Мой неверный однолюб

Ирка набрала в легкие воздух, как это делают, собираясь погрузиться в воду с головой. Вставила ключ в замочную скважину, открыла дверь.

Алик стремительно вышел из тира, танком надвинулся на Пашу, но бить его не стал.

– Алик! – Ирка взяла брата за руку.

– Я уже двадцать шесть лет Алик. И я еще ни разу тебя голой не видел!

– Паше можно, потому что мы любим друг друга.

Паша страдальчески закрыл глаза. Ну почему пол под ногами такой твердый? Почему он не проваливается?

– Если обидишь сестру, я тебя убью, – сказал Алик и больно ткнул Пашу пальцем в грудь.

На этом разговор и закончился.

– Ты же меня не обидишь? – спросила Ирка, когда ее бешеный братец ушел.

– Я тебе завтра об этом скажу.

Паше действительно нужно было время, чтобы все обдумать. Но лучше бы это «завтра» не наступало.

Из школы он уходил, как будто спасался от пожара. И думал о том, что завтра утром надо будет срочно сожрать ложку сахара, сдобренного щедрой порцией йода. Если температура поднимется до тридцати восьми, мама точно разрешит ему остаться дома.

Глава 5

Физика, химия, алгебра, литература… А за окном уже май месяц, солнце, весна. Хочется любить и быть любимой. Но Паша в больнице, говорят, у него воспаление легких. Думали, просто простуда, лечили дома, а надо было сразу госпитализировать.

Катя стояла у открытого окна, на сквозняке, но это ее почему-то не пугало. Если она вдруг простудится, то сама попросится в больницу. А там Паша. Уж лучше с ним там, чем без него здесь, в школе.

– Тебе помочь? – послышался за спиной Иркин голос.

– Чем ты мне можешь помочь, двоечница? – не оборачиваясь, спросила Катя.

Как раньше они уже больше не дружили, но отношения старались не обострять. Даже иногда здоровались. Но, бывало, между ними искрило. Как сейчас, например.

– Из окна выпрыгнуть.

– А смысл? Здесь второй этаж. Разве что ногу сломаю… В больницу попаду. К Паше, – нарочно сказала Катя, поворачиваясь к Ирке.

Она сама начала разговор с коварной нотки, значит, заслужила язвительный ответ.

– В реанимации Паши нет! – разозлилась Ирка.

– Всего-то? А почему не морг?

– Сначала реанимация, потом морг.

Катя посмотрела на нее как врач на пациента.

– Я так и знала, это грибы. Сначала они вызывают бред и галлюцинации, а потом уже… Ты что, уже видишь себя в морге? Или пока что еще в реанимации?

– Я вижу себя с Пашей.

– Твой бред усиливается. Срочно в больницу! Срочно промывание! – Катя картинно развела руки, собираясь обратиться ко всем.

– Заткнись! – вспылила Ирка.

– Браво! – Катя хлопнула в ладоши. – У тебя понос! Сама себя промыла!

– Тварь!

Ирка взбесилась, схватила ее за волосы, потянула на себя. Катя попыталась вырваться, но боль только усилилась, тогда она тоже схватила Ирку за волосы. Вокруг собралась толпа, девчонки галдели, пацаны смеялись, кто-то пытался их растащить, но Катя просто обязана была крепко держаться за Ирку, чтобы та не вырвала ей волосы. И только появление учителя заставило их разойтись.

Ирка с ненавистью смотрела на Катю, брызгая слюной. Но и Катя злилась не меньше. Сейчас она точно знала, что Ирка навсегда останется для нее врагом. Эта гадюка просто не имела права быть ее подругой. И все остальные в классе не заслуживали ее внимания. Весело всем, смешно. Но ничего, скоро выпуск, и Катя наконец избавится от этих недоумков.

* * *

Сколько глисту ни виться, все равно вылезет. Выздоровел Паша, закончилась лафа, пора возвращаться в школу. Тем более что до последнего звонка осталось всего ничего, а там экзамены, выпуск. И свобода. От школы. От ансамбля. Как бы Паша того ни хотел, а прав на инструменты и аппаратуру, столь нелюбезно подаренную шефами, он иметь больше не будет. А раз так, то лавочку можно закрыть уже сейчас. Раньше надо было думать, раньше группу создавать. Сейчас бы уже добились каких-то успехов, а так у них уровень такой, как будто никогда и не начинали. Статус ноль, развития ноль, перспективы ноль. Да и опыта, честно говоря, не особо. Все из-за Ирки с ее палками в колеса. Ну да ладно, уж лучше пусть она ставит палки, чем ей…

Это ведь из-за нее Паша заболел. Начал с малого – с капли йода в ложку сахара. Но как вдруг оказалось, простудился он по-настоящему. Постельный режим принял с удовольствием, но на лечение забил. Хотел, чтобы температура как можно дольше держалась. Так до воспаления легких и довел. Чуть ласты не склеил.

– Пашка!

Яшка знал, что его выписали, но встретил его с таким видом, как будто Паша с луны свалился. И даже напрыгнул на него, двумя руками надавив на правое плечо.

– Ты идиот? – Паша глянул на него как на последнего психа.

– Чего? – нахмурился тот.

– Как я играть буду? – Паша потер занывшее от боли плечо.

– В футбол?

– Придуриваешься?

– Мы с тобой теперь только в футбол можем.

– Почему?

– Сорокина состав группы обновила. Один только Ромка остался. Ему еще целый год учиться, а мы уже все.

– Да и хрен с ним, – скривился Паша.

Если эта дура думает, что он бегать за ней будет, умолять, то она уже никогда не поумнеет.

– С ним или с ней?

– Ну, если тебе своего не жалко, то с ней.