Порочное место

– Евгений Максимович, как вы сами думаете, кто мог ударить вашего брата? – спросил Круча.

Костин отправил жену домой. Так посмотрел на нее, что она сама поспешила уйти. Это его поведение показалось подозрительным, но Круча не пытался остановить женщину. Он обязательно с ней поговорит наедине и сравнит ее показания с объяснениями Костина. Возможно, собака зарыта где-то в ее с мужем отношениях.

– Я не знаю… Честное слово, не знаю, – покачал головой хозяин дома.

«Честное слово», «по правде говоря», «положа руку на сердце» – эти присказки обычно предваряют предложения, в которых содержится ложь. Бывают, конечно, исключения, но сейчас не тот случай. Или Костин знал, кто убил его брата, или как минимум догадывался.

– Я же не спрашиваю, знаете вы это или нет, – внимательно и без нажима посмотрел на него Круча. – Меня интересуют ваши предположения… С кем у Вадима Костина мог произойти конфликт?

– У Вадима Костина?.. Нет, его фамилия не Костин. Его фамилия Остроглазов.

– Да, но вы же сказали, что Вадим – ваш родной брат.

– Если точнее, то сводный…

Костин выдохнул из себя воздух и одним глотком осушил наполненный на два пальца бокал. На лице появилось выражение горечи, которую, как могло показаться со стороны, он пытался выдать за скорбь по безвременно ушедшему брату.

– У нас были разные матери и отцы, но мы с шести лет росли вместе. Вернее, Вадиму было шесть, когда наши родители сошлись, мне тогда было уже одиннадцать лет. Я был старшим братом, заботился о нем. В школе за него заступался. Даже с девчонками знакомил. Это с годами он стал рубахой-парнем, а в шестнадцать лет был тихим, забитым, девчонок как огня боялся. А я уже взрослым был, из армии вернулся, первый парень на деревне, девчонки за мной бегали. Ну, я его с одной познакомил, она ему крылья-то и расправила. В общем, мы с ним душа в душу жили. И всегда относились друг к другу, как родные братья…

Костин, казалось, нащупывал в памяти пример из прошлого, который мог наглядно показать, насколько они с Вадимом были близки, но Круча ему помешал.

– А кошка когда между вами пробежала? – как бы невзначай спросил он.

– Да, пробежала, – кивнул Костин. И вдруг спохватился: – Кто сказал, что между нами кошка пробежала?

– Никто не говорил. Просто возникла такая мысль, а вы, Евгений Максимович, ее подтвердили.

– Разве? Ничего я не подтверждал… Что-то вы путать меня начинаете, товарищ подполковник, – занервничал Костин. – Я понимаю, это у вас метод такой, сбить человека с толку. Но вам не кажется, что это подло?.. У меня брат погиб. У меня такое горе, а вы по живому режете…

– Ваш брат погиб у вас дома. Его убили, а тело сбросили в пруд. Это убийство, Евгений Максимович. А если есть убийство, то есть и убийца. Где он, этот убийца?

– Я не знаю.

– И я не знаю. Но я его ищу. А среди кого я его ищу? А ищу я его среди тех, кто находился у вас в доме… Предположительно смерть наступила ночью. Пока не ясно, ближе к вечеру это произошло или ближе к утру, но экспертиза ответ даст. И еще мы обследуем ваш пруд, здесь будут работать водолазы, они найдут орудие убийства. Вода здесь холодная, непроточная, скорее всего, нам удастся снять жировые отпечатки пальцев…

– Зачем вы это мне говорите?

– А вдруг это будут отпечатки ваших пальцев?

– Моих?! Вы в своем уме?! Вы хотите сказать, что это я убил своего брата? – вспылил Костин. – Да, да, именно к этому вы и клоните, товарищ подполковник! Ну да, зачем искать настоящего убийцу, если легче всего обвинить меня!

– Евгений Максимович, давайте обойдемся без истерик, – с упреком, но при этом спокойно сказал Круча. – Вы же солидный мужчина, вам такое поведение не к лицу… У меня нет оснований вас подозревать. Но есть мотив… Вы могли вчера крепко выпить, ваш брат мог напиться. Ваш брат считал вашу скульптуру безвкусной, а в состоянии сильного алкогольного опьянения мог броситься на нее с молотком. Вы это могли увидеть, вас это могло возмутить. Вы могли взять молоток и ударить Вадима по голове.

– Я?! Я не мог!.. – Костин оторопело смотрел на него. – Что бы я?! Вадика?!..

Но вид у него был совсем не убедительный.

– Это сейчас вы не смогли бы его ударить. Потому что протрезвели после вчерашнего. Но вчера-то вы были пьяны. Или нет?

– Ну, выпил немного, однако пьяным я не был.

– Но Вадик разбил вашу скульптуру?

– Это же не повод его убивать…

– Но скульптуру разбил именно он, – Круча смотрел на Костина пристально, с нажимом.

– Да, разбил, – кивнул тот.

– Но вы говорили, что не знаете, кто это сделал.

– Я говорил? – растерялся Костин. – Я и сейчас это говорю… Я не знаю, кто надругался над моими харитами. Но это мог сделать только Вадик. Он вчера много выпил. Он говорил, что моим харитам место на свалке. И еще он сказал, что поможет мне избавиться от них…

– И слово свое он сдержал.

– Выходит, что так…

– Вы видели, как Вадим разрушал вашу скульптуру?

– Нет, не видел. Наверное, это было поздно. А меня вчера в сон потянуло. Когда я засыпал, все было спокойно.

– Где вы засыпали?

– Как где? У себя в спальне.

– А окна вашей спальни куда выходят?

– Окна моей спальни?.. Окна моей спальни выходят на пруд.

– Значит, вы могли видеть, как брат казнит ваших граций?

– Да, мог. Только я этого не видел. Я очень хотел спать…

– Хорошо, в какое время вы легли спать?

– Поздно уже было. Темно. Ну, часов в двенадцать… Да, где-то так…

– А где в это время находился ваш брат?

– Он ушел в свою комнату. У него своя комната в доме…

– Он ложился спать?

– Я знаю только то, что он включил телевизор.

– Так, понятно. А где в это время находились ваши гости?

– Гости? Ну, гости были в гостевом доме…