Идет охота на волков
На улице была жара, но Семену казалось, что в доме холодно. И уж точно здесь было неуютно. Большую глупость сотворил он, что изнасиловал Майю. Но с этим он разберется, замнет свою перед ней вину. И еще ему казалось, что по дому гуляют привидения, души четырех его убитых охранников. Позавчера он здесь ночевал, вчера, и всякий раз, засыпая, слышал чьи-то стоны… Он уже решил, что не будет жить в этом доме, продаст его. И ночевать сегодня в нем не будет. Потому что ему нужно к Майе…
Он отправился к ней, не дожидаясь темноты. И всю дорогу оглядывался – искал ментовской «хвост». Не похоже было, что его кто-то преследовал, но все же он сделал большой крюк, прежде чем попасть в дом, который снял для нее покойный Чугунок.
Там его ждал Гарик, лучший боец из бригады Скотча, последний из могикан. Высокий, хорошо сложенный – если со спины посмотреть, так просто красавчик. Но лицо – полный аут. Как раз тот случай, когда морда кирпича просит. Выпуклый, как у инопланетянина, лоб, широкий, чуть ли не в половину лица нос, выпученные и широко разведенные глаза, ужасный рот… В общем, лучшего чудовища, чтобы охранять красавицу, и не найдешь.
И все же Семен смотрел на него если не зло, то уж точно сердито. И еще он завидовал ему. Сам был бы рад охранять Майю, угождать ей во всем. Но у него дела, ему нельзя исчезать из города.
– Ну, и что скажешь? – хмуро спросил он.
– Нормально все, босс! – бодрячком отрапортовал Гарик.
И вдруг озадаченно свел к переносице брови.
– Тут боевики по местному каналу крутят, – издалека начал он.
– И порнушку тоже.
– Да нет, порнушку я не смотрю…
– А чего это ты порнушку не смотришь? – хищно сощурился Семен. – Тебе что, без этого хорошо? С кем?
– Если вы думаете, что я с Майей, так она вчера графин об мою голову разбила… Вот, шишка!.. Да и как вы так можете думать! Я же за вас горой! И даже не думал звонить!
– Куда звонить!
– Так это, Майю вчера по телевизору крутили, в смысле ее фотографию. Ее милиция ищет. Телефон был, ну, куда звонить… У меня даже в мыслях не было.
– Какие мысли? Ты тоже в этом деле по самые уши… И все равно хорошо, что ты такой правильный. Если все ништяк будет, я тебя к себе начальником охраны возьму, вместо Скотча…
– Да я не претендую, но если надо! – снова взбодрился парень.
– Надо. Мне надежные люди нужны… Как там Майя? Брыкается, говоришь?
– Да не то слово. Вчера по башке меня стукнула, сбежать хотела. Но у меня голова крепкая, меня хоть обухом, все равно устою. Догнал, в комнате запер… Позавчера всю ночь орала, как дикая…
– Посуду, говоришь, бьет, – озадачился Семен.
Он вспомнил незабвенного товарища Саахова из «Кавказской пленницы». Там тоже посуду били, и вазу с цветами на голову… Не хотелось бы ему повторить судьбу персонажа и оказаться на скамье подсудимых.
Гарик открыл дверь, и Семен вошел в комнату, где находилась Майя. Она лежала на постели, заложив руки за голову. Увидела его, вскочила, озлобленно показала зубы.
– Все дичаешь? – насмешливо спросил он.
– Что?! – возмущенно протянула она. – Я дичаю?! Да это ты совсем одичал!.. Мразь!
– Я не мразь. Просто я тебя люблю…
– Когда любят, жертвуют собой. Вот и ты пожертвуй. Отвези меня домой.
– А явку с повинной не хочешь?
– Кстати, очень хорошая идея. Тебе даже срок скостят.
– О сроках теперь твой Макс думает, – злорадно скривился он. – Повязали его, дело шьют. Такая вот ситуация…
– Он в тюрьме? – всполошилась Майя.
