Картель

Судя по заключению судмедэкспертизы, следов насилия на теле потерпевшей не было. Более того, даже девственная плева не повреждена. Так что Шемшуку очень повезло – отвечать ему придется за умышленное причинение вреда здоровью и применение насилия в отношении представителя власти. До пяти лет лишения свободы ему грозит, но получит два-три. А вот если бы дело дошло до изнасилования, тогда ему точно пришлось бы несладко.

– А ее пытались изнасиловать?

– Да, водитель фургона.

Севастьян осматривал куртку, которую Василиса оставила в машине. Не было там ничего такого, что помогло бы установить личность потерпевшей. Зато были обнаружены пятна бурого цвета, похожие на кровь. Экспертиза еще пока не дала своего заключения…

– За проститутку ее принял, пытался совратить, Василиса его укусила, и он ее ударил.

– Чем?

– Кулаком. Он у него как кувалда.

– Подонок!

– Ничего, он за это ответит.

– Это хорошо, что вы нашли преступника, – благодарно улыбнулась Елена Матвеевна.

– Ну, преступник он или нет, это установит суд. Но, в общем-то, подозреваемый сознался. Только вот непонятно, откуда взялась Василиса. Третий день уже пошел, а заявлений о ее пропаже не поступало.

– Может, сирота?

– Ну, может, и сирота. Но вряд ли беспризорная. Одежда у нее не из дешевых. Балетки фирменные, такие не меньше десяти тысяч стоят…

Балетки можно было и украсть. Или на панели на них заработать. Но Василиса не проститутка, Севастьян точно был в этом уверен. И вряд ли наркоманка. Возможно, кто-то просто пытался подсадить ее на иглу. От этого «кого-то» Василиса, видимо, и сбежала. Убежала от одного урода, чтобы попасть в лапы другого.

Преступник найден, изобличен, его ждет наказание. А дальше что? Нельзя выписать девочку в пустоту, значит, надо личность ее устанавливать, родственников искать.

В палату к больной Севастьян зашел в сопровождении Елены Матвеевны. Девушка полусидела на койке и листала глянцевый журнал. Повязки на голове уже не было.

– Привет, Василиса! – подмигнув ей, поздоровался Севастьян.

Девушка улыбнулась, с интересом глянув на него.

– Как здоровье?

– Ничего, голова не кружится, не тошнит, – бодро ответила она.

Голос у нее звенел как колокольчик. Севастьян вдруг загрустил. И все потому, что у его дочери тоже был такой же нежный и звонкий голос…

– Память не вернулась? – с надеждой спросил он.

– Нет, – вздохнула девушка.

– А то, что я назвал тебя Василисой, тебя не удивляет?

– Так меня Василисой и зовут, – удивленно вскинула она брови. – Да, меня Василисой зовут!

– А фамилия?

– Не помню. Но если вы скажете, я вспомню… Мне кажется, что вспомню…

– Иванова? – скорее в шутку, чем всерьез спросил Севастьян.

– Нет, не Иванова, – наморщив лоб, покачала головой Василиса.

– Кашеварова?

– Нет, и не Кашеварова… Не помню.

– А живешь где?

– Тоже не помню.

– Может, в Черноголовке?

– В Черноголовке? Нет, не в Черноголовке… А почему вы про Черноголовку спросили?

– А это название кажется тебе знакомым?

– Ну, слышала про Черноголовку… Но я там не жила…

– А что, вспомнилось что-то?

– Он про Черноголовку говорил…

– Кто он?

– Ну, человек…

– Какой человек?

– Большой такой! – Раскинув руки на всю ширину, Василиса обвела ими круг.

– Круглый?

– Бесформенный. И растекающийся.

– Растекающийся?

– Ну да, растекающийся. Как сливовое желе… Это я его таким вижу…

– Может, ты его таким видишь? – Севастьян достал мобильник, вывел на экран фотографию Шемшука, показал Василисе.

– А кто это?

– Водитель автофургона. Дальнобойщик. Это он ударил тебя по голове. Кулаком. Ты его укусила, а он ударил…