Дочь за отца
– Не надо изворачиваться, не надо!
– Вот вы на гражданина Логачева гляньте! – Степан кивком указал на задержанного. – С виду законопослушный гражданин! В ресторане вчера отдыхал, в компании порядочных людей.
– Вот, отдыхал, никого не трогал! А капитан Круча хап меня – и в кутузку! – закивал бандит.
– Потому что ты состоишь в банде Сафрона. И знал, куда Верзила увез дочь товарища прокурора!
– Не знаю, кто такой Сафрон! Не знаю ни про какую дочь! – мотнул головой Логачев.
– Я все понял! – презрительно глянув на Степана, усмехнулся прокурор.
Не искал капитан Круча его дочь, даже не пытался, только вид делает. Стыдно ему должно быть, очень стыдно!..
– А с этим гражданином, – Шашкин строго посмотрел на Кузовикова, – провести служебное расследование… Нет, я пришлю следователя, проведем проверку по факту злоупотребления служебными полномочиями, если факты подтвердятся, придется возбуждать уголовное дело… Вы меня понимаете, товарищ капитан?
Степан стиснул зубы, в упор глядя на зажравшегося прокурора. Он не знал, что за вожжа попала ему под хвост, с чего это он так взъелся на него, но выходить из себя не станет. Не даст он этому жирному борову повода для радости. И рапорт на увольнение точно подавать не станет. Он же не чмо какое-то, чтобы в позу обиженного становиться. И если прокурор объявил ему войну, он ответит тем же. Начать можно с «десятки», на которой ездит его дочь. Модель эта производится с позапрошлого года, машина не может быть старой, стоит прилично. Откуда у прокурора деньги?.. Можно выяснить и другие факты незаконного обогащения. Главное, не унывать, а работать Степан умеет… Зря эта свинья связалась с ним! Ох и зря!
– Вы меня понимаете, товарищ капитан? – повторил Шашкин.
Но Степан продолжал красноречиво молчать.
– Отвечать нужно, когда вас спрашивают! – распалился прокурор.
– Вы мне не начальник, – тихо сказал Степан.
Не вопрос, прокурор большая величина, за ним надзор за милицией, он мог возбудить уголовное дело, посадить. Но при всем при этом Степан ему не подчинялся. Ну, если только в рамках уголовного дела, если Шашкин вдруг возглавил следствие по факту убийства того же Катафьева.
– Что?! – вскинулся Шашкин.
– Я все понял, я в отпуске. Разрешите идти? – обращаясь к Кузовикову, спросил Степан.
– М-да! – глянул на начальника отдела и прокурор, закатив при этом глазки.
Да уж, распустил Кузовиков подчиненных, ни стыда у них, ни совести!
– Сначала объяснение напишешь, – качнул головой Кузовиков.
Шашкин одобрительно кивнул, смерил Степана взглядом и ушел.
– И гражданин… – глянув на Логачева, щелкнул пальцами Кузовиков. – Он тоже напишет объяснение.
– Но не здесь, – качнул головой Круча.
– Не здесь.
Кузовиков лично отвел Логачева к начальнику следственного отделения, поставил ему задачу и вернулся к Степану.
– Молчать тебя не учили? – разгоряченно спросил он.
– А в уголовном розыске без этого никак?
– В уголовном розыске…
– Даже стесняюсь спросить, что там с Шашкиной?
– Вернулась Шашкина… Ее отец считает, что в этом нет заслуги уголовного розыска.
– Ну да, значит, я зря вчера к Сафрону ходил, – усмехнулся Степан.
– Да нет, не думаю, что зря… Думаю, что Сафрон испугался… Шашкина утверждает, что ее дочь ничего не видела, ничего не знает.
– И Шашкин ей, конечно, же верит?
– Шашкин…
– Верзила его убил – Бурнаков Сергей Владиславович.
– Есть свидетели?
