За что платят мужчины

– И ты хотел у меня работать?

– Решил попробовать.

– Через «Страж»?

– Я знал, что меня заметят. Знал, что назначат к вам.

– А вот я этого не знал, – с удивлением посмотрел на парня Селиванов.

– Да, но вы меня выбрали…

– Как иначе, лучшая подготовка… – протянул Селиванов.

Веригин повел рукой, отсекая разговоры. Сначала он должен сам во всем разобраться, вдруг Тимофей вовсе не тот человек, за которого себя выдает. А если вдруг все-таки, то нужно выяснить, почему Селиванов его выдвинул, нет ли в этом какого-то умысла? И вообще кто он такой, этот Селиванов? Нет в нем той опоры, которую хотел бы иметь Альберт. Ну, спецгруппу он выставить сможет, нападение отбить, наехать на кого-нибудь. А человека убить? Тупо «заказать» ему кого-нибудь и спать после этого спокойно?… Он, конечно, возьмется за такое дело, но, если его повяжут, молчать точно не будет… А может, и будет. Он же понимает, почему загнулся Артур.

Альберт закрыл глаза. Не хочет он сейчас никого «заказывать». Ну, если только Малахова… Нет желания возвращаться в тесную камеру, в душные отношения с арестантами. А Малахов мог это устроить. Поэтому лучше не обострять. Спокойно жить, спокойно спать, спокойно заниматься своими делами. Не забывая о развлечениях. Сейчас он вернется домой, там красавица-жена, бассейн, сауна… За этими мыслями он и не заметил, как уснул. Разбудил его Селиванов. Машина стояла, а он усиленно жал на кнопку брелока. Но ворота не открывались, видимо, охрана заблокировала их изнутри.

– Посигналь! – обратился Селиванов к водителю.

– Не надо, – осадил его Альберт и, выйдя из машины, достал из кармана связку ключей. Калитку можно открыть и без пульта. И от дома у него ключи тоже были: в изоляторе он получил назад все свои личные вещи.

Во дворе он никого не увидел, дверь в дом была открыта. В каминном зале на белоснежном диване сидел парень в униформе охранника. Раскинув руки по спинке дивана, он так увлеченно смотрел телевизор, что даже не заметил хозяина.

Альберт услышал знакомый девичий смех, который доносился из кухни. Там за разделочным столом стоял второй охранник, он резал мясо, а Маша сидела за барной стойкой. Домашнее платье на ней средней длины, но подол задрался, когда она забрасывала ногу за ногу. И руку она держала так, как будто в ней, зажатая меж пальцев, дымилась невидимая сигарета.

– Да я сам охренел, когда это увидел! – продолжал рассказывать охранник.

– Я тоже, – оборвал его Альберт.

Парень дернулся, резко развернулся к нему, Маша соскочила с высокого стула, оправляя подол платья. Вид у нее, как будто в постели с мужиком попалась. Из каминного зала суетливо вышел второй охранник, но Тимофей бесцеремонно втолкнул его обратно в комнату.

– Альберт! – Маша уже пришла в себя, даже набросила на губы улыбку.

– Я жду объяснений! – глядя на охранника, жестко сказал Веригин.

– Ну, Мария Михайловна попросила приготовить плов, – растерянно пробормотал тот.

– И все?

– И все!

– Свободен! – Веригин кивком показал на выход и, провожая взглядом охранника-повара, так же жестко добавил: – Все свободны!

Тимофей жестом выманил из комнаты второго охранника и вывел его из дома, водитель тоже ушел.

Оставшись с женой с глазу на глаз, Альберт язвительно спросил:

– Значит, мясо жарили?

– Ольга уволилась, готовить некому, вот я и подумала…

– И как оно, когда сразу в две сковородки жарят?

– Ты что, совсем с ума сошел?! – захлопала глазами Маша. – Ничего такого не было! И быть не могло!.. Просто мы с Валентином учились в одном классе.

– Почему я об этом не знал?

– Да я не придавала этому значения…

– Ты не придавала, ты конкретно давала!

– Правда, не было ничего, – прошептала Маша.

– Если было, я тебя убью! – пробормотал Альберт.

– Убивай… – медленно проговорила она, глядя ему прямо в глаза.

Белокурая красотка с роскошной грудью не просто жгла напалмом, она испепеляла все пространство вокруг себя. Альберт физически ощущал исходящий от нее жар. Так хотелось подняться, подойти и сразу завладеть ею. Денег у него полно, а на такую красоту ничего не жалко.

Новогорск не переставал удивлять. Казалось бы, Веригин знал о своем городе все, но клуб «Эльзас» до сего дня оставался для него загадкой. Он знал, кто такой Сударь, ему было известно, что этот авторитет владеет ночным клубом, но только сегодня посетил его заведение.

– Сейчас уведут, – кивнул Тимофей на пьяного мужика, который, держа в руках тысячные купюры, пускал слюни, глядя на танцующую красотку.

Очень может быть, что он собирался выкупить приват. А стриптизерша пойдет в тайную комнату с кем угодно, это ее работа. Если Маша могла переспать сразу с двумя охранниками, то этой ничего не стоит кувыркнуться с первым встречным.

– Можно перехватить, – добавил Тимофей.

Этот парень обладал прекрасным свойством предугадывать желания. Никто не просил его избивать Валентина, о котором говорила Маша, он сделал это по собственной инициативе. Избил, расколол, но ничего не сказал Альберту, пока не попросили. Тогда он уверенно ответил, что не было у Валентина с Машей ничего. Эта уверенность передалась и Альберту, но все равно жуть как захотелось сделать что-нибудь наперекор жене. В отрыв можно было уйти в Москве, но Полуэктов посоветовал «Эльзас» и снова попал в точку – Альберту реально здесь понравилось.

Охранник поднялся, в два счета сократил расстояние до подиума, бесцеремонно оттолкнул пускающего слюни мужика. Мощный парень. Вроде бы и не амбал. Ну, рослый, ну, плотный, но не тяжеловес. При этом его, казалось, распирало от внутренней силы.

Уже через полчаса Веригин опускался в удобное кресло в приват-комнате. Появилась танцовщица Жанна, вдохновляя и возбуждая. Альберт реально захмелел, когда она опустилась на подлокотник его кресла, обвив руками голову. От нее пахло шампунем и свежими духами. Похоже, девочка успела принять душ, освежиться перед выходом в приват. Если в «Эльзасе» так принято, то, вне всякого, это клуб очень высокого уровня, и место ему в Москве, а не мимо.

Жанна обняла его всего лишь на мгновение, вспорхнула и закружила в танце. Альберту казалось, будто он идет по минному полю. В конце концов, он не вытерпел, схватил Жанну за руку и почти выкрикнул:

– Пять тысяч!

Она остановилась и вскинула брови, возмущенно глядя на него.

– Евро!

Жанна покачала головой.

– Десять!

И снова отказ.

– Пятнадцать! – На этот раз в его голосе прозвучало сомнение. Пятнадцать штук за час-два горячей любви – это слишком.