Все мы грешные

Ради нее он запросто мог прогулять занятия.

– Я? Против? Да нет, я только за!

Ресторанчик с цветочным названием «Гладиолус» находился неподалеку от техникума. Цены здесь кусались. Даже днем, когда посетителей раз-два и обчелся. Лучше бы это заведение назвали «Кактусом» – так было бы вернее...

Дениса цены теперь не смущали. Он даже не обратил на них внимания. А пустота в зале только радовала.

– Ну и зачем я тебе понадобился? – спросил он Лизу, когда они удобно устроились за столиком с цветами в хрустальной вазе.

– А мне, Денис, тебя не хватает, – запросто заявила она.

Она что, смущаться не умеет?

– Но мы ведь даже незнакомы.

– Ой, да ладно, все это ерунда – знакомы-незнакомы... Я тебя знаю, и этого достаточно. Видела тебя на ринге. Ты супермен!.. А ведь и ты на меня посматривал... А вдруг я влюбилась в тебя?

Что это, святая простота или отсутствие всяких комплексов? А может, она просто шутит?..

– Неужели влюбилась? – он пытался иронизировать.

– А что, сердце у меня каменное? Я что, не человек? Да мне, между прочим, уже шестнадцать, почти семнадцать!

Она ненамного моложе его, всего на год. А так похожа на избалованного ребенка. И его, видно, воспринимает как любимую игрушку.

– Так ты влюбилась?

– Еще чего!.. Но ты мне нравишься.

«Взбалмошная девчонка!»

– И ты мне тоже.

– А я знаю, – ничуть не удивилась Лиза. – Что я, совсем глупая. Ты так смотрел на меня с ринга, даже папэн что-то заподозрил.

– Кто?

– Папэн... Ну, я так отца называю... А что?

– Да тебе палец в рот не клади... А это правда, что батя у тебя из этих... из крутых?

– Ну, мафиози он, и что тут такого?.. А кто тебе это сказал?

– Да есть тут один...

– Значит, ты интересовался мной.

– Было дело.

Принесли заказ. Икра, устрицы, шампанское. Стандартный набор для аристократа. Денис не скупился. На Лизу же это не произвело никакого впечатления.

Впрочем, это понятно. Она к такой жизни привыкла. Возможно, с самого рождения.

– Вообще, папэн у меня строгий. Даже жуть иногда берет. Есть у нас в школе полудурки, но ко мне даже подойти боятся. Пальцем не тронут... Только не нравится мне все это. – Лиза перешла на откровения. – С мальчиками не дружи. С девочками тоже. Можно только с одной. Ни в гости к кому, ни на дискотеку. В девять вечера быть дома, и только попробуй опоздай!.. Хорошо, папэн на бои меня берет. Сам любитель и меня пристрастил... Да, а почему ты больше не дерешься?

– Не хочу.

– А жаль. Без тебя скучно. Лучше тебя никого нет! – Она откровенно восхищалась. – Ты такой... Такой... В общем, ничего не могу с собой поделать. Не удержалась вот, сама к тебе пришла... А может, ты не рад?

– А ты как думаешь?

– Да вроде рад.

– Рад я тебе, очень.

– Попробовал бы ты сказать мне что-нибудь другое! – довольно улыбнулась она и шаловливо погрозила ему пальчиком.

* * *

Для Дениса наступили радостные и счастливые дни. Он был без ума от Лизы. И она как будто любила его. Хотя ни разу больше об этом не обмолвилась.

Встречались они в большой тайне от ее отца. Не приведи господь, узнает, с кем проводит время его ненаглядная дочурка, – скандала уж точно не миновать.

Как истинно влюбленный, Денис не позволял себе вольностей. Дальше поцелуев не продвигался.

А целовалась Лиза пылко, страстно, как зрелая женщина. Хотя и неумело. Денис понял это сразу. Но ей нравилось впиваться в его губы, шалить языком. Поцелуй делал ее мягче воска, доставлял ей неистовое удовольствие и толкал на продолжение любовных утех. Страстная она, чувственная – какие уж тут сомнения...

Сначала они целовались в темных залах кинотеатров. Целовались до одури. Затем пришла пора, когда они сняли до вечера номер в гостинице в другом конце города.

Когда Денис спросил ее, не будет ли она против того, чтобы остаться с ним наедине в четырех стенах, она ответила восторженно: «Нет, не буду!»

– А почему мы целуемся в одежде? – задыхаясь от восторга, спросила она.

Они полулежали на двуспальном ложе.

– Потому что так надо, – ответил Денис, не пуская ее руку к пуговицам на своей рубашке.

– Кому это надо? – Ее было не остановить.

– Мне.

– Ты что, боишься моего отца?

«Ну да, конечно... Что еще она может подумать?»

– Нет... Я боюсь самого себя.

– А почему?