– Да. А знаешь, кто его сдал?
– Ты, конечно.
– Нет, моя любимая женушка. Они квартиру снимали, он там прятался. А сдала его Катя со зла, потому он не оправдал ее надежд. Она хотела, чтобы он меня убил. И даже сказала, где я тебя прятал… Сука, да?
– Две суки пара! Ты и она!
– Не смешно. Ты лучше спроси, зачем они квартиру снимали?
– Зачем?
– Спросила. Значит, начинаешь догадываться… Роман у них был. Секс, все такое…
– Врешь!
Семен достал из кармана диктофон, поставил его на воспроизведение. И полилась Майе в уши сказка на злобу дня.
– Что это было? – побледнев, спросила она.
– Исповедь грешницы… Вино такое есть, девушка там в серебристом платье. Серебрянку сцарапаешь, и она голая… Так же и Катька моя для Макса разделась. Чтобы он меня убил. Чтобы наш общий с ней бизнес под нее отошел. Ну, и Максу бы досталось…
– Врешь ты все. И Катьку твою я не знаю. И голос ее никогда не слышала. Откуда я знаю, что это она говорила?.. Сам ты все придумал, а какая-нибудь из твоих шлюх озвучила!
Майя злорадно улыбалась, но все же в ее словах не хватало уверенности. Все-таки заронил Семен в ее душу зерно сомнения.
– Шлюха и озвучила, – засмеялся он. – Катька и есть шлюха. А Макс твой – кобель.
– Неправда!
– Ты думаешь, почему он тебя к Чигину ревновал? Потому что сам не без греха!
– Заткнись!
– Я тебе не говорил, но Макс еще пятерых моих парней завалил. И Чугунка, между прочим, тоже… Трупов на нем навалом. Его на пожизненное закроют. Он и сейчас в камере смертников сидит, – на ходу сочинил Семен. – Там никаких свиданий, там полный писец. Все, нет больше Макса. Есть только я! И у тебя по-любому нет выбора – только со мной…
– Ты подлый! – Майя чуть не плакала, осознавая собственное бессилье. – Макс – сильный, а ты – дерьмо!.. Ты его посадил, но все равно выиграл он!
– Да нет, дорогая, победил я! – начал заводиться Семен. – Побеждает тот, кто смеется последним. А смеюсь я! Где Макс? За решеткой! Где я? На свободе! Что у него? Ничего! А у меня – ты! У меня бизнес! И миллионы!..
– Я не твоя, – мотнула она головой.
– Это тебе так кажется. Ты уже моя и никуда от меня не денешься. Так что выбирай, или со мной, или… – Семен показал глазами в землю.
– Что, убьешь? – презрительно, но со страхом в глазах скривилась она.
– Убью. И тебя. И себя…
– Тогда начни с себя.
– Лучше я начну с чистого листа. Вместе с тобой. Не было никакого Макса…
– И ты не насиловал меня, да?.. Будь ты проклят!
– А я и так проклят. Ты – мое проклятье… Вот, это в знак нашего примирения.
Семен достал из кармана красивый перстень с бриллиантом – в футляре, с магазинной пломбой. Протянул его Майе.
Сначала она отдернула руку, как будто перстень мог ужалить подобно змее. Потом все же интерес пересилил эмоции. Она взяла перстень, завороженно покрутила его в руках.
Семен решил, что на этом на сегодня пора ставить точку. Сейчас он мог уйти не просто, а красиво… Он повернулся к Майе спиной, но, взявшись за ручку двери, почувствовал несильный тычок между лопаток. Это Майя швырнула в него перстень. Что это – каприз объезженной кобылицы или демонстрация силы духа? Он решил, что первое. И вышел из комнаты в надежде, что скоро Майя окончательно сдастся на милость победителя.
