Поворот в пустоту

– Может, покажете, где машина стояла, где и что вы видели?

– А это не опасно? – замялся Лименов.

– Так уехал уже «КамАЗ», как он может на вас наехать? – усмехнулся Комов.

– Один уехал, другой приедет, это же дальнобойщики, народ беспокойный, скажем так, нервный. Не знаешь, что у них на уме!

– А что у них может быть на уме?

– А я говорил, рано или поздно они устроят здесь резню! – Мужчина воинственно нахмурил брови. – Всех этих скотов вырежут!

– В смысле бандитов?

– Ну а кто еще их терроризирует?

– Нет сейчас никого, ни бандитов, ни дальнобойщиков, спокойно.

– Сейчас спокойно, а потом подъедут, дальнобойщиков этих несчастных искать начнут. А им все равно, из милиции вы или откуда!

– А вы думаете, это дальнобойщики бандитов убили?

– А кто же еще, если они в фуру садились!

– Они садились или он?

– Ну, я одного видел…

– Может, вы видели, как этот человек со двора к машине шел, может, оружие видели?

– Как он к машине шел, я не видел, я с одной стороны к дому подходил, а он с другой, к машине. Там, на улице, темно было… Может, он и не из нашего двора шел, – пожал плечами Лименов.

– Но вам показалось, что с вашего?

– Такое сложилось впечатление.

– Может, этот человек торопился сесть в машину?

– Да, да, торопился!

– Как он выглядел?

– Высокий такой. Он когда в машину садился, дверь открыта была, я его лицо успел заметить. В профиль. Не все лицо, до подбородка… Был бы коротышкой, я бы лица не увидел.

– Что конкретно вы увидели? Какое у него было лицо?

– Лицо, знаете ли, такое плоское… Нет, не такое плоское, как у якутов, например, нос такой вдавленный, прямой, ну, не выступает, а потом шишечка на конце, раз, и выступила. Лоб и подбородок на одной линии, – Лименов провел пальцами по своему лицу, опуская их вниз.

– Еще что?

– Да все, в общем-то, если вы думаете, что я цвет волос разглядел, так нет, шапочка на нем была вязаная.

– Вязаная шапочка, летом? – Степан выразительно глянул на Комова.

– Балаклава, – сообразил тот.

– Вы имеете в виду маску? – спросил Лименов. – Мне кажется, что да, шапочка эта высоко была поднята, как колпак. Видимо, он ее с лица стягивал, но до конца не стянул…

– Вы говорили, что машина уехала, вы видели, как она уезжала?

– Да, человек этот захлопнул дверь, и машина сразу поехала.

– Тяжело пошла или легко? – спросил Комов.

– Тяжело или легко? – не понял мужчина.

– Груженая или пустая?

– Кажется, пустая! А если груженая, то шла нетяжело.

Лименов все-таки спустился вниз, показал место, где стояла машина. За домом фура находилась. С одной стороны улицы уже жилые дома, а с другой – замороженная стройка, причем на уровне фундаментов. За этим недостроем пустырь, дальше – парковка дальнобойщиков.

– Странно, если это дальнобойщик бандитов убил, зачем им на фуре подъезжать? – пожал плечами Комов. – Тут пешком очень удобно, стройка, стопудово, неохраняемая.

– И неосвещаемая, – кивнул Кулик.

– Да, там тропинок много, – сказал Лименов. – Все через пустырь, к стоянкам.

– Народные тропинки? – спросил Федот.

– В смысле, народные?

– Ну, не зарастет народная тропа. К женскому телу. Говорят, у вас тут проститутки живут? – кивнув на дом, спросил Круча. – Квартиры снимают.

– Есть такое! – вздохнул мужчина.

– А кто в двадцать второй квартире жил?

– Проститутка и жила… Думаете, мы в милицию не жаловались? Еще как жаловались! Участковый уже и реагировать перестал. А что он может сделать? Шагай этот такую мафию здесь развел! Дальнобойщики сюда и пешком шастают, – Лименов повел рукой, указав на ближайший недостроенный дом. – И на машинах.

– А как зовут эту девушку из двадцать второй квартиры?

– Я откуда знаю? Ходил к ней, что ли?.. Но симпатичная такая, стройная… Джуди!

– Джуди? – фыркнул Комов.

– Я как-то шел, слышу, мужик в дверь стучит, по имени ее зовет… Если честно, все это так достало! Хорошо, что Шагая убили! Я думал, что рано или поздно нас кого-нибудь убьют!

– А Шагай часто у этой Джуди бывал?