– Свидетелей не только мы ищем, а еще дружки Катафьева разыскивают. Такие же бандиты, как Верзила, Драч и Буслай. Про Логачева не говорю, Логачева на месте преступления не было. Логачев знал, куда Шашкину отвезли. В дачный поселок у Аркадьевки. Когда мы приехали, Шашкиной там уже не было. Ее оттуда увезли. Перед самым носом увезли… Я не знаю, может, Сафрон на самом деле испугался. Не знаю…
– Что ты говорил про дружков Катафьева?
– Бандиты, говорю, дружки Катафьева. Верзила обидел Катафьева, тот попытался отомстить, подъехал на Электрозаводскую, но что-то пошло не так. Верзила его застрелил… Дружки Катафьева собираются мстить…
Степан хотел сказать, что Битово стоит на грани большого шухера, может начаться настоящая бандитская война, но Кузовиков не захотел его слушать.
– Малыгин с этим разберется, он парень толковый, а ты давай объяснение, что там у тебя с этим, с Логачевым вышло.
– Ну, объяснение так объяснение, – пожал плечами Степан.
Или Кузовиков куда-то очень торопился, или убийство Катафьева решено спустить на тормозах. Вряд ли Женю Шашкину отпустили просто так, наверняка с нее взяли слово молчать, подкрепив свое требование угрозой. А Шашкин хоть и дурак, понимает, с кем имеет дело. И если дочь ему дорога, он постарается оградить ее от неприятностей. Не было ее на месте преступления, не видела она ничего. И другие свидетели будут молчать, дело заглохнет, а со временем отправится в архив. С благословения прокурора, само собой. И Степан возражать не будет.
А действительно, зачем ему рвать жилы ради каких-то бандитов? Ну застрелил один другого, и что? Одного уже убили, другие приедут мстить за него, ну расстреляют Верзилу с его утырками, и что? А если убьют Сафрона, Степан будет аплодировать стоя.
Он уже собирался уходить, когда появился Малыгин.
– Ты здесь? – пожав ему руку, начальственным тоном спросил капитан.
– Уже нет.
– Времени знаешь сколько?
– И что?
– Комов, Кулик, Лозовой, где они?
– Где они?
– Дома! И это ты разрешил им отдыхать до обеда.
– Так они всю ночь на ногах… Не будь жлобом, Слава! Это тебе не идет!
– Да, но работа стоит, – поморщился Малыгин.
– А ты у меня спроси, может, я знаю, кто Катафьева убил?
– Да кто-то из сафроновских, Верзила там на сервисе был. Верзила, Драч и Буслай.
– Ну так, может, Верзила и убил?
– Может, и Верзила. Но свидетелей нет… Комов вчера с Зюбиным говорил, не хочет признаваться. А ведь видел он, как Верзила убивал.
– Насчет Полухина и Урываева ничего не хочешь спросить?
– Это которые к Безменову приходили?
– Мы их прихватили по случаю. Нужны?
– А что они скажут? Они сами не знают, кто Катафьева убил. Сами убийцу ищут.
– Ну, кто ищет, тот всегда найдет… Удачи тебе, Слава!
С должности Степана не снимали, прав на его кабинет Малыгин не заявлял, поэтому он покорно вышел, позволив закрыть и опечатать дверь.
Степан спустился вниз и распорядился отпустить задержанных Полухина и Урываева. Ничего противозаконного они при себе не имели, фальшивыми документами не пользовались, заявления от граждан Безменовых не поступало. А вот жалобу подать могли. Сами же задержанные и подадут. На имя прокурора. И Степан снова окажется крайним.
– Извиняться ни перед кем не буду, – глянув на одного, на другого, сказал он. – А еще раз увижу в Битове, снова закрою.
– Не увидишь, – скривился Полухин.
– А что это у тебя такое? – Степан показал на царапину на шее под самым ухом. – Вчера не было.
Вчера у него только губа была разбита.
– Да так!
– Это к тебе Логачева подсадили?
– А то ты не знаешь!.. – Полухин и хотел назвать Степана мусором, но не решился.
– Мой вам совет, забудьте Катафьева. И в Битово дорогу забудьте. Вам же лучше будет.
