Дочь за отца
– Будешь? – Ленусик протянула ему косячок.
– Да нет, на сегодня хватит. Про трезвый образ слышала?
– Слышала, но мы с разных планет, – закрывая глаза, кивнула она.
Поздно уже, полночь, считай, спать пора, а у него ни в одном глазу. А ведь завтра рано вставать. Не может он оставаться здесь, пока в Москве вершатся великие дела.
– Завтра мне туда вылетать.
– С регистрацией или без?
– Регистрация уже прошла, – усмехнулся он. – Мне понравилось.
– А если с пересадкой полет? – засыпая, пробормотала Ленусик.
– И что?
– Дополнительная регистрация, – зевнула она.
– Это ты к чему?
– А к тому! Я тебе все билеты отрежу, если к Виолетте сунешься… Без меня!
В этот момент за окном громыхнуло ружье, внизу что-то упало, видно, кто-то из телохранителей вскочил и ломанулся на шум. Вскочил с дивана и Сафрон, Ленусик за ним.
– Что там?
– Тсс!
Ружья больше не стреляли, но Сафрон, глянув в окно, увидел человека в маске и с пистолетом в руке. Неизвестный выстрелил через глушитель – в охранника, который лежал на земле рядом с дробовиком и бился в агонии. Чуть в стороне лежал покойник.
Человек в маске почувствовал взгляд, резко повернулся к Сафрону и сразу же выстрелил. Пуля прострелила стекло, занавеску и щелкнула по плафону на люстре. Ленусик вскрикнула, натягивая на себя халат.
– Давай вниз!
Пистолет лежал в тумбочке, но чутье подсказывало, что на него уже нет времени. Под лестницей у него тайник, там «Глок» с полной обоймой.
Схватив Ленусика за руку, Сафрон спустился вниз.
– Вы куда? – И Виолетта, запахивая на себе банный халат, поспешила за ними.
Волосы у нее мокрые, на голове тюрбан из полотенца, косметики на лице нет, губы не накрашены, и куда только вся красота делась?
В прихожей лязгнул затвор пистолета, кто-то выстрелил через глушитель. Но кто? В кого? Сафрон это выяснять не стал, он стремительно свернул под лестницу, вскрыл тайник, взял пистолет, только тогда и увидел двоих в масках и с пистолетами, они замочили всех и шли добивать его. Один готов к бою, другой еще только перезаряжал оружие.
Сафрон выстрелил, и в движение пришли оба, ударили из двух стволов. К ним мог присоединиться и третий, и четвертый, и пятый, а он один с двумя бабами, которых нужно спасать!
Дверь в подвал открыта, Ленусик и Виолетта уже спускаются вниз по лестнице. А может, и дверь за собой собираются закрыть.
– Эй! – запаниковал Сафрон.
Дверь в подвал он закрыл сам, изнутри. А дверь бронированная…
Налетчики выстрелили в дверь, пуля с трудом, но пробила обшивку и, лишенная сил, упала на лестницу, прямо Сафрону под ноги.
– Черт!
Не такая уж и бронированная оказалась дверь.
Подвал у Сафрона двойной, об этом мало кто знал, так что искать его будут только на верхнем ярусе. А он ушел на нижний, через люк в пустом дровяном шкафу.
Нижний уровень состоял всего их трех помещений, но здесь можно жить. Пол холодный, зато батареи горячие, в холле ковер, диван, телевизор, в одной секции спальня с полной обстановкой, в другой только жесткая кушетка, это типа тюремная камера.
Сафрон приложил палец к губам, требуя тишины. Виолетта кивнула, соглашаясь молчать, но тут же громко икнула.
– Да тихо ты! – замахнулась на нее Ленусик.
У Сафрона была задумка оборудовать камерами слежения весь дом и подвал, а изображение вывести на пульт на нижний уровень, но руки пока не дошли. А так бы сесть на диван, включить монитор и наблюдать, что происходит в доме и за его пределами.