Часть третья
Глава 20
Обычному зэку должно быть западло, когда начальник зоны по-приятельски жмет ему руку. Братва заклюет, если узнает. Но Максим не был обычным зэком. И срок мотал в колонии, где сидели бывшие менты. Порядки здесь тюремные, все по понятиям, жаргон в ходу, но все же воровские законы здесь не в почете. Тем более хозяину было за что его благодарить. Из года в год бригада Максима перевыполняла производственный план, а это дорогого стоило.
– Жаль терять таких людей, – с улыбкой сказал полковник. – Но что заслужил, то заслужил. Документы суд уже принял, а право на условно-досрочное ты имеешь…
Максим кивнул. Это раньше тяжкая статья не давала права на условно-досрочное освобождение. Но времена изменились. Да и глупо было мотать все десять лет из-за каких-то подонков…
Жмайлов предупреждал его, что Кафтанов будет давить на суд и на следствие. Так оно и оказалось. Первое время он не подавал признаков жизни, копил силы. А потом началось. Сначала один адвокат отказался от Максима, потом другой. И для судьи он вдруг оказался врагом номер один.
Спасибо Жмайлову. Он держался стойко и, как ни пытался Кафтанов надавить на него, продолжал гнуть свою линию – Скородумов повинен в убийстве только одного бандита. Синчук за все время, что тянулось следствие, так и не объявился, поэтому четыре трупа благополучно были списаны на него. А Чугунок со своей четверкой исчез бесследно, и даже Кафтанов не смог найти их трупы. Хотя вроде бы пытался.
И все равно Семен добился своего. Покупал он судью или нет, но тот вручил Максиму букет из десяти лет лишения свободы. Семь из них он уже отсидел и теперь запросто мог выйти на свободу на треть раньше установленного срока.
– Можешь идти, – махнул рукой полковник. Но вдруг передумал. – Хотя нет, еще момент. Замену себе подготовь, чтобы такой же строгий бугор был… Есть на примете?
– Да, Колонтайцев. Мужик что надо.
– Ну и отлично… Да, как там твой земляк поживает, не обижают?
– Мой земляк?! – удивленно повел бровью Максим.
Начальник их колонии отличался тем, что вникал в каждую мелочь. Не его это, казалось бы, дело – бригадиров пестовать. Для этого есть зам по производству, но нет, Борис Яковлевич лез в каждую щель. Более того, он обладал отличной памятью и знал по фамилии чуть ли не каждого заключенного. Лично с каждым новичком разговаривал, знал, кто и откуда прибыл, за что сел… Казалось, ему не нужны были заместители – ни по производству, ни по оперативной части.
– Ну, как же, в начале недели этап по отрядам раскидали. Он к вам в отряд попал. Лихачев, кажется, его фамилия, или Лихарев…
Полковник полез было в ящик стола, но, махнув рукой, закрыл его обратно.
– Сам там разберешься…
– Да я-то разберусь, – Максим озадаченно потер подбородок.
Странно, новички обычно первым делом начинают искать земляков или хотя бы коллег по работе – спецназовцев, оперативников, следователей, гаишников. А Максим был в отряде авторитетной личностью, и новичок, пожалуй, был ты только рад примкнуть к нему по принципу землячества. Но ничего этого не было.
Борис Яковлевич слегка ошибся. Фамилия новичка была ни Лихачев и не Лихарев, а Лиханов. Работал он в другой бригаде, но поселили его в одно с Максимом общежитие.
Максим представлял его в образе тихого, степенного мужика в возрасте, но, как оказалось, это был молодой человек лет двадцати пяти. Его нежелание искать земляков можно было бы объяснить замкнутостью, скрытным характером. Но парень оказался балагуром.
