Палач мафии

Можно было обойтись без этого задержания. Или хотя бы смягчить его. Но бандит по кличке Бекас совсем не прост. На веру он ничего не принимает. И если Кирилл все-таки сможет подступиться к нему, он будет подвергнут тщательной проверке. Прежде всего бандиты постараются узнать, как и по какой причине он попал за решетку, нет ли здесь какого-нибудь подвоха, и так далее и тому подобное. Что ни говори, а Сытин подошел к вопросу очень серьезно. Это обнадеживало.

Часа через два Кирилла выдернули из клетки и под охраной повели на второй этаж. А там следователь и два свирепых опера. И в их глазах Кирилл – самый настоящий преступник. Поэтому снисхождения не будет.

– Фамилия, имя, отчество? – грозно спросил следователь.

– У вас же мой паспорт, – удивленно посмотрел на него Кирилл.

– Если спрашиваю, значит, отвечай! – цыкнул на него опер.

И саданул ногой по голени. Не сильно ударил, но больно.

– Игорь меня зовут, – всхлипнул Кирилл.

Он искусно делал вид, что ему страшно.

– Фамилия Барсуков...

Следователь взял со стола паспорт, раскрыл, для виду полистал странички.

– Точно, Барсуков. Игорь Николаевич.

На самом деле паспорт – липа. Но уровень подделки очень высок, следователю райотдела не по зубам.

– А дружка твоего как зовут?

– Какого дружка? – удивленно выставился на него Кирилл.

– А того, который с тобой ларек брал.

– Какой ларек? – еще больше удивился Кирилл.

Второй опер тихо зашел со спины и резко подсек табурет, на котором он сидел. Кирилл оказался на полу.

Сильные руки схватили его за ворот рубахи – послышался треск разрываемой ткани. Эти же руки подняли его с пола, помогли принять вертикальное положение.

– Ты дуриком тут не прикидывайся! – зло надвинулся на него следователь.

Кирилл в панике зажмурился. Как будто ему до жути страшно... А ведь положение – и в самом деле не позавидуешь. Следователь и оперативники видят в нем опасного преступника и, конечно же, уверены в его виновности. Возможно, они достойные люди. Но ангелами их не назовешь. И пощады от них ждать не приходится.

– Да ладно тебе, Валера, – нарочито беспечным голосом урезонил следователя один из оперов. – Мы же взяли его дружка. Он нам все рассказал. Так что пусть идет в несознанку. Картина все равно ясна. Так что суд по максимуму ему впаяет... А нам домой пора. Поздно уже...

У Кирилла свои игры, у этой троицы – свои. Но как бы эти ребята ни старались, их карта будет бита. Во-первых, Кирилл точно знает, что его «сообщник» ушел от погони, а потому никому и ничего он не рассказывал. Во-вторых, партия с ограблением была разыграна четко по нотам. Так что все козыри на руках у Кирилла.

– Ты понял, парень, – грозно посмотрел на Кирилла следователь. – Твоего сообщника взяли! Он уже дал показания!.. Так что запираться бессмысленно...

– Какого сообщника? Я не понимаю, о чем вы!

– Во дает! – хмыкнул опер. – На пару с дружком взял кассу, пытался сделать ноги. И ничего не понимает... Может, тебе память отшибло?

– Да нет, с памятью у меня все в порядке. А насчет кассы... Какая касса? Я ничего не понимаю!

Молниеносная подсечка, и Кирилл снова оказался на полу.

– Ой, извини, у нас пол скользкий, – ухмыльнулся опер и протянул ему руку.

Можно не сомневаться, это ловушка. Если Кирилл примет эту «помощь», он снова окажется на полу. Но деваться некуда, он должен сыграть лоха.

Кирилл оперся на протянутую руку, стал подниматься с пола. И снова подсечка. Снова болезненное приземление.

– Эй, парень, поаккуратней! – куражился следователь. – Говорю же, пол у нас скользкий... Давай вставай. И присаживайся...

На этот раз Кирилл поднялся с полу сам. Рукой подтянул к себе табурет, робко сел.

– Ну что, вспомнил?

– Нечего мне вспоминать, – буркнул Кирилл. – Я мимо гаража шел. Гляжу, мужик. Я к нему. Закурить, говорю, дай. А тут милиция. Сбили с ног и давай топтать...

Как знал Кирилл, что табурет снова вылетит из-под него. Сумел смягчить падение.

Один опер схватил его за руки сзади, оторвал от пола, второй взялся за специальный мешочек с песком и хлестко ударил им по животу. Еще удар, еще... Профессионально работают. Бьют больно, а следов не останется...

Кирилл выдержал экзекуцию, дождался, когда его водрузят на табурет.

– Еще добавить? – прошипел следователь.

– За что? – угрюмо посмотрел на него Кирилл.

– За вранье!.. Ты кого лечишь, пацан? Кому мозги пудришь? Ты же у нас как на ладони!.. Короче, время позднее. Тебе в камеру пора, а нам домой. Давай рассказывай, как все было. И разойдемся...

– А что было? – робко возмутился Кирилл. – А ничего не было... Говорю же, я закурить у мужика попросил. А тут милиция...

И снова табурет вылетел из-под него. Снова экзекуция...

– Ты что, мазохист? – не на шутку разозлился следователь. – Тебе что, нравится, когда тебя бьют?.. Да пойми ты своей тупой башкой, что у тебя нет никаких шансов. Дружка твоего взяли? Взяли! Он во всем сознался? Сознался! Вещественные доказательства есть? Есть!

– Какие вещественные доказательства? – удивился Кирилл.

– Как какие? Обрез ружья, деньги...

– Не было у меня никакого обреза.

– Не было, – не стал спорить следователь. – При себе не было. Потому что ты его сбросил. И деньги сбросил. И маски, и перчатки...

– Ничего не понимаю, какие маски, какие перчатки?

– Вот урод! – психанул за спиной опер.

И снова Кирилл оказался на полу.