Плита над головой толстая, шагов наверху не слышно, за люк никто не трогает, да и не откроют его, если тротиловых шашек нет. И все равно жутковато. Могут газ запустить или отопление вырубить, через пару часов здесь уже будет колотун. Есть теплые одеяла, но с их помощью от чувства унижения не спастись.
– Это что, война? – шепотом спросила Ленусик.
Сафрон кивнул. Все-таки добрался до него Турман. Его бойцы могли зайти с озера, там не все гладко, как хотелось бы, есть слабые места, о которых знали только свои. Может, кто-то слил?
– И что нам делать? – спросила Виолетта.
– Ты уже все сделала, спасибо! – сквозь зубы улыбнулась Ленусик. И махнув рукой куда-то вверх, сказала: – Можешь идти!
– Куда?
– Да куда хочешь!
– Да тише вы!
Тишина наверху, враг или притаился, или уже ушел. А может, он и не заходил в подвал. А телефона нет, позвонить некому. Придется ждать.
Отопление не вырубали, газом не выкуривали, Сафрон отправил девчонок в спальню под теплое одеяло, сам сел на диван. И не заметил, как заснул.
Разбудила его Ленусик. Она стояла перед ним и трясла его за плечо, над ее головой светила лампочка.
– Эй! Долго мы здесь будем?
Ленусик не говорила, что ей холодно, но Сафрон понял, к чему она спросила, и метнулся к батарее. Он тоже замерз. Неужели все-таки выключили отопление?
Но батарея горячая, а на часах уже половина третьего, два с половиной часа прошло, как они здесь.
Он осторожно открыл люк, выбрался из шкафа, осмотрелся. Никого. Сафрон поднялся по лестнице, через выбитую дверь вышел в холл и нос к носу столкнулся с ментовским офицером, на плече у которого висел автомат. Сам он в трусах, в майке, и пистолет в руке. Не удивительно, что офицер вскинул автомат.
– Эй, ты чего? Сафрон я!.. Хозяин дома! – Сафрон опустил руку с пистолетом.
– А я вот зашел… Где у вас тут туалет? – опуская ствол автомата, спросил старший лейтенант.
– Да вот, направо дверь.
Офицер исчез, Сафрон пожал плечами. Про пистолет старлей даже не спросил, как будто не запрещено иметь оружие.
Сафрон поднялся на второй этаж, быстро оделся, а когда спустился, увидел в холле капитана Малыгина. Этого опера Сафрон знал. Даже в курсе, кого он сейчас замещал.
– А где Круча? – спросил он.
– В отпуске.
– И что?.. Вчера он тоже в отпуске был.
И это не помешало ему объехать весь район в поисках прокурорской дочери. Всех на уши поставил, Сафрона в том числе. А сейчас он в отпуске, отдыхает.
– Да с прокурором у него коса на камень…
– Что там у нас? – спросил Сафрон.
Сохач лежал в прихожей, Тюльпана застрелили на террасе. Услышав выстрелы, пацаны ломанулись из дома, но их встретили, одному голову прострелили, другому в живот свинца натолкали. Кич лежал перед крыльцом, и в голову прилетело, и в грудь, и в живот. Налетчики патронов не жалели.
– Чарлика и Свирельева скорая забрала, – угодливым тоном сказал Малыгин. – Оба в тяжелом состоянии.
– Свирельева?
Чарлика Сафрон, конечно же, знал, а Свирельев – фамилия охранника из «Серафима». Да, кажется, был такой, Свирель кличка… Хотя нет, Сверчок. Да, Сверчок.
– Там у ворот два трупа и на заднем дворе один, плюс еще собака.
У ворот стояли люди, следователь, эксперты, все смотрели на Сафрона. Ветошников курил, собираясь, но не решаясь подойти к нему.
– А вы где были? – спросил вдруг Малыгин.
– Да в подвал ушел, отстреливался.
– Там дверь взломана.
– Ну да.
– Нападавшие там были?
