Не жалею, не зову, не плачу

И тут же Алена почувствовала, как его рука легла ей на грудь.

– Что ты делаешь, скот! – взвизгнула она.

Но ствол пистолета так больно вжался в висок, что челюстные мышцы судорожно сжались.

– А тыковки у нее ничего! – не унимался Мурат.

– Оставь девочку в покое! – рассерженно потребовал папа.

Он злился, но как был, так и оставался беспомощным тюхой. Алена уже точно знала, что спасения от него не будет.

– Еще слово – и ты труп!

– Тебе же сказали: оставь девочку в покое! – И мама разозлилась не на шутку.

Но и ее никто не боялся.

– Мурат, братуха, она хочет, чтобы ты занялся ею! – глумливо хохотнул Лысый. – Займешься. Но после меня… Пойдем, пока есть время…

Он силой затащил маму в подсобку. Алена понимала зачем…

– А потом наша очередь! – шепнул ей на ухо Мурат.

Алена гневно посмотрела на отца. «Ну почему ты стоишь, почему бездействуешь?» – хотела спросить она.

Хотела, но опоздала.

Она даже не успела заметить, как это у него вышло. Витек стоял, одной рукой обхватив его за шею, второй вжимал пистолет в щеку. Но ситуация вдруг резко изменилась. Витек вдруг направил пистолет на Мурата и выстрелил ему в голову.

Он стрелял почти в упор – Алена оглохла от грохота. И что-то жидкое и липкое забрызгало ей щеку. Но папа уже не обращал на нее внимания. Это он заставил Витька выстрелить в своего дружка. Он же выкрутил его руку за спину, согнув тело под прямым углом. С легкостью, как будто это была эстафетная палочка, забрал у него пистолет.

Алена думала, что папа ударит бандита, но он выстрелил в него. Казалось, он хотел попасть в голову, но в самый последний момент, когда палец уже выдавил слабину на крючке, опустил руку и прострелил ногу.

А из подсобки уже выходил встревоженный Лысый. Он прикрывался мамой как щитом, была видна только его голова. Но папу это не смутило. Твердой рукой он навел пистолет на цель и выстрелил. Пуля попала бандиту точно в лоб. А ведь промахнись он чуть-чуть, и мамы не было бы в живых…

Но папа не промахнулся. И мама оттолкнула от себя мертвеющее тело.

– Прости, но у меня не было другого выхода…

Алену поразил извиняющийся тон, с которым он обратился к маме. Он совершил подвиг, но почему-то оправдывался перед ней.

– Ты поступил правильно, – сказала она. – Но что дальше?

– Не знаю…

А зал уже стремительно заполнялся спецназовцами. Стонущего Витька взяли под руки, выволокли на улицу.

– Кто стрелял? – взглядом скользнув по трупам, спросил мужчина с густым хриплым голосом.

– Я, – сказал папа. – Больше некому…

Алена смотрела на него большими от потрясения глазами. Оказывается, он вовсе не трус. Как ловко скрутил он Витька, а как точно стреляет…

– Отлично сработано, – одобряюще сказал мужчина.

– У меня не было выхода. Я защищал семью.

– Все правильно… Но вы убили двух человек.

– Разве ж это люди? – настороженно посмотрел на него отец.

– Нелюди. На их совести много трупов. В том числе четыре сотрудника милиции… Они бы и вас не пощадили.

– Вот видите.

– Вижу. Два трупа вижу… Боюсь, что вам придется проехать с нами.

– С вещами? – дрогнувшим голосом спросила мама.

– Ну зачем же. Чистая формальность… Поверьте, никто не собирается арестовывать вашего мужа. А вас мы вызовем завтра, надо будет дать свидетельские показания…

– Ничего не понимаю.

– Поверьте, само страшное для вас уже позади. А все остальное – не более чем формальность.

– Если вы хотите допросить моего мужа, то почему не сделать это здесь и сейчас?

– Вам нужно успокоиться. Я дам вам телефон бесплатного психолога. Зовут ее Анжела Семеновна, очень хороший специалист по стрессовым ситуациям… Обещаю вам, что все будет в порядке… Вы бы увели девочку отсюда, это зрелище не для нее…

– Да, конечно.

Мама увела Алену в дом. Они вместе нашли Лешку и Катюшку, долго благодарили официантку Арину за находчивость. А потом Алена оказалась в своей комнате, под строгим запретом покидать ее. Мама принесла ей кипяченого молока:

– Пей и ложись спать.

Молоко она выпила, а заснуть не смогла.

Мама зашла в комнату поздно вечером: хотела убедиться, что Алена спит. Но девочка бодрствовала.

– Почему папы до сих пор нет?

– Задерживается.

– Его что, арестовали?

– Не имеют права.

– Конечно, не имеют. Он же защищал нас… Я думала, что наш папа трус.