– Конечно, забудем! – криво усмехнулся Урываев.
– Тогда все, я вас предупредил.
Степан оставил бандитов, сел в машину и отправился домой. По пути заскочил в магазин, купил пива и пакет пельменей. Все, хватит с него мерзнуть на холоде, сегодня он будет наслаждаться покоем в тепле.
* * *Квартира после капитального ремонта, новая мебель, цветной японский телевизор.
– Здесь пока поживешь, – сказал отец. – Здесь тебя никто не найдет.
– Твоя квартира? – спросила Женя.
– Ну-у… Будем считать, что твоя, – выдавил он из себя.
– Понятно, – усмехнулась она.
Машину он подарил от всей души, а квартиру, купленную на такие же нечестные деньги, отдавать не хочет. Да она, в общем-то, и не претендует… Хотя квартира весьма и весьма, двухкомнатная и с евроремонтом. Жаль, что не в самой Москве, но лучше что-то, чем ничего.
– Что тебе понятно?.. На самом деле твоя квартира, на тебя записана. Просто рано тебе еще квартирой обзаводиться!
– Мальчиков водить буду?
– Ну, если у вас с Виталиком все серьезно.
– А у тебя?
– Что у меня? – вскинул брови отец.
– Ты знал, что Виталик жив?
– Знал.
– А мне почему не сказал?
– Я даже не знал, что вы встречаетесь… И что это ты стреляла, не знал.
– Плохой ты прокурор, если не знал.
– Может быть…
– Если бы я знала, что Виталик жив, я бы не врезалась в столб.
– Жаль, конечно, машину…
Машину вернули, как и саму Женю. Подвезли прямо к дому, оставили там вместе с машиной. И с Виталиком все хорошо, только вот отец его с собой не взял. А жаль, Виталику бы здесь понравилось. И Жене, чего уж греха таить, хорошо с ним.
– Что жаль! Ремонт с тебя!
Видно, отец хорошо со своей прокуратуры имеет, если квартиры покупает, машины.
– Хорошо…
– А за квартиру спасибо, здесь меня никто не найдет!
Женя с ногами запрыгнула на кровать, раскинула руки и задумалась: падать или стоять? Хотелось упасть, а вдруг головой о спинку?
– Так я и говорю!
– И я говорить могу! Если меня здесь не найдут, то я должна сказать, кто убил… Катафьева?
– Катафьева, – кивнул отец. – Только говорить не надо.
– Почему?
– Потому что тебя могут убить.
– Арестуй всю банду!.. Не можешь?
– Вот когда арестую, тогда и скажешь. А пока сиди тихо, как мышка.
– И все-таки я знаю, кто убийца.
– И я знаю. Вместе будем знать. Но молча. Давай устраивайся здесь, а я в магазин схожу.
– А как же бандиты? Они ждут, когда ты их арестуешь… А как ты их арестуешь, если мы оба будем молчать?
– Кто-нибудь другой скажет, там и без тебя были свидетели.
– Виталик!
– Виталик тоже будет молчать.
– Ради меня! – кивнула Женя.
– Может, и ради тебя.
– А если ради меня, то молчать мы должны вместе! Здесь!.. Или ты за него не переживаешь?
– Переживаю…
– Тогда спрячь и его!
– Где?
– Здесь.
– Даже не думай!
– Все, не думаю! Все, отключаюсь!.. Давай за продуктами – и домой!
Женя соскочила с кровати, взяла отца за плечи, повернула к себе спиной. Он крупный, тучный, но она довольно легко выставила его за дверь и позвонила Виталику, пусть приезжает, а то ей без него очень скучно.
Глава 5
Водка успокаивает и расслабляет, с одной стороны, это хорошо, а с другой – не очень. Нельзя расслабляться, нужно держать себя в тонусе, вдруг Турман подъедет, стволы подвезет и людей. Он говорил, что нельзя битовских прощать, людей, сказал, туда отправит. Нельзя, сказал, без разведки. Сказал и зло посмеялся над Коконом. Они-то сунулись в Битово без всякой разведки. Выследили козлов, которые их с Катафалком приземлили, с ходу решили с ними разобраться, и ведь почти получилось. Катафалку оставалось всего пара мгновений, но появился Верзила, да еще с золотым пистолетом. Упустили они этого козла из виду…
В дверь позвонили, три коротких, два длинных, это свои. Кокон поднялся из-за стола, пошатнулся, восстановил равновесие, потом поставил бутылку за створку шкафа и отправился открывать.