– Вроде были… Там тайник есть…
– Вы спрятались? – спросил Малыгин.
– Укрылся, – Сафрон подозрительно глянул на него.
Круча бы заржал в голос, узнав, что Сафрон прятался как заяц под кустом, а этот серьезный, взгляд если не заискивающий, то близко к тому.
– Ну да.
– А вы давно подъехали?
– Да с час уже… Вы напавших видели?
– С час уже? – задумался Сафрон.
Ну ладно, Чарлика увезли, а где охрана из «Серафима», та, которая за всем поселком смотрит? Охранников человек пять-шесть в смене, где все? Где группа быстрого реагирования из «Серафима»? Где братва? Почему Ягель бригаду не подогнал? Где хоровод со своими бойцами? Может, за воротами люди толпятся?
Сафрон медленно направился к воротам, у которых стоял патрульный с автоматом.
– Вы нападавших видели? – повторил Малыгин.
– В масках они были… В дом влетели, я выстрелил… Вернее, хотел выстрелить, оружия не было. Ружье в сейфе, пока достанешь.
– Вы в подвале спрятались… То есть закрылись, – без всякой иронии поправился Малыгин.
– Ну да, закрылся.
Следователь Ветошников хотел что-то спросить, даже руку протянул, но так и не решился остановить Сафрона. На ходу глянув на трупы охранников, он вышел за ворота, а там только машины ментовские стоят, на одной маячки тихо крутятся, ну еще двое патрульных под этой светомузыкой, курят, о чем-то говорят, по сторонам не смотрят. А зря. Турман если такой лихой казак, запросто мог снова шашкой махнуть, на добивание. Сафрон без охраны, ментов немного, почему бы не повторить нападение?
Круча, тот бы ворон не ловил, он бы сразу правильный вопрос задал, с кем у Сафрона война, насколько серьезный у него противник. И меры бы принял, всех патрульных бы сюда нагнал, чтобы и двор, и дом под охрану взять. И киллерами бы он занялся, а это у него хорошо получается. Поспрашивал бы, посоображал, выследил, день-два, и уже результат. А Малыгин из тех, кто с умным видом порожняки гоняет. Не сможет ничего Малыгин, и к гадалке не ходи.
– Мне в дом надо! – сказал Сафрон.
Он позвонил в «Серафим» и велел выслать боевую группу для охраны дома. И Ягеля вызвал, и Хоровода, весь город на уши надо поставить. И Семилету задачу поставил, чтобы он оборону вокруг банка крепко держал. Вдруг Турман и на банк своих отморозков бросит.
Малыгин дождался, когда Сафрон обзвонит всех, только тогда осторожно спросил:
– И все-таки что вы видели?
– Что я видел? Говорю же, все были в масках!.. Спроси лучше, кто это мог быть?
– Да, конечно! Кто это мог быть!
– А кто Верзилу собирался замочить? Кто такой Катафьев?
– А кто такой Катафьев?
– Не знаешь?
– Ну, предположения, конечно, есть.
– Духу нет! – презрительно скривился Сафрон.
Турман – это банда отмороженных киллеров, которая не побоялась взять штурмом дом самого Сафрона. Связываться с этими беспредельщиками опасно для жизни, Малыгин это хорошо понимает. Это Круча прет как танк на любую оборону, не боится ничего, потому и рушит все преграды на своем пути. Ничего черт не боится! И опера его такие же бесы!.. А Малыгин о шкуре своей печется. И следователь, и эксперты не о результате думают, а о том, как ноги унести, пока очередная волна не нахлынула. Осмотрят трупы, обследуют место, составят протоколы, увезут тела, и на этом все. Одним глухарем больше, одним меньше…
– Дух есть, информации нет, – качнул головой Малыгин.
– Да не переживай ты, капитан. Нормально все! Трупов много, а глухарь один будет, да?
– Не будет глухаря.
– Кручи нет, а где Комов, Кулик?
– Должны подъехать.