Максим убедился в этом вечером. После ужина отряд привели в общежитие, но многие зэки остались в курилке. Время – конец мая, погода прекрасная. Посидеть на свежем воздухе, покурить в удовольствие. Лиханов отчаянно смолил папиросу и так же отчаянно размахивал руками: рассказывал какой-то пошлый анекдот. Слушали его без внимания, но факт оставался фактом – парень вовсе не прочь потрепать языком. Такие люди, как правило, стремятся обзавестись нужными связями, а этот даже не пытался подойти к Максиму.
Но если гора не идет к Магомету, то можно и самому взять гитару и сходить в горы.
Максим подошел к парню, посмотрел на него сквозь насмешливый прищур, достал сигарету, закурил.
– И откуда берутся такие веселые?
– Э-э, да у нас все такие, – заметно смутился Лиханов.
– Где это у вас?
– Ну, в Белокаменске…
– Ух ты! И я из Белокаменска!
– Да ну! – не очень убедительно обрадовался парень.
– Вот тебе и ну… Улицу Барона Врангеля знаешь?
– Барона Врангеля?! Э-э, да ты шутник! – нервно хихикнул новичок.
– Так у нас же там все такие… Служил где?
– Ну, в ГИБДД, инспектором.
– На взятке погорел?
– Ну да.
– Не повезло.
– Да нет, нас давно уже разрабатывали. Операция «чистые руки»…
– А я вот за угон мотаю. Знаешь, чем угон от хищения отличается?
– Чем?
– Ты же гаишник, должен знать.
– Ну, угон это угон, – замялся Лиханов. – А хищение…
– Хищение – это хищение, – хмыкнул Максим.
– Балда ты, Дима! – встрял в разговор Леша Мишин, такой же молодой парень, как и Лиханов. – Хищение – это кража с целью сбыта. А угон – это просто покататься. Сейчас за угон просто штрафом отделаться можно…
– Леша у нас в спецназе служил, – хмуро посмотрел на него Максим. – И то знает… Правда, Леше слова не давали. Да, Леша?
Не дело это – в чужие разговоры лезть. Именно это Максим и дал понять Мишину. А Максим был в авторитете, поэтому Мишин отвел глаза в сторону.
– А чего ты скис? – обратился Максим к Лиханову. – Ну не знаешь и не знаешь. Нет таких людей, которые все знают… Как там нынче Светлокаменск поживает? Что нового?
– Да все по-старому, – оживился парень. – Ну, может, для меня по-старому. А для тебя, кто ж тебя знает, когда ты сел…
– Семь лет назад сел.
– За угон?
– И за угон тоже… А так за убийство…
– А-а…
– Кто сейчас у нас в ГУВД главный?
– Да генерала недавно назначили. Фамилия – Чернобоков. Зверь, говорят…
– А РУБОП как поживает?
– А там сейчас полковник Венгеров главный, – чересчур поспешно, как будто заученно, проговорил Лиханов.
Максим кивнул. Действительно, Илья Венгеров еще в позапрошлом году возглавил Светлокаменский РУБОП, а в этом – получил по третьей звезде на погоны.
Он продолжал разговор и убедился, что Лиханов хорошо владеет информацией. Даже слишком хорошо. Как будто кто-то научил…
– А что там с девчонками у нас? – чтобы снять остатки напряженности, развеселым тоном спросил Максим. – Такие же – самые красивые?
– У-у! Девчонки у нас – просто класс! – расплылся в улыбке Лиханов.
– А то я парень холостой. И жуть какой голодный!
Увы, но Максим говорил чистой воды правду. Майя воспользовалась правом заочно развестись с ним… Все-таки переиграл его Семен. Все-таки Майя оказалась не той женщиной, о которой он мечтал и за которую готов был умереть. Предала она Максима. И сейчас жила с Кафтановым. Вышла за него замуж или нет, неизвестно, зато ребенка родила ему – это яснее ясного… Ну да Бог ей судья!
А Кафтанову судьей будет он сам. И пусть эта мразь и не надеется на отпущение грехов. Макс никогда его не простит. Месть его не будет жестокой. То есть Кафтанов умрет быстрой смертью…
– …Я ей говорю, откуда такая красивая? А она – если красивая, то женись… – возбужденно, скороговоркой рассказывал Лиханов.