– Бухаешь? – спросил Полуха.
– Да ты че!
– Бухаешь, козья нога! – Рвач бесцеремонно толкнул Кокона в плечо, требуя посторониться.
И Кокон отвалил в сторону, не стал толкать его в ответ. Он, конечно, мог спросить с него за грубость, но лучше не обострять отношения. Он ведь один, а их двое, вот если бы Катафалк с ним был.
– А где Турман? – спросил Кокон.
– А Ельцина тебе не подвезти?
Рвач зашел в комнату, огляделся, открыл шкаф, достал початую бутылку «Столичной», положив глаз на нераспечатанную «Пшеничную».
– Во, ля, затарился! Еще и прячешь!
– Самому бухать западло! – кивнул Полуха.
– Так это, Катафалка помянуть.
– Себя лучше помяни… Надо было вам так облажаться!.. – скривился Рвач.
– Мы из-за тебя в мусарне куковали! – насупился Полуха. – Вчера выкупились!
– Почему из-за меня?
– А потому, что ты должен был в Битово ехать!
– Так Турман сказал, пока не надо…
– А мы на мужика вышли… – Рвач достал из серванта чистые рюмки, налил обоим.
– Ну да, – с усмешкой глянул на него Полуха.
– На какого мужика?
– Да так… – пожал плечами Рвач. – Ну, за помин души!
– Что за мужик? – выпив, спросил Кокон.
– Дело не в мужике, дело в том, что нас менты замели.
– И все-таки что за мужик?
– Вот достал!.. Работяга из автосервиса, он домой, мы за ним. Что там за дела, узнать. Кто стрелял, что менты говорят, ну и так далее…
– А почему работяга? Что он может знать?
– Ну знать он может, мог видеть вас… А мог и не видеть, – Полуха снова с усмешкой глянул на Рвача.
– Короче, кого зацепили, за тем и поехали! – процедил тот.
– А менты за нами!
– Может, за нами, а может, за ним!.. Все, короче!..
– Хорошо, стволы в машине оставили.
– Хорошо, менты на машину не вышли!.. А могли!..
– И что вы у мужика узнали? – спросил Кокон.
– Ты че, в натуре, баран? Тебе же сказали, менты нас повязали!
– Да узнали, узнали… Я этого урода конкретно за горло взял, думал, задушу падлу!
– Какого урода?
– Ну так битовского мне на хату закинули! – кивнул Полуха. – Я думал, какой-то левый, а он права качать, что за дела, все такое…
– Короче, Верзила Катафалка замочил!
– Ну так и я говорил, что верзила, здоровый такой!
– Так и погоняла у него Верзила, а с ним Драч и Буслай были… А когда на вас наехали, еще и Семилет был.
Увы, но Кокон только сейчас узнал, как зовут его обидчиков. Заехали в Битово, собирались узнать ситуацию, случайно увидели Верзилу и пошли за ним. На ловца и зверь, сказал Катафалк. Загрызли его звери…
– И как их найти?
– На дно они залегли, менты их ищут.
– Это плохо.
– Так никто не говорит, что хорошо.
В дверь постучали. Не позвонили, а именно постучали – грубо, требовательно.
– Или Турман, или менты! – нервно улыбнулся Полуха.
Оказалось, что первое. Турман вошел в дом по-хозяйски, смерил всех взглядом, хищно усмехнулся. Вроде и не амбал, роста среднего, в плечах так себе, а сколько в нем внутренней силы. И на расправу быстрый. Если что не так – или пулю в лоб, или нож в сердце, а может, и удавкой задушить. Кокон однажды видел, как он это делает, впечатлений на всю жизнь.
