Брат, держи удар!

– Я ничего не утверждаю, – нахмурился Никита. – Я лишь рассказал вам, что и как было. А выводы пусть делает следствие...

Не нравился ему этот субтильный типчик с колючим ехидным взглядом. Следователь межрайонной прокуратуры Иван Аркадьевич Живчик. Одна фамилия чего стоит.

– Но разве вы не задавали себе вопрос, почему ружье выстрелило с большим запаздыванием? Как раз в тот момент, когда Павел Юсупов собирался его перезарядить...

– Не знаю, может, капсюль и порох в патроне отсырели, – пожал плечами Никита. – Может, еще что... В общем, вам видней, что да как. А я не специалист...

– И умываете руки? – Следователь улыбнулся так, как будто поймал Никиту на чем-то стыдном.

– Разве я вам это говорил? – еще больше нахмурился Никита.

Его так и подмывало схватить этого Живчика за шиворот и вышвырнуть из кабинета. Чтобы тот не доставал его своими каверзными вопросами. Но, естественно, он сдержал этот порыв, недостойный человека его положения.

– Павел Юсупов – мой друг. И мне искренне жаль, что с ним случилось такое несчастье...

– Это не просто несчастье, – оборвал его следователь. – Это хорошо организованное убийство. В ружье были патроны с замедлителем. Принцип действия механизма вам, конечно, известен...

– Почему «конечно»?.. – возмутился Никита. – Уж не хотите ли вы сказать, что это я подсунул Юсупову эти патроны?..

– Ну что вы, что вы! – будто насмехался над ним Живчик. – Как я могу такое утверждать? Ведь Павел Юсупов был вашим другом... Кстати, а как давно вы с ним... гм... дружите?

– Мне не нравится ваш тон. Мне не нравятся ваши намеки. И если вы не сделаете правильных выводов, вам придется покинуть мой кабинет. И мой адвокат оформит соответствующее письмо прокурору Москвы. Можете не сомневаться, он ознакомится с жалобой лично...

– А я и не сомневаюсь, – усмехнулся Живчик. – Вы человек с большими связями... Прошу прощения, если чем-то обидел вас... Итак, меня интересует: как давно вы дружили с покойным Павлом Юсуповым?

Следователь вроде бы спрятал свои иголки. Стал покладистым – по крайней мере, внешне. И Никита подобрел.

– Вряд ли наши отношения можно назвать дружескими, – сказал он. – Скорее они были приятельскими. Мы с ним познакомились год назад. И наши отношения начались отнюдь не с дружественной ноты. Павел Юсупов – президент нефтяной компании. И у меня свои интересы в этом виде бизнеса... Да, был случай, когда наши интересы пересеклись. Вдаваться в подробности я не буду, это ни к чему...

– Отчего же? – приподнял брови следователь. – Мне, например, было бы интересно...

– Да нет тут ничего интересного. Обычное недоразумение. Кто-то из нас двоих должен был получить заказ от одной крупной заграничной фирмы...

– Тендер?

– Да, что-то вроде того...

– И какова предполагаемая выгода от этого заказа?

– Вообще-то, это коммерческая тайна.

– И все же.

– Около двух миллионов долларов.

– Совсем немного, – не удержался от ехидства Живчик. – Особенно если учесть, что у нас в стране легко могут убить за сто долларов... Ох, извините, если вы приняли этот комментарий на свой счет!..

– Нет, этот комментарий я бы отнес на ваш счет, – парировал Никита. – Куда смотрит милиция и прокуратура, если у нас в стране убивают за сто долларов?..

– По-моему, мы отклонились от темы...

– По-моему, тоже... Тем более, до конфликта между мной и Юсуповым дело не дошло. Мы уладили все недоразумения. И закрепили мир на дружеском банкете...

– А как часто вы ходили с ним на охоту?

– Пару раз. Позавчера был третий...

– Вы большой любитель охоты?

– Скорее напротив. Но мне нравится бродить по лесу с ружьем...

– Не бойтесь человека с ружьем, – улыбнулся Живчик. – Так, кажется, говорил товарищ Ленин... Ошибался вождь...

– Вы извините, но у меня нет времени выслушивать ваши досужие слова...У вас еще есть ко мне вопросы?

Следователь кивнул. У него были вопросы. Много вопросов. Никита догадывался, что этот Живчик не прочь перевести его из разряда свидетелей в разряд обвиняемых. Но не получится у него это. Ни в чем Никита не повинен. Может быть, убийство из разряда заказных, но он к нему не причастен. И любые потуги следователя доказать обратное приведут к одному результату – обделается дяденька. Прав Живчик, Никита – человек с большими связями. И всегда найдет управу на зарвавшегося следователя.

Никиту можно прижать только одним – железной уликой. Например, отпечатками его пальцев на злополучном патроне. Но этого нет. И быть не может.

Живчик собирался задать очередной вопрос, когда в кабинет без всякого предупреждения вошла Тамара, секретарша.

Хорошая девчонка. Красивая, толковая. В недавнем прошлом они вместе в одной переделке побывали. Сдружились. Никита ее к себе секретаршей взял. Потому как доверял ей. Опыта у нее мало, но это дело наживное. Главное, чтоб надежная была, чтобы в трудную минуту не подвела.

Никита уважал Тамару. Но тем не менее нахмурился. Никому не позволено входить к нему в кабинет без предупреждения.

Он посмотрел на Тамару. И его брови полезли вверх. В глазах вспыхнула тревога. Слишком уж бледный вид имела девчонка.

– Никита!..

По имени к нему обратилась. Одно это о многом говорит.

– Только что звонили... Марта... – выдавила из себя Тамара.

– Что Марта?.. – Никиту будто ужалили – так резко сорвался он с места.

– Твоя жена в реанимации...

Все остальное Никита уже дослушивал на ходу. Он забыл и про следователя, и про все на свете.

Марта попала в автокатастрофу. На Ярославском шоссе у ее «десятки» отвалилось колесо. Машина потеряла управление и перевернулась.

Говорил же, чтобы она дорогую иномарку подобрала. Тот же «Мерседес». И на дороге машина устойчивей, и подушка безопасности, колеса не отваливаются. А она заладила – нескромно, мол, на роскошной иномарке ездить. Разве ее переубедить...

На скоростном лифте Никита спустился в рабочий вестибюль своего отеля. Машина уже стояла у подъезда. Под парами. Он прыгнул в нее, сказал водителю, чтобы гнал в больницу. И только когда машина уже тронулась с места, заметил, что и Тамара едет с ним. Впрочем, он не возражал.

* * *

Пивка для рывка, водки для заводки... Винца для поднятия конца – это еще рановато. У Тамары рабочий день не закончился. И у него, между прочим, тоже... Хотя ну его на фиг, этот рабочий день!..