Сафрон скривил губы, вспоминая свой недавний разговор с Кручей. Обидел он мента, крепко обидел. А ведь Круча говорил, как он может ему отомстить. Совсем недавно говорил. А через несколько дней чуть не осуществил свою угрозу. Турмановские зашли со стороны озера, а киллеры Альбины в свое время взялись атаковать его в лоб. И ведь они запросто могли прорвать оборону и уложить всю охрану, как это случилось сегодня. Но тогда Круча предупредил Сафрона. Обещал не ставить препоны его врагам, обещал пустить все на самотек, но все же пришел, предупредил. И даже меры принял. Киллеров тогда взяла его группа захвата.
И сегодня Круча мог знать, что затеял Турман. Но сегодня у него отпуск, и опера его забили на Сафрона. И вот результат!.. Киллеров искать надо, находить, Турмана сажать на цепь, но Круче и дела до этого нет… Что ж, Сафрон и без него справится. А голову Турмана отправит ему по почте.
– Может, они Турмана брать уехали? – с сарказмом спросил Сафрон.
– Кто такой Турман?
– А кто такой Катафьев?.. Не ловишь ты мышей, капитан. И Турман тебе не по зубам.
– И все-таки кто такой Турман?
– Он и его пацаны бандиты, капитан! Очень жестокие бандиты, людей за милую душу мочат. Ну ты видел…
– В масках действовали?
– И в перчатках.
– Может, вы кого-то узнали?
– Кого я мог узнать, если они в масках были!
– Может, по особым приметам. Рост, телосложение, манера держаться, походка, может, кто-то что-то говорил и вы голос узнали?
– Никто ничего не говорил. А походку их не знаю. Вы уже взяли след? Где собака, где погоня? Где внимание всем постам?
– Вы не сомневайтесь, работа идет!
– Сказать, куда ваша работа идет? Вот именно туда она и идет!
Как выяснилось, отморозков никто не преследовал, даже собаку по следу не пустили. Не захотел кинолог нарваться на бандитскую пулю, а зачем ему?
И следователь Ветошников явно не хотел рисковать своей шкурой, но на допрос все же решился. Его интересовали все те же вопросы, что и Малыгина. Турман его особо не волновал: не собирался он идти на него войной, слишком крепкий для него орешек. И ядовитый.
Сафрон уже собирался послать следователя на три буквы, причем открытым текстом, когда зазвонил телефон.
– Сафрон, мы тут рядом!.. – еле слышно проговорил Хоровод.
Где-то рядом громыхнула автоматная очередь.
– Идут! – в панике прошептал пацан.
Выстрел прозвучал у самого телефона, Хоровод вскрикнул, и стало тихо. Кто-то взял трубку, и Сафрон услышал незнакомый голос.
– Сафрон, мы идем к тебе! – Незнакомец засмеялся и отключил телефон.
Сафрон очумело посмотрел на Ветошникова.
– Турман идет!
– Куда идет? – не понял следователь.
– Туда ты идешь! А Турман тебя мочить идет! И меня!.. Ну чего стоишь? Шухер у нас! Где твои менты? Пусть на стреме стоят! С автоматами!
Пока менты организовывали оборону, поступил звонок с контрольно-пропускного пункта. Оказывается, Хоровода с его пацанами расстреляли на подъезде к поселку, сначала охранники услышали взрыв гранаты, а затем стрекот автомата. Отправили людей, две машины горят, одна просто в кювете, трупы, ни одного живого. Отморозков и след простыл.
Сафрон видел, с какой неохотой Малыгин отправлялся на место нового преступления. Слышал, как он звонил в отдел, требовал усиления. Счет трупам шел уже на десятки, тут любому станет не по себе. Но на Малыгина-то не охотились, опасность угрожала Сафрону, не зря от волнения подрагивали пальцы на руках. И даже на ногах.