– Что? – спохватился Максим. – Извини, прослушал… Задумался.
– А-а, бывает…
– Бывает. Но не каждый день… Не каждый день, говорю, на свободу выпускают.
– Что? На свободу? – встрепенулся парень.
– Да у хозяина сегодня был. Документы на меня пришли. Ждали через месяц, а они раз, и пришли… Так что завтра на свободу, с чистой совестью…
– Ух ты! – Лиханов изображал восторг, но во взгляде сквозило беспокойство.
Похоже, Максим нарушил его планы… На то он, в общем-то, и рассчитывал.
После отбоя он отправился в каптерку пить чай. Нарочно задержался допоздна, чтобы не заснуть ненароком до срока. Не было уверенности, что Лиханов именно тот человек, за которого он его принял. А раз не было уверенности, то можно было дать слабину…
В койку Максим лег в третьем часу ночи, когда все давно уже спали. Поворочался немного для приличия и затих. Сделал вид, что заснул.
Он ждал Лиханова, но тот не появлялся. Зато в четыре утра в спальное помещение зашел с проверкой дежурный помощник начальника колонии. Тихонько посчитал заключенных по головам и так же тихо удалился. И это почему-то охладило тревожные мысли Максима. А наваливающийся сон засахарил их… Может, он и соврал, что завтра будет на свободе, но ведь по-любому случится это скоро. А это само по себе – большой кайф…
Он уже засыпал, когда в сумраке помещения мелькнул какой-то силуэт. Человек тихо, украдкой направлялся к нему. И не откуда-то, а со стороны, где должен был сейчас находиться Лиханов.
Максим наблюдал за этим подозрительным передвижением сквозь прищур и не мог видеть, что это за человек. Но ситуацию при этом контролировал полностью.
Заключенный приблизился на опасное расстояние, потянул к нему руку, и в этот момент Максим пришел в движение. Поймал противника за руку, взял ее на прием, заломил за спину.
– Ой-ей!
Это был голос Лиханова.
– Ну, вот ты и попался, придурок!
– Что «попался»? Просто поговорить пришел…
Заломанную руку он сжимал в кулак, но в нем ничего не было. Ни заточки, ни удавки – ничего.
– А чего крался?
– Да нет, тебе показалось… У тебя что – с нервами непорядок?
Максим посмотрел под ноги и увидел на полу обычную пластиковую авторучку. Такой у него точно не было. Свободной рукой он поднял ее, показал проснувшемуся соседу.
– Твоя?
– Да вроде нет… А что такое, Макс?
– Сейчас разберемся…
Он осмотрел авторучку. Вроде бы ничего необычного. Только наконечник очень острый.
– Что это такое?
Он поднес авторучку к глазам Лиханова.
– Ну, ручка, а что?
Она была пластиковой, а пол – деревянным. Поэтому выпасть из руки она могла почти бесшумно. Лиханов мог просто ее выронить, чтобы избавиться от улик.
– А я тебе сейчас ею в морду ткну!
– Не надо!
– Да я не больно, ты не бойся. Только кожу проткну, и все.
– Не надо! Умоляю!
Ноги у Лиханова подкосились, и он рухнул на колени, головой стукнувшись о пол.
– А что там в этой ручке? Цианид? Курарин?.. Если цианид, то ты помрешь быстро.
– Я… Я не знаю… Но сказали, что наверняка.
– Кто сказал?
– Ну, человек один… Я в казино сильно проигрался, они сказали, что дом отберут. А у меня семья, дети. Сказали, что все простят, если я… ну, тебя…
– И что за человек?
