Ледяная месть

– Нет, я его внимательно слушал.

– Это не алиби.

– Сейчас яйца оторвете!

– Не понял?

– Хватит, говорю, кота за яйца тянуть. Что там в районе шестнадцати часов случилось?

– А ты не знаешь? – продолжал донимать меня Девяткин.

– Вам дверь открыть или сами уйдете?

– А ты дверь сам открывал или тебе помогли? – И капитан назвал точный адрес квартиры, в которой я побывал. При этом так пристально смотрел на меня, что не мог не уловить легкого смятения в моих мыслях.

– Все-таки Воротников накапал, – вздохнул я.

– Кому накапал? Что накапал? Когда накапал? – обстрелял меня вопросами Девяткин.

– Вам на меня накапал.

– А что ты такого сделал?

– Ударил его.

– Чем?

– Ногой.

– Когда ударил?

– У него спросите, протокол допроса составьте, я подпишу… Возможно.

– А с ним, думаешь, можно поговорить?

– А что с ним такое случилось? – похолодел я. Уж очень нехорошо смотрел на меня Девяткин, недоброе предчувствие во мне вытянулось в полный рост и орало благим матом.

– Убили его.

– Где? Когда?

– Где и когда? А кто убил, почему не спрашиваешь?

– По-вашему, это я его убил?

– Ты сам это сказал…

– Я могу сказать только то, что было. А убивать я никого не убивал…

Я рассказал, как получил заказ на Воротникова, как исполнил его, и что из этого потом вышло. Девяткин слушал внимательно, не перебивал, и все это время выматывал мне душу своим ментовским взглядом.

– Значит, ты частным детективом работаешь? Самому не смешно? – наконец спросил он с каверзной усмешкой.

– А что здесь такого?

– Ты же квартиры чистил, срок мотал, судимость у тебя.

– И что, уже не человек?

– Федот, да не тот.

– Учтите, разговор записывается, – соврал я.

– Не понял, – нахмурил брови Девяткин.

– Я неверных супругов на чистую воду вывожу, камеры у меня, «жучки», «клопы», прочая живность. Я и свою квартиру на прослушку поставил, так, чисто для прикола. А вы меня тут по признаку судимости дискриминируете, в гражданских правах ущемляете. Я патриот, в европейский суд жаловаться не стану, но прокурору «телегу» накатаю.

– Все сказал?

– Нет, еще не выразил опасение по поводу того, что вы попытаетесь списать на меня чью-то вину. Ну да, я же срок мотал, на меня теперь можно все что угодно списать. Разве нет?

– Хватит паясничать, Старостин, – неприязненно поморщился капитан. – Лучше скажи, как ты в квартиру проник?

– Во-первых, я не паясничаю, а говорю конкретно по существу. А во-вторых, дверь была открыта.

– Настежь? – хмыкнул участковый.

– Почему настежь? Слегка приоткрыта. Видно, Воротников с прошлого раза забыл ее закрыть.

– С прошлого раза? А когда прошлый раз был?

– Позавчера. Я его выследил, подвел к дому, довел до квартиры, вернулся в машину. А вчера с камерой подъехал…

– Дверь была открытой? – с подначкой спросил Девяткин.

– Мы не на рынке, и я по два раза не повторяю, – отрезал я.

– Ух ты!

– Ух я! Если вам что-то не нравится, я могу отказаться отвечать на ваши вопросы. Имею право.

– Действительно, право ты имеешь. Как хочешь, так его и имеешь. Захотел дверь в чужую квартиру выставить, пожалуйста, не вопрос. Что ж, теперь право будет иметь тебя.

– Это вы про какую квартиру говорите?

– Про ту, в которой Воротникова убили.

– А кто такой Воротников?