Смотреть на убитого Хоровода Сафрон не поехал, возможно, где-то там у дороги в лесу его поджидал снайпер. Подъехала группа из «Серафима», Ягель с бойцами подтянулся. Пацаны помогли ментам убрать трупы, взяли под охрану и двор, и дом. Но спать Сафрон не ложился, сначала он должен был решить, что делать с Турманом. Ветер дул с его стороны, война разыгралась не на шутку, все «райкомы» нужно закрывать, всех на фронт, иначе проблему не устранить. Сафрон готов был к самым решительным действиям.
Глава 6
Добрый сон – залог хорошего настроения. Степан и не помнил, что ему снилось, но что-то яркое, позитивное. И выспался он, и настроение отличное. Даже Федот с Лозовым его не испортили.
– Как раз к завтраку… – улыбнулся он, пожимая руку одному и глядя на другого. – Или к обеду?
– Счастливые часов не наблюдают, – усмехнулся Комов.
– А вам кто мешает? Берите отпуск, Малыгин подпишет.
– Не подпишет Малыгин. И Кузовиков тоже, – мотнул головой Лозовой.
Степан зажег конфорку, поставил чайник, открыл холодильник, яйца есть, колбаса, масло, на завтрак точно хватит.
– На Сафрона сегодня круто наехали.
– Раздавили?
– Семнадцать трупов, а ему хоть бы хны.
– Я не ослышался? – Степан приложил палец к уху.
– Семнадцать трупов и двое раненых. Сначала в дом ворвались, всех, кто там был, положили, а потом Хоровода с пацанами расстреляли, гранатомет, автоматы, к Сафрону ехали, по пути перехватили.
– Это за Катафьева?
– Сафрон говорит, что Турман с цепи сорвался, – кивнул Комов, вытаскивая из шкафа свою любимую кружку.
– Семнадцать трупов, говорите? Охрана, Хоровод… Кто из людей пострадал?
– Из людей никто. Только бандиты.
– У Сафрона в доме?
– И на подъезде к поселку, на повороте, через лесок.
– Будем считать, что в самом Битове все спокойно.
– Кузовиков так не считает, – усмехнулся Лозовой.
– Ну, команда у него сильная, Малыгин, прокурор, – усмехнулся Степан.
– А что, если Шашкина с самолета сбросить, забрызгает всех! – засмеялся Лозовой.
– На Турмана его надо сбросить. Чтобы повестку ему вручил, – кивнул Комов. – И ему, и всем подозреваемым.
– Кого подозреваем?
– Всю банду.
– Кто в банде? Где места обитания?
– Турман все расскажет. Если по повестке явится.
– Если с ним строго в строгом соответствии с уголовно-процессуальными нормами.
– Звучит аж мурашки по коже! – весело хлопнул в ладоши Комов.
– За это выпьем! По кружке чаю!.. Или кофе?
– Сначала чай. Потом кофе.
– А как же работа?
– Работа не волк, бандитов не загрызет, – усмехнулся Лозовой.
– А зачем их грызть? Они сами неплохо справляются. Сафрон вчера всех своих бригадиров собрал, а Турман в Москве, Сафрон туда пойдет. В Битове все будет спокойно…
– А что Малыгин говорит? – спросил Степан.
– Сказал, что с Турманом нужно поговорить, – усмехнулся Комов, давая понять, что не собирается совать голову в пасть тигра без особых на то причин.
– Повестку вручить?
– Ага!.. А заодно поговорить.
– Губа не дура.
– Может, съездим? – осторожно спросил Лозовой.
– Куда?
– Мы же этих, Полухина и Урываева, задержали, вы же не просто так их отпустили?
– Просто так. Чтобы они Шашкину из-за незаконного задержания не напели. Как там с Логачевым расследование движется?
– Да никак, не до него сейчас.
– Это тебе не до него, а кому надо, до него. Мы на мороз, бандитов ловить, а задница будет в тепле сидеть и под нас копать… Это не обида сказывается, это констатация факта.
– Ну да, задница в тепле она такая, большая и толстая.
