– От козла слышу!
Валентин уже нарочно провоцировал этого типа, он уже хотел, чтобы тот ответил на оскорбление. Ух, уж он будет бить эту тварь. Столько в нем ярости, столько злобы, что уголовник обречен, имей он хоть пять данов на черном поясе.
– Ты че, урод! – дернулся парень.
Но Валентин не дрогнул перед его психическим натиском. А на физический контакт тот не пошел – испугался лютой решимости в его глазах.
– Хреново работаешь, тварь!
А оскорбления сыпались как из рога изобилия.
– Проводка торчит, чо за дела? Стены покрашены хреново!..
Валентин бы мог сказать, что эти придирки не имеют к нему отношение, поскольку он отвечал только за пол. Но, во-первых, отделку помещений делала фирма, на которую работала его бригада. А во-вторых, скажи он про полы, уголовник тут же прикопается к ним.
– Короче, работу я не принимаю. И денег вы хрен получите. Так и скажи своему начальнику!.. Хотя нет, сам ему позвоню. Пошли, Лизун, а то от этого козла козленью воняет!
Знал бы кто, скольких сил Валентину стоило удержаться от ответного выпада. Не было у него слов, чтобы выразить свое возмущение, да и говорить он не мог, потому что дыхание у него перехватило от злости. Зато он мог ударить подонка – кулаком в горло, да так, чтобы раз и навсегда… Но мысль о тюрьме сдерживала его сумасшедший порыв.
Уголовник забрал свою подстилку и вместе с ней убрался. Но не было вздоха облегчения, вместо этого из груди Валентина вырвался звук, похожий на стон смертельно раненного зверя…
Глава 5
Солнце, воздух и вода… Яркое солнце и свежий воздух остались на улице, а водой был залит душный подвал высотного дома. В эту воду больше чем на половину был погружен труп бритоголового мужчины. Остекленелые глаза удивленно распахнуты, лицо – сплошная гримаса предсмертного ужаса, губа разбита, на горле – гематома.
Труп обнаружили сегодня утром сантехники, прибывшие в подвал устранять течь.
– Свежачок, – сказал судмедэксперт, осматривавший труп.
Грязный белый халат, черные резиновые сапоги выше колена. На осунувшемся лице выражение профессиональной тоски и накопившейся за сутки усталости.
– Видимо, ночью убили. Похоже, голыми руками… Сильный и резкий удар в область кадыка может привести к летальному исходу. Похоже, наш случай…
– Личность установили? – спросил майор Кулик у дежурного следователя.
– Да, барсетка здесь плавала. Стежков Вадим Евсеевич, прописан по этому адресу…
– Значит, документы на месте. А деньги?
– И деньги там же. Семь тысяч с рублями… Цепь золотая на шее, печатки…
– Значит, ограбление здесь ни при чем… Что тогда?
– Я, конечно, не аналитик, – бесцветным голосом сказал эксперт. – Но у покойного под золотыми перстнями угадываются другие, уголовные… Может, сведение счетов. Разборки, знаете ли…
– Разборки – дело серьезное…
– Родных оповестили?
– Да нет, еще не успели…
– Ну и кто это делать за вас будет?.. Ладно, работайте…
На тонкость и чувствительность натуры Александр не жаловался, и вид трупа его нисколько не смущал. Но духота в подвале действовала ему на нервы. Поэтому он с удовольствием выбрался наружу. А к общению с родственниками убитых он привык.
В подъезде, возле консьержной, он столкнулся с девушкой. Она неслась ему навстречу с такой скоростью, что едва не сбила его с ног. Волосы растрепаны, глаза нараспашку, рот приоткрыт в паническом ужасе; красивый шелковый халат расстегнут вниз от самого пупа, и девушка автоматически придерживала его рукой… Она была симпатичной, эта девушка. Но было в ней что-то неуловимо грубое, неприятное.
Они столкнулись, женщина шикнула:
– Да что такое!
– Майор милиции Кулик.
Девушка мчалась как на пожар, а это могло значить, что она бежит к покойнику, весть о котором, возможно, уже успела облететь дом.
– Милиции?!. – оторопела девушка. – Кого! Кого там убили!
– Стежков… Стежков Вадим Евсеевич…
– Я… Я так и знала…
В обморок девушка не свалилась, но все же Александру пришлось поддержать ее рукой, чтобы она устояла на ногах. А у отзывчивой консьержки нашелся успокоительный настой пустырника.
– Так что вы знали? – спросил Александр, когда острая фаза кризиса слегка притупилась.
Он сидел на стуле у стола в тесной консьержной, а девушка – на кушетке.
– Я чувствовала… Он должен был еще вчера вечером приехать… Смотрю сейчас из окна, машина милицейская, люди в форме…
– Но труп же вы не видели.
– Нет.
– А почему тогда решили, что это убийство?
– Я консьержке позвонила. Она сказала, что кого-то убили…
– А вы, простите, кто Вадиму Евсеевичу будете? Жена?
– Да. То есть не совсем. Мы пока в гражданском браке… Я… Я можно посмотрю? Может, это не он.
Увы, но ее робким надеждам не суждено было сбыться. В подвале лежал труп ее гражданского мужа.
* * *
Майор Комов был в своем репертуаре.
– Не трупом единым жив уголовный розыск… Что вы там по утопленнику нарыли?