– Ну, его Виктор зовут. Больше я ничего не знаю…
– Плохо, Лиханов… Плохо, говорю, работаешь… Ты извини, но я самосуд устраивать не буду…
Максим без всякого зазрения совести вызвал дежурного помощника и сдал ему несостоявшегося киллера. А вместе с ним и смертельно опасную ручку, хотя был соблазн присвоить ее себе. Какое-никакое, а оружие…
* * *Мартовские кошки хороши в марте, а Майя – в мае. Цветет и благоухает как черемуха – ни дать ни взять вечная невеста. Тридцать один год ей, а так же хороша, как в семнадцать лет. Только вот неласковая она…
– Ты куда?
Она уже садилась в машину, когда Семен окликнул ее с высоты мраморного крыльца.
– На работу, – удивленно повела она бровью.
– А поцеловать?
Поджав губы, она сделала движение, будто хотела закрыть за собой дверцу. Но, передумав, все же направилась к нему.
Он не стал спускаться с крыльца, дождался, когда она сама поднимется, чмокнет его в щеку.
– Может, ну ее к черту, эту работу? – спросил он.
– Ты же знаешь, у меня много дел, – покачала она головой.
– А может, все-таки на лыжах покатаемся?
– Какие лыжи, лето на носу! – вымученно улыбнулась Майя.
Ей не терпелось поскорее исчезнуть. Увы, но Семен тяготил ее.
– Да те самые, с палками…
– Пошляк.
– Ну, может, хоть что-то тебя заведет. А то как ледышка… И скользкая, и холодная. И хрупкая…
– Какая есть.
– Ну да, другой не будет, – кивнул он. И, хлопнув ее по упругой попке, подтолкнул к машине.
Пусть уезжает, а лыжница у него и без того есть. Горничная Аллочка исполнит любой каприз. За то ей и платят премиальные…
Майя села за руль. Машиной она управляла сама. Нравилось. Водителя и телохранителей не признавала. Но тем не менее вслед за ней двинулся джип с охраной. Хочет она того или нет, но Семен очень ее ценил и не хотел, чтобы с ней по дороге что-нибудь случилось.
Сам он остался дома. Потому что, по сути, это была его резиденция.
Огромный особняк на обрывистом берегу реки, вокруг лес. Высокий забор с видеокамерами, вооруженная до зубов охрана. Бизнес у него такой, что без этого не обойтись. Наркотики, девочки – это уже мелочь по сравнению с тем, чем он занимался сейчас. У него была целая бригада специалистов, которые только тем и занимались, что захватывали ценные предприятия, по образу и подобию того, как в свое время он завладел автосалоном. Мэрия, менты, прокуратура и суды – все у него в кулаке. Весь Белокаменск принадлежит ему, и пусть умрет любой, кто думает иначе…
Розовой пушистой щеткой Аллочка грациозно смахивала пыль с экрана компьютерного монитора в его кабинете. Она уже успела переодеться из формы горничной в другую, из скромной в развратную, заказанную в секс-шопе специально для таких случаев. Короткое платье из лакированной кожи, сексуальные чулки-ботфорты, верхний срез которых мог бы касаться ее трусиков, если бы они на ней были…
Заметив его появление, она выгнула спину, подала ему навстречу аппетитные ягодицы. Он уже почувствовал, как закипает в нем кровь, когда зазвонил телефон.
– Да!
– Семен Иванович, к вам Егоров. Говорит, что срочно…
– Пусть немного подождет.
Егоров был одним из его специалистов по решению нестандартных вопросов и подчинялся только одному Семену. Он имел право приходить к нему в любое время дня, а иногда и ночи. Но ведь ничего же не случится, если он подождет пять минут…
Впрочем, Семена не хватило и на две минуты. Слишком крепко прижал к себе Аллочку, слишком быстро выплеснул свою радость. Это его ничуть не расстроило. Какая ему разница, хорошо было этой шлюхе или нет. Главное, что сам получил удовольствие. И теперь мог расслабленно отдохнуть в удобном рабочем кресле с массажной вибрацией.