– Еще и говорить умеет, – кивнул Лозовой. – Ветошникову взбучку устроил, работает, говорит, плохо. Ну и мы, соответственно, тоже.
– Работайте хорошо, – совершенно серьезно сказал Круча. – Но никаких Турманов, Полухиных и Урываевых. Пока не появятся основания… хотя бы для беседы с ними.
– Да, оснований у нас нет.
– Зато у вас есть РУОП. Борьба с бандитизмом в работе?
– Ну, Березаев со своими ребятами, – кивнул Комов. – Спрашивал, где ты.
– В отпуске я. С отстранением от дела… Но думать будем, – выдержав паузу, сказал Степан.
Обида на прокурора, на Кузовикова давала о себе знать, но страдать, наслаждаясь беспомощностью Малыгина, Степан не собирался. И если вдруг придет в голову умная мысль, он обязательно воплотит ее в жизнь. И попробует выйти на дровосеков. А как еще можно было назвать ублюдков, которые наломали сегодня столько дров?
* * *Ствол автомата смотрит в землю, а взгляд, казалось, в самую душу. Кокон смотрел на Логача, а видел самого себя. Видел со стороны, как он смотрит на Иуду. И любовался своей крутостью.
– Еще кого можно замочить? – спросил он.
– Да кого вы замочите? Вся братва на ушах! Сафрон всех в кучу собрал! Никого вы в Битове не найдете! – мотал головой сафроновский предатель.
– Еще раз спрашиваю: еще кого можно найти?
Кокон поймал удачу за хвост, он все еще парил над землей на крыльях фортуны. Он точно знал, что безнаказанно может устроить еще один разгром. Он смог залезть во двор к Сафрону, убить собаку, замочить всю его охрану, затем засаду на дороге устроил, и здесь все прошло как по нотам. Даже менты легенды о нем слагать будут. Но этого ему мало. Он хочет еще и залакировать свой успех. Много трупов не нужно, хватит трех-четырех… И все у него получится, он в этом не сомневался. Сам Катафалк помогает ему в этом, ведет к цели, подсказывает, как и что делать, он чувствует его руку и даже слышит голос.
– Ну, есть одно место, проститутки там… – пожал плечами Логач.
– Проституток мочить?! – вскинулся Рвач.
– Да нет, зачем? Там целый банно-прачечный комбинат, в смысле, прачек в бане трахают, – усмехнулся Логач. – Сауны там, массаж, телки, само собой. Телок много, их оттуда по точкам развозят. Охрана, сопровождение.
– Ты что, сутенеров нам предлагаешь?
– Да нет, какой… Шлюхами у нас Горбун занимается, у него бойцы помимо сутенеров. Там они, в «Огоньке» должны быть, если Сафрон их не поднял.
– Салон так называется – «Огонек»? – спросил Полуха.
– Да нет, бар там, только для своих.
– Сходишь глянешь?
– А потом как? Я пришел, потом вы, да меня сразу срисуют. А мы договаривались.
– Договаривались, – кивнул Кокон.
Он дожимал первую волну, если поднимет вторую, то в ней и захлебнется, любому это понятно. Сейчас они на кураже побьют битовских сутенеров – и на дно, а война будет продолжаться. И Логач Турману еще очень пригодится. Кокон все это прекрасно понимал, поэтому Логача под удар подставлять не торопился.
– У Горбуна «бэха», тройка серебристая. Если машина на месте, значит, Горбун там, в баре.
– Ну что, Горбун так Горбун!
К «Огоньку» Кокон отправился на той же «семерке», которую пригнал Журбан. Пацан показал себя хорошо, и машину как надо водил, и на Сафрона пошел без лишних слов. Сказали «надо», и пошел, двоих замочил. И в засаде из автомата стрелял. Рвач тоже ни разу не подвел, хотя все еще смотрел на вожака волком.