– Ну что, пацаны, готовы к труду и обороне? – спросил Турман.
– Я готов! – кивнул Кокон.
За Катафалка он готов был хоть в огонь, хоть в воду.
– Так это, а делать что? – замялся Рвач.
– Битовских мочить!
От Турмана не тянуло перегаром, но глаза шальные. И зрачки суженные, похоже, под кайфом пацан.
– Так они же на дно залегли!
– Это которые Катафалка замочили залегли.
– Ну!
– Они Катафалка замочили! А все битовские всей нашей братве вызов сделали! Все виноваты!..
– Всех мочить?
– Всех не надо… Кого выпасете, того и мочить.
– А кого мы выпасем?
– А того и замочите!
– Ну так мы же в Битове уже засветились, видели нас менты.
– И меня видели!
– Кто видел?
– Как мы обделались, видели. Уже спрашивают: а чего ты, братан, ответку не даешь?
– Кто спрашивает?
Турман возмущенно глянул на Рвача и тут же ударил его кулаком в живот. А удар у него пушечный, пацана скрутило в бараний рог.
– Ты если зассал, так и скажи! Я тебя просто замочу!
– Да не зассал я, просто ты же сказал, узнать надо, пробить.
– Узнал?
– Так замели нас… Менты в первую очередь на нас подумают!
– И на меня подумают, – чувствуя себя героем, расправил плечи Кокон. – Но я пойду хоть сейчас!
– Старшим пойдешь, – глянув на него, кивнул Турман.
– Волыны нужны!
– Волыны будут. Все будет!
– Тогда сегодня и поедем!
– Нормально, братан! – осклабился Турман.
– Все сделаем как надо! – заверил Кокон.
В прошлый раз у них с Катафалком почти получилось, в этот раз он просто учтет прошлые ошибки, и все будет пучком. Главное, верить в себя.
– Надо сделать, пацаны, надо. Разговоры нехорошие уже пошли.
Кокон хотел спросить, что за разговоры, но не решился. Да и телефон у Турмана зазвонил.
– Не понял!.. – выслушав кого-то, возмущенно протянул он. – Сейчас буду!..
Полуха и Рвач вытянулись в лице, с жадностью глядя на босса. Уж очень им хотелось знать, что произошло, да и сам Кокон изнывал от нетерпения.
– Ну вот и началось, пацаны! Битовские на «Велес-банк» наехали! А я еще думаю, чего это Сафрон затихарился. Падла!
– Мы с тобой? – спросил Кокон.
– Да нет, вы по особому плану будете действовать… Сейчас Журбан подъедет, у него и тачка, и стволы. Ты – старший! – Турман ткнул пальцем ему в живот.
– Понял!
– Как только Журбан подъедет, всей толпой в Битово! Мочить всех!..
– А Сафрона?
– Сафрона в первую очередь!
Турман ушел, Кокон закрыл за ним дверь, вернулся в комнату и придирчиво глянул на Рвача. Пацан он здоровый, но малость туповат. Дурная наследственность, тяжелое детство, бетонные игрушки. Отец по пьяни утонул, мать убили за то, что блатных триппером заразила. Полухин рос в нормальной семье, примерный троечник, отличный спортсмен – футбол, бокс, карате. Даже в армии служил. А Кокона воспитывала мать, она хотела, чтобы он стал военным врачом, как отец, а он человека в пятнадцать лет убил, три года на малолетке, четыре на взросляке, всякое бывало, но ничего, и выжил, и вышел, и к Турману примкнул, чтобы человеком стать. И станет человеком. Битовских к ногтю прижмет и встанет вровень с Турманом, будет при нем правой рукой. А за счет его банков сколотит себе первоначальный капитал, в реальный бизнес врастать начнет. Может, сам банкиром заделается.
– Че смотришь? – резко, зло спросил Рвач.
– Не понял!
– Самый умный нашелся?
