Мент в законе. Круче, чем оружие

– Не понял, – нахмурился Кузовиков.

– Зарплату ему нужно начислить. В исправительно-трудовой колонии.

– Это да, это надо… – удовлетворенно кивнул подполковник.

– Будет проблематично. Он же не один, у него банда… Но можно же ОМОН из Москвы вызвать, – намекнул Степан.

– ОМОН? – подозрительно глянул на него начальник РОВД.

– Я слышал, вы какую-то спецоперацию вчера проводили.

– Я проводил?

– А разве нет?

– Свободен! – Кузовиков взглядом показал на дверь.

Степан уже переступал порог, когда вслед ему донеслось:

– Сафронов у меня на личном контроле.

Он кивнул, закрывая дверь. Это хорошо, что Кузовиков всерьез взялся за борьбу с бандитизмом. Плохо, что под удар попал один только Сафрон. Что, если начальник РОВД договорился со Скатом?..

Пистолет – великая сила. Всего два дня, и личный кабинет в кабаке готов. Кирпичная кладка, штукатурка, побелка. И на двери Боря не поскупился. Одна дверь с улицы, другая – из зала. Очень удобно.

Агнесса зашла со стороны зала. Сафрон увидел ее сразу, едва она только появилась в рюмочной. Увидел в окно, через которое можно было наблюдать за залом.

Шла она, как обычно, виляя бедрами. Взгляд вроде бы отстраненный, но вместе с тем скользящий. Ни одного мужика не пропустила, но никто не вызвал у нее профессионального интереса.

– Где же вы, мои друзья-однополчане, – увидев ее, пропел Гонщик.

– Заткнись! – цыкнул на него Сафрон.

– А чего?

– Не было ничего, понял! – И Ступор зыркнул на Гонщика.

– Привет, мальчики! – пропела Агнесса, закрывая за собой дверь.

– У мальчиков перекур. На свежем воздухе. – Сафрон выразительно глянул на Ступора.

Тот усмехнулся, кивнул и поднялся, увлекая за собой Гонщика. Не успели они уйти, как Агнесса, сев за стол, тут же выпалила:

– А ко мне мент подъезжал.

– Какой мент?

– Круча… Блин, он такой классный! Я бы ему отдалась.

– Что ему надо было?

– Ну, он интересовался, кто я такая… Он нас вместе видел. Ну, тебя и меня…

– Что ты ему сказала? – не открывая глаз, спросил он.

– Послала его… Терпеть не могу ментов… Даже если они классные… И крутые.

– Кто крутой?

– Круча… Он под тебя копает.

– Я в курсе.

– Менты со Скатом сговорились. Против тебя.

– Кто тебе сказал про сговор?

– Да мальчики одни меня «сняли»…

– Какие еще мальчики?

– С «четверки». Они у Ската в бригаде…

– Так бы и говорила.

– Я же не просто так… Я на разведку…

– И что ты разведала?

– Ну, они там говорили, я слышала… Короче, на Ската менты наехали. ОМОН, все такое. Начальник РОВД был, он с ним в подвале говорил. Поговорил, значит, а потом отпустил. Типа договорился.

– О чем?

– Скат «башлять» ему будет. А ты – лишний, ты «башлять» ему не можешь.

– Почему это?

– Я откуда знаю? За что купила, за то и продаю…

– Что за пацаны?

– Одного Жуком зовут, другого Бубликом.

– Опять Жук!

Это хорошо, что у Жука не язык, а помело. Плохо, что менты со Скатом договорились. Сафрон только собирался барахолку отбивать, а Скат уже там вовсю «бабло» снимал. И мог расплатиться с ментами. В голову лезли панические мысли. Дело дрянь, если сам начальник РОВД договорился со Скатом с помощью омоновцев. И Кручу на Сафрона натравил. Скажет Круча, что это Агнесса сидела в машине у Кокоши, предъявит «липовые» доказательства, и – приезжайте к нам на Колыму.