На перекрестке неподалеку от места стояла милицейская машина, гайцы в планы не входили, но, если вдруг, их тоже мочить. Слишком уж явное палево в машине, все пацаны с автоматами, в черных кожаных куртках, в шерстяных шапочках, которые легко превращались в маски. Заглянет мент в машину, сразу все просечет.
Впрочем, Журбан вовремя заметил ментов, свернул на перекрестке, не доезжая до них, объехал препятствие и благополучно добрался до кафе, возле которого стоял серебристый «БМВ» с глубокой вмятиной на крышке багажника. Люди мимо проходят, в кафе никто не заглядывает, как будто знают, что туда нельзя. А если можно, то по делу – телочку снять, в баньке с ней попариться, массаж, все такое.
– Ну че, пацаны, еще раз постреляем – и на дно! – Кокон на всякий случай передернул затвор.
Он знал, что автомат заряжен, но все равно проверил. Патрон вылетел, все нормально. Главное, на предохранитель случайно не поставить, а то Катафалк таким образом и лоханулся… Жаль, что в рожке вместо тридцати двадцать девять патронов осталось. Ну так у него по карманам два запасных магазина распихано.
– Ага, – оскалился Полуха.
– Потом балаболить будете! – натягивая на лицо маску, рыкнул Рвач.
– Журбан, остаешься здесь! Если что, стреляй!..
Кокон шумно выдохнул, открыл дверь, вышел из машины и едва не упал, споткнувшись о бордюр. Не очень хорошее начало, но не нужно воспринимать эту оплошность как дурной знак.
Тротуар он пересек без проблем, поднялся по ступенькам на крыльцо, дверь не заперта. Автомат он держал в левой руке, взяв его за цевье, правой открыл дверь. Входя в зал, положил указательный палец правой руки на спусковой крючок. И вовремя. Стоявший за барной стойкой здоровяк схватился за пистолет, который лежал аккурат под пивным краником. За столиком сидели двое, еще столько же стояли за бильярдным столом, все характерной для бандитов внешности, все деловые до невозможности.
Кокон сдвинулся в сторону, освобождая место для Полухи, который шел за ним, и нажал на спусковой крючок. Бармен дернулся, получив две пули в грудь, упал за стойку. Полуха ударил по бильярдистам, Рвач расстрелял сидевших за столиком.
– Уходим! – крикнул Рвач.
Но Кокон едва его услышал, так звенело в ушах.
– Рано!
Как чувствовал он, что не добил бармена. Прошел в глубь кафе, заглянул за стойку. И точно: браток тянул руку, собираясь выстрелить из пистолета. Штаны у него спущены, под стойкой на корточках сидела брюнетка в короткой юбке. Обхватив голову, она в ужасе смотрела на Кокона. Но тот выстрелил только в бармена. За шлюху ему никто не заплатит.
Бармен затих, Кокон рванул к дверям, Рвач задом сдал за дверь, быстро развернулся, а Полуха держал зал под прицелом до последнего, страховал.
На улице все спокойно, если не считать, что вскрикнула тетка в цветастом платке, увидев людей в масках и с автоматами. Она развернулась, побежала, а Кокон благополучно сел в машину, и Рвач с Полухой вместе с ним. Журбан сорвал тачку с места, в этот момент из-за поворота вырулил ментовский экипаж. Тетка, махая руками, бросилась к ментам, гайцы остановились, один вышел.
Глядя назад, Кокон видел, как тетка одной рукой указывает в одну сторону, а другой на кафе и что-то говорит. До поворота, за которым они могли скрыться, метров сто, у ментов еще полно времени, чтобы сесть на хвост, но гаишник почему-то пошел в кафе, с самым серьезным видом вынимая из кобуры пистолет.
Кокон заржал как лошадь.
– Вот ссыкло!
Видно, тетка рассказала им про автоматы, а это как минимум три ствола против двух пистолетов. Не захотели менты попадать под такой огонь, решили глянуть, что там в кафе, но не более того. А что, и труса отпраздновали, и при делах остались.