Не стреляйте в любимого

Люба поняла все правильно, но не согласилась.

– Рома бы не стал, – качнула она головой.

– Ты уверена?

– Он говорил, что ему только я нужна.

– Знаешь, сколько раз я такое говорил?

– Он серьезный…

– А я?

– Ты – это ты.

– Чем я тебе не нравлюсь?

– Мне Рома нравится. – В ее голосе не было ни грамма кокетства, зато сожаления – на центнер.

– Найдем мы твоего Рому, – кивнул Дима. – Живого или мертвого, но найдем.

– Что? – Люба резанула его взглядом.

– Неделя прошла… Кстати, можно в полицию заявлять.

– А кто я ему?

– Назовешься гражданской женой. Должно сработать.

– А искать будут?

– В розыск подадут… Ориентировки, все такое. Лишним не будет.

– Игната допросят?

– Ну, если ты на него покажешь… Вызовут Игната, придут его адвокаты, пошлют всех… далеко…

– В том-то и дело.

– У Игната отец миллиардами ворочает, там такие связи…

Валерий Шапиров поднялся на металлургии. Поднялся высоко, до собственного лобби в Госдуме; и в правительстве свои люди, с президентом за руку здоровался. Такой папаша сынка в обиду не даст. И копам достаться может, и самому Диме. Мама у него ворочала миллионами, а уровень Шапирова ей только снится. Она, конечно, старается, но шансов у нее мало. Если, конечно, Шапиров сам по себе с горки не съедет. Был момент, когда государство заморозило его активы, он тогда еле выкрутился. Но ведь выкрутился и дальше пошел. Там у него сейчас все законно, и по-прежнему мощно… Но так Дима и не собирается связываться с отцом. Он поговорит с сыном, посмотрит ему в глаза. Если у Игната рыльце в пушку, он это поймет.

Курица не птица, автомобиль не самолет. Но если хорошо разогнаться, машина может перепрыгнуть через пролом в мосту. Если хорошо разогнаться, если не струсить в последний момент.

Рина Ставицкая была той самой пропастью, через которую Дима должен был перескочить. Рина не просто «светская львица», а «поп-звезда», у нее почти миллион подписчиков в «Ста граммах». Дима пересекался с ней несколько раз, но на короткой ноге не состоял, поэтому на сближение шел с тем внутренним напряжением, с которым конь берет барьер. Но чувствовал себя автомобилем, который должен совершить удачный прыжок. Сбросишь «газ», сбавишь скорость, оконфузишься, и та же Рина расскажет всем, что Дима Голованов – реальный зашквар. А она такая, она может.

– Привет!

Он сблизился с ней на полном форсаже, Рина неосознанно подалась к нему, подставляя щеку, и Дима чмокнул ее за мгновение до того, как в ее сознании должно было вспыхнуть: «А зачем?»

– «Эллипс»? – спросил он, делая вид, что вошел в экстаз от ее духов.

Рина польщенно улыбнулась. Знай наших!

– Привет от Жак Фата получил!

Дима просто обязан был блеснуть каким-нибудь сакральным знанием, причем строго в тему, и хорошо, что на ум пришел основатель французского парфюмерного дома. И еще он подумал о вдове Клико, под наследием которой пребывала Рина. Бокал шампанского в руке, легкий перегарный выхлоп, но так на трезвую голову в клубе делать нечего.

– А разве он не умер?

– Твой аромат мертвого поднимает.

Дима снова пришел в движение, и Рина машинально потянулась за ним.

– Тут все мертвые, – усмехнулась она, едва заметным движением головы показывая в сторону зала.

Дима кивнул, тусовка действительно вялая, «звезды» вперемешку с какими-то смутными личностями. Но здесь были люди с той самой вечеринки, на которую Козина пригласила Любу, именно поэтому он заглянул в этот клуб. Отправил Любу домой, заявился к себе, даже принял душ. Хотел лечь спать, но вспомнил, что в идеале детективы работают в круглосуточном режиме. Короче, появился реальный повод затусить. А время сейчас нормальное, самый разгар рабочей ночи.

– А зачем нам все?

– Я подумаю, – кокетливо глянула на него Рина.

Дима мысленно щелкнул себя по носу. Вдруг Рина привяжется, как вчерашняя Катя? Она одна, без крепкого мужского плеча, это должно о чем-то говорить…

– Что-то Шапиру не видно, – оглядываясь, проговорил он.

– Да уж.

– Он, говорят, в «Молотке» движуху замутил.

– Ну да, была такая тема.

– Была, мед-пиво пила.

– Ну да, чтобы в такой рот да не попасть… – хмыкнула она.

– Это ты о его жене? – спросил Дима.

– Э-э… – Рина остановилась, повернулась к нему и щелкнула пальцами, требуя, чтобы он назвал свое имя.

Он с ходу понял этот жест и коротко произнес:

– Дима.

– Дима, ты что, меня читаешь?

– Я тебя пою! – улыбнулся он. И напел мотивчик одной из ее песен.