Но если это Агнесса убила Кокошина, то посадят ее. Сафрон отделается легким испугом. А вот если Ящур сделает Ключника и его на этом повяжут, Сафрон пойдет как организатор убийства. Тогда все.

Он дернулся, собираясь подняться, но сдержал порыв. С Ящуром вилами по воде писано. Задачу ему поставили, но ствол не дали и с наведением на цель не помогли. Ящур сам должен был все сделать. А оно ему надо?..

Четвертый микрорайон, улица Красноармейская, дом восемнадцать, квартира сто тридцать семь. Степан уже второй раз здесь, а все мимо.

– Нет, еще не приезжал, – качнула головой женщина.

Лет сорок ей на вид, и выглядела она достаточно хорошо для своего возраста. Кожа лица гладкая, может, потому две тонкие глубокие морщины на лбу бросались в глаза. Возможно, эти морщины подарил матери сынок, новоявленный бандит Олег Яслин. Скорее всего, она знала, чем он занимается, и переживания взбороздили лоб.

– Может, он сразу на тренировку пошел?

– Нет, он обычно сразу домой… Олег у меня послушный… – Яслина запнулась, едва не назвав сына мальчиком.

– Так никто и не спорит.

– Юра Скатов на него плохо влияет… – вздохнула женщина.

– Ну да, хорошего там мало.

– Вы бы поговорили с ним.

– Обязательно.

– Это хорошо, что вы такой молодой. Вас он послушает…

– Поговорю.

– Тогда все? – мило улыбнулась женщина и тут же закрыла дверь перед Степаном, видимо, посчитав, что старший лейтенант может и на морозе постоять, дожидаясь ее сыночка из института.

Честно говоря, Степан очень сомневался в том, что Яслин учится в институте. Скорее всего, врал матери. Впрочем, это их семейное дело.

Вниз он спускался по лестнице, внимательно прислушиваясь к движению лифта – вдруг на шестом этаже остановится, выпустит Яслина. Но ничего такого не случилось.

Крещенские морозы ушли в прошлое, на улице всего «минус два» ниже нуля. Зато повалил снег – без ветра, без вьюги. Снежинки падают спокойно, но плотно и тяжело. Если так будет всю ночь, завтра к утру навалит по пояс.

Степан открыл дверцу машины, когда до него донесся чей-то крик:

– Сука!

И тут же он увидел человека, который выбежал из прохода между высотными домами. Среднего роста, худощавый, шустрый. Но неловкий. Человек упал и тут же поднялся, подобрав с земли упавший предмет. В свете фонаря что-то тускло мелькнуло. Уж не нож ли?

Степан рванул за ним, но заметил другого человека, более крупного телосложения, гнавшегося за первым, что был с ножом.

– Убью! – послышалось издалека.

Степан снова бросился в погоню, но беглец и его преследователь свернули за дом и скрылись. Вдруг оттуда раздался крик, похожий на стон. То ли преследователь сам упал, то ли его сбили с ног.

Круча свернул за дом и увидел лежащего на боку и скулившего как раненая собака человека, который вытаскивал из своего живота нечто, очень похожее на нож. Видел он и беглеца, бежавшего через пустырь к лесу. И у него были все шансы уйти от преследования.

Степан подбежал к парню. Тот хотел отбросить нож, но пальцы не разгибались, рука не слушалась, только бестолково дергалась, и нож не хотел падать.

– Зачем? – с досадой спросил Степан, но решил все же не останавливаться – нельзя было упускать преступника. Увы, тот уже давно растворился в снежной темноте, так что пришлось повернуть назад.

Над раненым склонился какой-то мужчина и пытался выяснить, что произошло.

Увидев Степана, он аж подпрыгнул от страха и выпрямился, собираясь убежать, но не смог сдвинуться с места. Похоже, страх его парализовал.

– Черт!.. Кто такой? – спросил Степан, глядя на него.