Белобрысый Егоров зашел в кабинет с опущенной головой. Явный признак того, что в клюве плохая новость.
– Ну! – рыкнул на него Семен.
– Со Скородумовым проблема.
– С ним может быть только одна проблема. Преждевременная смерть! – взъярился Семен.
– Не вышло… Он раскусил киллера, нейтрализовал его…
– Сейчас я тебя нейтрализую!
– И это еще не все, – попятился к двери Егоров.
– Что такое?
Несмотря на изнеженную усталость, Семен вскочил с кресла, надвинулся на него.
– Со сроками просчитались. Скородумов по условно-досрочному выходит.
– Когда?
– Может, через неделю. Может, через две. А может, и раньше. Когда документы из суда придут. А они придут, потому что начальник колонии лично в этом заинтересован…
– Ну, и что за проблемы? – неожиданно успокоился Семен. – Не смогли в зоне, сможете на воле…
– Да, я уже готовлю свою группу.
– Группу?! Да, Макс – парень ушлый, его скопом надо брать…
Семен был сейчас в большой силе, не то что прежде. Но разве забудешь, как Макс в одиночку смог уничтожить всю его бригаду… Переиграл он тогда Семена, семь лет назад. Но ведь хорошо смеется тот, кто смеется над трупом врага…
Глава 21
Темно-серые ворота с коричневыми звездами, колючая проволока над ними, автоматчик на вышке… Максим стоял на дороге, по которой когда-то, в декабре девяносто девятого, этапом шел в колонию. Тогда он не говорил «Здравствуй, зона!» А сейчас он не прощался с ней. «До свидания». Всего лишь «До свидания». Потому что не было уверенности, что сюда его больше не вернут. Ведь он вышел на свободу, чтобы мстить. И какими бы ни были его намерения – благородными или нет, – преступный умысел в них налицо. Ведь он собирался убить Кафтанова…
До свидания, зона… Но лучше бы не видеться с тобой никогда.
Он пешком добрался до поселка, откуда можно было попасть в город, вышел на широкую площадь, вместо асфальта покрытую сухой, крепко утоптанной грязью, обозрел пространство вокруг. Непритязательные бревенчатые избы с темными шиферными крышами, коробка сельпо из белого силикатного кирпича с пристройкой, выкрашенной в ядовито-желтый цвет. Грузная женщина в платке тяжело ступает по гнущимся доскам деревянного тротуара, несет полное ведро от колодца к дому. Два малолетних паренька перепрыгнули через шаткую ограду, воровато оглянулись и помчались вдоль по улице, перекрикиваясь на бегу. А так вроде бы все спокойно. Нет, кажется, подозрительных машин и личностей, которые могли бы угрожать его безопасности. А у Максима был резон опасаться киллеров. Кафтанов тот еще пес, от него всего можно ждать…
Он вышел к пустующей остановке. Плохо, что людей нет. Значит, автобус уехал совсем недавно и вряд ли следующий рейс в город будет скоро. Впрочем, Максим не спешил. Семь лет ждал, а какие-то несколько часов – сущий пустяк. Немного подумав, он направился в магазин. Пивка купить, сигарет. Выпить, покурить на вольном воздухе, что может быть слаще. Разве что женщина. Лучше всего Майя. Но и от другой он бы тоже не отказался. Предложения, правда, не было, но все еще впереди. Тридцать один год ему, жизнь, можно сказать, еще только начинается.
Он подходил к магазину, когда из-за поворота в его сторону вырулила сверкающая голубой краской «Шевроле-Нива». Окна не затемнены, за рулем, похоже, женщина. Нет, на киллеров это не похоже.
Подозрительные личности вышли ему навстречу. Из магазина. Два молодых и дюжих на вид селянина с раскрасневшимися от жары и возбуждения лицами. Кривоносый детина косолапой походкой нахраписто пер прямо на Максима, а его дружок жадно и счастливо прижимал к груди две бутылки водки…