– Я самый умный? – Кокон указал на себя пальцами, коснувшись ими живота, и тут же, сжав эти пальцы в кулак, ударил им Рвача – в «солнышко». Хлестко ударил, с оттяжкой, как он умел. В бараний рог его не скрутило, но в поясе он согнулся и от боли скривился.
– Ты как со мной разговариваешь? – с высоты своего положения насел на него Кокон.
– Эй, ты чего? – растерянно хлопал глазами Рвач.
– Я старший, ты меня понял?
– Ну, старший… Только зачем напрашиваться надо было? Мы что, лысые!
– А все уже за нас было решено! Журбан зачем, по-твоему, к нам едет?
– Ну да, Турман уже все решил, – кивнул, соглашаясь, Полуха. Он с уважением смотрел на Кокона.
– Потому что уже все знают, как мы облажались. И пальцем в Турмана тыкают.
– Это Сафрон пулю запустил! Точно Сафрон!.. Банк отжать хочет!
– А почему бы не отжать! Он же большой, а мы, типа, маленькие, да? Кто Турмана знает? Сафрона знают, Михася знают, Сильвестра знают, а Турмана не знают!.. Так мы объясним, кто такой Турман! – накручивал себя Кокон.
– И варианты есть! – снова подал голос Полуха.
– Какие варианты? – скривился Рвач, кисло глянув на него.
– Так это, я же говорил, битовский пацан мне все расклады по Верзиле дал.
– Верзила на дно лег, хрен его оттуда поднимешь!
– Логач всех битовских сдать может! Он все знает!.. А я знаю, как его найти.
– Там нас и подрежут! – хмыкнул Рвач.
– Ты чего, не врубаешь, олень? – накинулся на него Полуха. – Этот Логач мне Верзилу сдал! Ты думаешь, он пойдет к Сафрону и признается в этом? Нет! Никто не знает, что он своих продал!
– Это ты в самое темечко! – расплылся в улыбке Кокон.
– Ага, под хвостом которое!.. Ты Турману не мог это сказать? – зло спросил Рвач.
– Турману?! Я?! – задумался Полуха.
А действительно, он мог бы предложить реальный план, а взамен получить место старшего. Но поезд уже ушел.
– Я теперь для вас Турман! Мое слово – его слово!.. – вскинул голову Кокон, хищно глядя на Рвача. – Или ты что-то против Турмана имеешь?
– Да нет, нормально все, – окончательно смирился тот.
Журбан подъехал через час, на старенькой, но надежной, как он уверял, «семерке». И стволы подвез, и денег – на расходы. А еще он передал обещание от самого Турмана. Если все у них получится, если не влетят, получат расчет: пять штук зеленью за голову рядового «быка», двадцать – за голову Сафрона. Кокон кивнул, от денег отказываться глупо. Тем более от больших. А вдруг они набьют не один десяток битовских пацанов. У них ведь в арсенале и автоматы, и даже гранатомет. Турман подошел к делу основательно, и они не должны от него отставать. Особенно если есть желание его перегнать.
* * *Казарменное положение – тоска, если дело происходит в армии. А Сафрон – птица вольная, к тому же в авторитете. И «казарма» для него всего лишь осадное положение, в собственном доме, где комфортно и тепло. И где затейница Ленусик сначала травкой какой-то особенной угостила, самое то с виски, потом вдруг появилась новая горничная, ну очень смазливая блондиночка. Начала убирать посуду, а столик журнальный, низкий, пришлось наклониться, и это в коротком-то платье с кружевным передником. Рука сама скользнула под подол, а нащупала там только тонкую ниточку стрингов. Сафрон и сам превратился в натянутую струну, из которой возбужденные чувства выбили первый аккорд.
Сафрон не удержался, сжал пальцами упругую плоть, блондинка глянула на него и возмущенно, и вместе с тем призывно. А Ленусик, вроде как обидевшись, сама шлепнула ее по попке. Если Сафрону можно, то почему нельзя ей?
