтобы с тобой ручкаться. Видно, что перед старшим братом рисуется.
– Я смотрю, дела у тебя хорошо идут, – с заметным акцентом сказал Артур. – Когда крышу ставить будешь?
– В понедельник начнем.
– Это хорошо. Это очень хорошо… А чего говоришь так плохо? Болит что-то?
– Челюсть у него сломана, я же говорил, – сказал Гобой.
Но Артур небрежно махнул на него рукой и повторил вопрос.
– Тебе же сказали, – мрачно посмотрел на него Спартак.
Не нравилось ему поведение Артура. Впрочем, на искреннее уважение к себе он и не рассчитывал.
– А что такое? Упал нехорошо, да? Осторожней надо быть…
– Ты баран или придуриваешься? – жестко спросил Спартак. – С тобой Хазар говорил. Ты знаешь, что случилось со мной.
– Хазар? Какой Хазар?..
– Ну, ты чего, Артур, Хазар за рынком смотрит, – Карен легонько ущипнул брата за руку.
– Ну, сегодня Хазар за рынком смотрит, завтра какой-нибудь Татарин, да?.. Мне все равно, кто здесь и за чем смотрит. Сегодня один, завтра другой, а я здесь всегда буду, – напыщенно и со злостью произнес Артур.
Всем своим видом он давал понять, что Спартак совершил большую ошибку, обозвав его бараном.
– Не факт.
– Что не факт? – вспенился Артур.
Он окончательно разозлился, но Спартак смотрел на него с непробиваемой насмешкой.
– Я в прошлом году много работал. Денег много заработал. И все свои деньги в эту стройку вложил.
– И что?
– Я от тебя деньги ждал. Но их не было.
– Как это не было? А кто стройку начал? Кто людей нанимал? А кто материалы покупал?.. Я вообще не понимаю, о чем ты говоришь! И почему работа не движется? Почему, я спрашиваю? Не хочешь работать? Не надо! Все, ты уволен!
Спартак готовился предъявить Артуру счет, знал, что разговор будет суровый, но тогда еще не было в его намерениях стопроцентной уверенности в своих силах. Поэтому он переживал, думая о предстоящем разговоре. И вот он состоялся. Артур, как и предполагалось, пошел на обострение, пытается кинуть Спартака. Он деловой, у него влияние и деньги, и плевать ему на каких-то трудяг. Можно выгнать знаменскую бригаду, нанять какую-нибудь другую – и никаких проблем. Но проблемы будут. Потому что Спартак уже на все сто уверен в своих силах. Как и в том, что пойдет до конца…
– Будут мне тут всякие указывать! Деньги он вложил! Да мне по уху, понял? Забирай своих ублюдков и проваливай.
Артур бурлил, пока его кипяток не хлестнул через край. Ублюдков Спартак ему простить не мог. Да и не собирался. Напротив, он только и ждал повода.
Он ударил Артура кулаком в голову, справа, наотмашь. При всей своей массе тот не смог удержаться на ногах и рухнул на грязный железобетон, высоко задрав голову.
– Эй, ты чего? – вытянулся в лице Карен.
Но его ударил Гобой. Прямым, точно в подбородок. Второй армянин тоже упал.
– Ты хоть понимаешь, что с тобой будет?! – поднимаясь, с истерическим надрывом спросил Артур.
– Я тебя убью, если со мной что-то будет, – спокойно, но со свирепостью во взгляде сказал Спартак. – Я тебя просто убью.
Артур заткнулся и какое-то время смотрел на него с открытым ртом. Похоже, он понял, что угроза нешуточная.
– Кафе остается за нами. Мы его построили, мы им и рулить будем. А торговые ряды остаются за тобой, – сказал Спартак. – Но если рыпнешься, заберу все. Ты меня понял?
Артур потрясенно кивнул. Он никак не думал, что работяга из заштатного подмосковного городка поступит с ним так жестоко. Не думал, что и за простыми людьми может оказаться сила, которой принято поклоняться в их мире…
Но вряд ли он смирится со своим положением. Наверняка он попытается взять свое. Но Спартак уже ничего не боится. Вернее, нельзя бояться. Он переступил роковую черту, и обратного пути уже нет.