Шумный балаган

– Вы шутите? – удивленно повела она бровью.

– Нисколько.

– Надо же. Но прибавить себе два года – это не вранье.

– А что вранье?

– А то, что Костя меня оговорил. Не мог он этого сделать. Не мог!

– А вот представьте себе!

– В том-то и дело, что не представляю. И представить себе не могу!

– Но тогда куда же он мог деть пистолет?

В этом вопросе был замаскирован хитрый крючок. И Екатерина на него попалась.

– Откуда я знаю?

– Может, он просто его выбросил?

– Может быть.

– Значит, вы предполагаете, что Костя мог выбросить пистолет после того, как произвел выстрел.

– Ничего я не предполагаю.

– Но выстрел он все же произвел.

– Кто вам такое сказал? – встрепенулась она.

– Да вы же и сказали. Вернее, навели на мысль.

– Не было ничего! Костя ни в кого не стрелял! Мы вообще в соседнем подъезде целовались. Слышим, выстрел, выходим, смотрим, человек лежит.

– Не надо хитрить, Екатерина. Не очень это хорошо у вас получается. Я-то знаю, что гражданина Кошелева убил Константин. И знаю, за что.

– Цепень – ублюдок и мразь!

– Охотно верю.

– И я рада, что его грохнули! Жаль, не знаю, кому спасибо сказать.

– А Косте своему и скажите.

– Он его не убивал!

– Напрасно вы его выгораживаете, Катя. Он во всем уже признался. А вы за дачу заведомо ложных показаний можете быть привлечены к уголовной ответственности. Сказать, сколько вам за это светит?

– Да хоть сто лет! Не убивал Костя никого! И пистолета у меня нет!

– Подумайте хорошенько, у вас еще есть время.

– Не убивал Костя. Не убивал! Все, больше ничего не скажу!

В последней фразе было столько пафоса, что ее можно было бы воспринять как дешевую браваду. Но Дмитрий не только слышал, но и видел. Казалось бы, Екатерина играет роль, но при этом в ее глазах светилась решимость стоять на своем до конца. И ведь не сдаст она Константина Любимова...

И сам Костя не торопился признавать свою вину. И Семенчук пытался его сломать, и сам Дмитрий, но парень твердо стоял на своем – не видел, не знаю. Правда, в его показаниях было расхождение с тем, что сказала Екатерина. Он утверждал, что после выстрела они зашли во двор с улицы, а не из соседнего подъезда. Но это всего лишь косвенные доказательства его вины. Это «белые нитки», которыми можно сшить дело, но не защитить его от развала в суде, а то и в прокурорском кабинете. Вот если бы Дмитрий обнаружил пистолет, из которого стрелял Любимов. Но не было орудия преступления. Вчера ночью патрульные обыскали весь двор, но ничего не нашли. И утром поиски не дали результата. Зато прокурор дал санкцию на обыск квартиры Кравцовской, но шло время, а победного рапорта все не было и не было.

Еще делу могли помочь свидетели. Но Екатерина не желала свидетельствовать. И задержанный вчера на месте преступления гражданин Саенко не хотел записываться в разряд свидетелей. Тоже ничего не видел, ничего не знает. Шел по улице, услышал выстрел, из любопытства заглянул во двор, а тут милиция, по глупости решил убежать... Похоже, парень был вместе с Цепнем. Если так, то расколоть его можно только фактами, которые пристегнут его к банде Кошелева. А пока это не случится, он будет все отрицать. Он же не дурак брать на себя убийства, к которым причастен Цепень. А там, считай, четыре трупа. И все блатота. Можно, конечно, попробовать провести воробья на мякине. Есть меры, которыми можно воздействовать на несговорчивых. Но пока что Дмитрия больше волновал пистолет, из которого ранен Цепень. А потом уже все остальное.