Шапка норковая, пальто приличное, кожаный портфель. Аккуратные усики под сопливым носом. Нет, не похож он был на убийцу. Да и не мог он волшебным образом переместиться с пустыря на это место.

– Да я тут мимо проходил, – пробормотал прохожий.

– Иди, милицию вызывай.

Мужчина кивнул, повернулся к Степану спиной и направился к дому. С каждым шагом он двигался все быстрее, а потом вообще побежал.

А Степан опустил глаза на покойника. Молодой совсем парень. Домашний, ухоженный, хорошо одетый. Куртка у него нараспашку. Он осторожно просунул пальцы в карман для документов, но ничего там не нащупал. Сунул руку в боковой карман, а там какая-то картонка, складывающаяся пополам. Уж не права ли?

Это был студенческий билет. На имя Яслина Олега Павловича. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!

Откуда-то из темноты истошно крикнули. Кто-то кого-то звал на помощь. Звал из прохода между домами, оттуда, откуда выбежал Яслин. Ну конечно, кто-то там что-то натворил, и это взбесило Олега. Вот он и побежал за своей смертью.

Степан рванул на крик. В арке на снегу лежал парень и тихонько стонал. Возле него стояли две женщины, ни та ни другая не знали, что делать.

– «Скорую» вызвали? – спросил он.

– Помогите! – закричала вдруг одна.

А другая куда-то побежала, возможно, к телефону.

– Чего орешь? – гаркнул Степан.

Женщина замолчала, вжала голову в плечи.

Степан склонился над раненым. Кровь была хорошо видна. Много крови. Пуховик буквально пропитался ею.

– Живой?

Парень что-то пробормотал в ответ.

– Помогите! – снова заорала женщина.

Степан снял куртку, чтобы перевязать рану в боку. Если не остановить кровь, парень долго не протянет.

– Скажи Скату, что это Сафрон, – пробормотал раненый.

– Сафрон тебя пырнул?

– Сказал, что за Сантика…

– Кто сказал?

Парень не ответил: потерял сознание. Степан снимал рубашку, но у него не получалось. Мешала «сбруя», на которой держалась кобура пистолета. Надо было снимать и ее. Но только он этим занялся, как появились люди.

– Вот он! – показывая на него, все тем же истошным голосом закричала женщина.

Из-за ее спины появился сотрудник, в свете фонаря на погонах блеснула широкая лычка. Увидел Степан и оскаленные зубы его обладателя.

– Руки за голову! – заорал старший сержант, направляя на него ствол автомата.

В своем отделении Степан знал всех, этого же видел впервые.

– Старший лейтенант милиции Круча!

– Я сказал, лежать!

Появился и второй, тоже сержант и тоже с автоматом.

– Уголовный розыск!

– Ну все! – старший сержант передернул затвор автомата.

Степан поднял руки. В этот момент к ним подошел еще один сотрудник в форме, который, к счастью, сразу узнал Степана.

– Товарищ старший лейтенант?

Круча облегченно вздохнул. Но радоваться было рано. Сержант Карандашев не мог не обратить внимания на его внешний вид. Куртка и свитер на снегу, кобура с оружием снята, рубашка расстегнута.

– А что вы здесь делаете? – спросил сержант.

– Убил, – кивнул на раненого Степан. – А теперь вот съесть собираюсь.

– Съесть?.. Это шутка такая?

– Аптечку несите, придурки! – не выдержав, заорал Круча.

Водка без пива – деньги на ветер. А с деньгами у Сафрона туго.

– Таксистов данью можно обложить, – сказала Агнесса. – В Москве так все делают.

– Таксистов? – удивленно глянул на нее Сафрон.

Откуда она взялась? Уходила она, Халява ее домой повез. Она попросила, и Сафрон снарядил под это дело пацана с машиной.

– Ну, девочек же ты налогом обложил, – усмехнулась Агнесса.