Брат 2: Америка, бойся русских!

Мужчина сунул бумажник в карман. Снова глянул на Альбину. На лице явное разочарование. Обидно – девчонка совершенно игнорирует его. В пьяных глазах злость.

– «…А если бы два раза по сто выпили, тогда бы точно работать не смогли…» – «Да не знаю, отвечает мастер…»

А это уже наглость чистой воды. Мужчина повернулся к Никите. И принялся изучать его злым наглым взглядом. Нарочно на грубость нарывается. Хорошо выпил мужик, на подвиги потянуло…

– Горбачев: «Ну а если бутылку выпьете?..» Ну мастер и отвечает: «Так ведь каждый день с утра по две выпиваю. И ничего, работаю…»

Альбина улыбнулась краешком губ. Непонятно, из вежливости или анекдот ей понравился.

– Достал! – Мужик ткнул в его сторону пальцем.

Никита начал подниматься. К кулакам прихлынула кровь.

Альбина забеспокоилась. Обернулась к мужчине, испуганно посмотрела на него.

– Привет! – осклабился тот.

И попытался облапить ее. Ну это уже верх наглости. Такое просто невозможно стерпеть. Никита вышел из-за стола. И тут же вскочила Альбина – она сумела увернуться от объятий хама.

– Никита, не надо!..

– Мужчина, а ну успокойтесь! – послышался голос официантки. – Сейчас милицию вызову…

Она сердито смотрела на дебошира. Тот и в самом деле успокоился. Сел лицом к своему столу, пьяно уставился в тарелку с салатом. Замотал головой – как будто хмель с себя стряхивал.

– Пойдем отсюда, Никита… – Альбина потянула его к выходу из ресторана.

Никита не сопротивлялся.

– Идите, детки, идите. – Официантка поощрила их намерения. – От греха подальше…

Расчета она не потребовала. Потому что Никита с самого начала рассчитался с ней. Вагон-ресторан – это вам не «Астория», не «Континенталь», не «Прага», где по счету расплачиваются в конце вечера.

Они вернулись в свой вагон, зашли в купе.

– Дверь на замок закрой, – велела Альбина.

– Зачем?..

Никита считал себя парнем, достаточно искушенным в женском вопросе. Но сейчас робел как мальчишка. Перспектива остаться с Альбиной в запертом купе на всю ночь вгоняла его в краску.

– А вдруг тот балбес из ресторана пожалует, – пожала она плечами.

– Пусть только сунется!..

– Да-да, я забыла, ты же у меня боксер…

«У меня…» Эти два слова вызвали у Никиты целую лавину чувств.

Альбина неравнодушна к нему – он должен был понять это с самого начала. А он сам почти влюблен в нее…

Какая девчонка!.. И даже неважно, что она совсем не то непорочное дитя, как о ней можно подумать…

– Если ты у меня ничего не боишься, выйди, пожалуйста, я переоденусь…

– Ну конечно…

Не меньше получаса он простоял в коридоре. Что-то слишком долго Альбина переодевается.

Наконец дверь открылась. Никита обомлел. На столике стояла двухсотграммовая бутылочка коньяку, апельсины и лимоны нарезаны тонкими ломтиками, два пластмассовых стаканчика.

– Вот это да!..

– Красиво? – улыбнулась Альбина.

И снова она задорная бесшабашная девчонка. Никого и ничего не стесняется.

– Красиво. Все красиво… – кивнул Никита. – А красота спасет мир…

– Меня мировые проблемы не волнуют. Давай о себе подумаем…

Никита как зачарованный закрыл за собой дверь на защелку.

– Балбеса боюсь, – как будто оправдываясь, сказал он.

– А я тебя боюсь…

– Ты? Меня? – опешил он.

– Тебя. А себя боюсь еще больше…

На лице улыбка. А глаза серьезные.

– Ты говоришь загадками….

– А я сама загадка… Для всех. И для себя… Ну чего ты сидишь? Или дамы переводятся на самообслуживание?..

Намек Никита понял. Свинтил с бутылки крышку. Разлил коньяк по стаканчикам.

– Давай выпьем за встречу, – предложила она.

– Давай…

Альбина лишь пригубила коньяк. Зато Никита осушил стаканчик до дна. Закусил лимоном.

– Если б не ты, остался бы я без денег…

– Нам с тобой еще повезло. Это начинающие каталы. Мелочовка. Нарвались бы на какого-нибудь маэстро, без штанов бы остались…