А ей можно! И ему можно! Она мягко стала шлепать по одной ноге, Сафрон – по другой, их руки сошлись на резинке трусиков. Виолетта возмущенно закатила глазки, дескать, ну что с них возьмешь, переступила с ноги на ногу, а Ленусик уже на ногах, пальцы ее нащупали молнию на платье. Сафрон, как верный друг, вмиг пришел ей на помощь, они вместе раздели горничную. Пока он помогал ей принять соблазнительную позу, Ленусик стянула с него брюки, но к блондиночке не пустила. Преградила к ней путь, опустилась перед ним на колени, а губы у нее такие жаркие, столько в них огня, пламя охватило Сафрона с ног до головы. Но Ленусик вдруг исчезла, на ее месте появилась Виолетта, а у нее все четко, сначала пылесос, затем все остальное. А ведро, надо сказать, у нее узкое, швабра зашла с таким трудом, что не захотела выходить, но Сафрон заставил себя потрудиться. Чуть черенок не стерся, пока закончил свой сеанс одновременной игры. И одной мат поставил, и другой. А потом сам сдался.
Виолетта исчезла, осталась только Ленусик, она закурила, пыхнула сама, дала ему. Ее травка хорошо прочищала мозги.
– Ничего не было! – сказала она.
– Нет, конечно, – кивнул Сафрон.
Ленусик – уникальный случай в его жизни, ни одна баба так долго не задерживалась у него в постели, как она. Считай, прописалась у него дома. И сама она огонь-баба, и помощницу, оказывается, может организовать, чтобы усилить радость жизни. Незаменимой хочет быть, и это у нее получается.
– Забыли!
– Забыли… Даже если вдруг напомнишь, не вспомню, – усмехнулся Сафрон.
– Напомню. Может быть. Но не сегодня.
– Может, нам жить осталось совсем ничего.
– Тебе хватит! – Ленусик забрала у него косяк.
– Война у нас началась!
– Ну да, мины, саперы…
Сафрон не шутил. Знал он, что Верзила наехал на турмановских, хотел даже золотой пистолет попросить, но не успел. На Верзилу наехали в ответ, наглеца положили шпалой, а Сафрон приговорил Турмана. Тот должен был найти время поговорить с ним, обсудить проблему или дождаться, когда Сафрон соизволит выйти на него. Но нет, Турман запустил торпеду, спровоцировав пацанов на беспредел. Кручу Сафрон не боялся, а с прокурором решил договориться. Сам лично подъехал к нему, извинился, сказал, что ошибка будет исправлена, дочь ему вернут. Прокурор от бабок не отказался, пообещал не трогать Верзилу, но на всякий случай попросил, чтобы он исчез хотя бы на время. Верзила с пацанами отправился на курорт, а его бригаду Сафрон бросил на Москву.
Турман – пацан крутой, не вопрос, но не по Сеньке шапка. На ореховских когда-то шестерил, по мокрым заказам работал, на этом и поднялся. Самых крутых киллеров он потерял, осталась всякая шелупонь, но это не помешало ему взять под свою крышу два московских банка и казино. Сафрон пробивал, говорили ему про шелупонь, а Катафалк с Коконом подтвердили слухи. Не смогли они решить с Верзилой вопрос, потому как дилетанты. И как мог Турман с такой шушерой удержать банк. Да никак! «Велес-банк» Сафрон отбил на раз-два, его люди уже там, охраняют его в три кольца, если турмановские попытаются отбить точку, их положат без вариантов.
Людей у Турмана не очень много, все свои силы он бросит на «Велес-банк», если где-то что-то и громыхнет, то именно там. Битово в безопасности, во всяком случае сейчас. Даже если Турман и сможет выделить людей на это направление, то пока он выявит цели, пока подготовится к удару… И все же на всякий случай Сафрон дал команду своим бойцам держаться вместе, можно сказать, казарменное положение объявил. И собственную безопасность усилил, четыре «отбойщика» с ним, еще столько же охранников из «Серафима». Только вот нет чувства тревоги, оно появится завтра утром, когда он отправится в Москву, нужно будет проконтролировать ситуацию на месте и решить, что делать с казино. Его тоже нужно будет к рукам прибрать, там такие бабки крутятся…