Капитан закона

Альбина взяла паузу, не решаясь продолжить.

– Вышвырнуть?

– Ну да.

– Все может быть. Но тогда и тебе могут нагрубить…

– Если вдруг что, то я не сахарная – не растаю и не рассыплюсь… Только туда так просто с улицы могут и не пустить. Это сейчас самое крутое место, народ туда ломится. И не простой народ.

– Крутые?

– Ну да, крутые – бандиты там, бизнесмены, золотая молодежь… И за вход нужно платить.

– Ничего, если не пустят, в ресторан поедем.

В конце концов, Богдан не обязан ехать в «Двадцать пятый час». Он задержал преступников, одного расколол на признание, под протокол, все как положено. И теперь он может спокойно умыть руки. А Рымаревым пусть дежурный следователь прокуратуры занимается.

Хотя, конечно, хотелось бы побывать в «Двадцать пятом часе», посмотреть… И на танцовщиц хотя бы одним глазком глянуть. А еще лучше – поговорить с ними… Но если не суждено попасть туда сегодня, то завтра днем он там точно будет. И уже с официальным визитом.

«Двадцать пятый час» находился на территории Юбилейного района, на Красных Коммунаров, пограничной улице между двумя районами. Размещалось заведение в центральном кинотеатре «Кама». От парковки через ухоженные газоны к нему вела мощенная плиткой аллея, упиравшаяся в широкое крыльцо со множеством ступенек.

На парковке стояли в основном дорогие иномарки, но были и «девятки», так что Богдан не почувствовал себя бедным родственником перед лицом крупного парня в черном костюме, что следил за машинами.

Вместе с Альбиной они поднялись на крыльцо, подошли к широким стеклянным дверям, у которых стоял коротко стриженный громила в строгом костюме и с радиостанцией в руке. Взгляд у него был хмурый, останавливающий. Движением руки он преградил Городовому путь:

– Поздно пришли, мест уже нет.

Альбина разочарованно глянула на Богдана. Дескать, так и должно было случиться… Ну да, на нем же нет клубного пиджака, только джинсовая куртка.

– Ты в этом уверен?

Городовой смотрел на вышибалу с улыбкой, но сурово, с угрожающим нажимом. Он умел вкладывать во взгляд силу своего характера и ту внутреннюю тяжесть, которая позволяла ему твердо стоять на ногах при ураганных ветрах.

Громила улыбнулся, пытаясь показать, что этот его взгляд ничего для него не значит. Но Богдан продолжал давить на него, и твердость в глазах парня сначала размякла, а затем потекла, как сок из раздавленного апельсина.

– Ну, еще остался столик, – выжал из себя вышибала.

И отошел в сторонку, пропуская Богдана и Альбину.

Но это было еще не все. Сначала пришлось купить два входных билета – по двести пятьдесят тысяч каждый. Это даже больше чем по пятьдесят долларов. Затем нужно было пройти через рамку металлоискателя. Разумеется, у Богдана зазвенело.

– Ствол у меня, – спокойно сказал он.

– Придется сдать, – с той же невозмутимостью сказал вышибала с круглым лицом на мощной квадратной шее.

– Нельзя. Ствол табельный.

Богдан предъявил служебное удостоверение, но парня это ничуть не вразумило.

– Ничего не знаю. Не положено с оружием.

– А если я сейчас у кого-нибудь там, – Богдан кивнул в сторону гремящего, пронизанного лазерными лучами вестибюля, – ствол найду?

– Не положено с оружием, – уперто стоял на своем громила.

– Начальника охраны позови.

Но вышибала, казалось, не расслышал его требование. Он вдруг подтянулся, губы разошлись в подобострастной улыбке. Богдан неторопливо обернулся и увидел гражданина Круглова Евгения Семеновича, бандитского авторитета по прозвищу Вентиль.

Это был высокий мужик, но не столь крупный и тяжеловесный, как телохранители, что следовали за ним. Черты лица мелкие, невыразительные, глаза-щелочки; во взгляде – пронизывающая ирония и непоколебимая мощь уверенной в себе личности. Движения раскрепощенные, слегка манерные, как у человека, привыкшего властно позировать перед своими подчиненными, внушать им страх и почтение к собственной персоне. На нем был белый костюм и черная шелковая рубаха, расстегнутая чуть ли не наполовину, – видимо, для того, чтобы можно было разглядеть массивный золотой крест на волосатой груди.

Он шел, как танк на цель, не замечая при этом мелких деталей. И на охранника даже не глянул бы, если бы рядом с ним не стоял Богдан. А капитана Городового он заметил, и непроницаемость на лице разбавила некое подобие благодушной улыбки.

– Богдан Сергеевич! Какие люди!

Он подошел к Городовому, но руки не подал. Да и сам Богдан был далек от мысли здороваться таким образом со своим «классовым врагом».

– Да вот, решили заглянуть.

Богдан кивнул на свою спутницу. Только тогда Вентиль глянул на нее. И улыбка его стала шире, добрей. Он даже взял Альбину за руку, поднес ее к своим губам, слегка склонив при этом голову. Галантные манеры грубого мужлана. Альбина обозначила легкий реверанс, и это вышло у нее гораздо естественней.

– Рады видеть вас в нашем скромном заведении! – Вентиль посмотрел на охранника, нахмурил брови: – Какие-то проблемы?

– Да вот, ствол хочет пронести.

– И что?

– Ну, нельзя…

– Ему можно.

– Я понял, Евгений Семенович, – раболепно кивнул охранник.

– Ему можно, – повторил Вентиль, с иронией преуспевающего человека глянув на Альбину. – Говорят, ваш кавалер родился с пистолетом. Он, по слухам, скорее кастрировать себя даст, чем расстанется со стволом… Ничего, что я так грубо?

– Ничего, – расплылась в улыбке Альбина.

– Грубо, зато верно, да, Богдан Сергеевич?

– Ну, в общем, да, Евгений Семенович, – краешком губ улыбнулся Городовой.

– Но кастрировать вас никто не собирается, во всяком случае здесь.

– Я учту.

– Тогда добро пожаловать!

Лицо Вентиля застыло в приветливой улыбке, превратившись в гримасу. Он потерял всякий интерес к Богдану и продолжил путь.