Рваные чувства

Впрочем, Кристина знала, куда идти. В ноги к отцу она не бросится, но прощения у него попросит. И даже примет свой крест – выйдет замуж за Штагова. И будет жить-поживать. У него дом большой, красивый, у самой реки – чистый воздух, живописный вид, раздольные поля вокруг. А здесь так уныло и даже безобразно…

Она уже почти успокоилась, когда кто-то вдруг схватил ее за руку.

– Кристина! – Илья запыханно дышал, с радостью глядя на нее.

– Пусти! – выдернула она руку.

– Я знаю, что тебе Кузьминична сказала. Ну, ты нашла кого слушать!

– Знаем мы вас, городских… – не в силах сопротивляться, буркнула Кристина.

– Кто городской? Я тебя к родителям в деревню отвезу, узнаешь, какой я городской!

– Зачем к родителям?

– Здрасьте – приехали! – усмехнулся Илья. – Сначала с родителями знакомятся, потом свадьба… Или ты раздумала?

– Замуж?! – Девушка почувствовала, как у нее вспыхнули щеки.

– А вариантов нет! Никуда ты от меня не денешься!

Он взял ее за руку, повел к общежитию, и она покорно пошла за ним – как безропотная козочка за пастушком. И на Кузьминичну даже не глянула, когда проходили мимо вахтерской.

Они поднялись на второй этаж, Илья провел ее в коридор, на стенах которого висели корыта, велосипеды, старые куртки. На полу стояли ящики, коробки, на ковриках пылилась обувь. Откуда-то с кухни доносился запах кислой капусты, где-то за дверью кричал ребенок, кто-то кого-то пьяно ругал. Илья с опаской глянул на Кристину: вдруг у нее сдадут нервы от такого дурдома и она сбежит. Но нет, ее вроде все устраивало.

Он провел ее в свою комнату, закрыл дверь, и сразу стало тихо. Комната немаленькая, даже больше, чем горница в родительском доме. Красивые занавески на окнах, на стенах свежие обои с серебряным плетением, новая гарнитурная стенка, двуспальная кровать, кресла, холодильник, телевизор, красивый ковер на полу. Стоя посередине светлой просторной комнаты, Кристина вдруг подумала, что, если Илья когда-нибудь бросит ее, она покончит с собой. Или даже решится на более страшный шаг – выйдет замуж за Штагова.

Словно прочитав ее мысли, Илья подошел к ней, крепко обнял, и она глубоко вздохнула – да, они пойдут по жизни вместе, и в радости, и в горе…

Глава 3

Босые ноги с визгом прошлепали по коридору, послышался шум падающего тела, звонкий детский хохот оборвался, и раздался надрывный плач, затем шлепок по голой попке, и все стихло. Это Санька выскочил из родительской комнаты, побежал, радуясь свободе, но недолгой оказалась эта свобода – сначала сам споткнулся, а затем и мамка, нагнав, нашлепала. Испугался Санька, замолчал, а потом опять заплакал, но уже далеко, за дверью двести шестнадцатой комнаты. В коридоре громыхнул таз, кто-то чертыхнулся, грубо, по-мужски выругался.

Утро началось, и надо идти на кухню готовить мужу завтрак.

Кристина поднялась, сунула ноги в тапочки, но Илья поймал ее, двумя руками обнял за талию и прошептал на ухо:

– Я бы и бутерброд слопал!

Она вздохнула. Зарплата у него далеко не самая большая, на хлеб и ветчину хватает, но ее муж не должен питаться всухомятку. Кашу она ему сварит – и вкусно, и полезно. А на обед будет борщ, котлеты и компот, первое, второе и третье.

– Вот когда света не будет, тогда и перейдем на бутерброды, – кивнула она, высвобождаясь.

Печь на кухне электрическая, но и в комнате есть розетки, почему бы не обзавестись своей плиткой? И на кухне толкаться не надо будет. А то повадился там один, корявый, плешивый, в растянутых трениках. Стоит ей появиться на кухне, и он уже тут как тут и все притереться к ней норовит, то локтем коснется, то бедром.

Не обманул ее Илья, через месяц она стала его женой. Расписались, поехали в отпуск, у его родителей справили свадьбу, там и медовый месяц провели. В Пшеничный Кристина ехать не захотела. Отец вроде бы остыл, но там Штагов, мало ли, какая дурь ему в голову взбредет. От греха нужно держаться подальше…

И отпуск уже закончился, и лето на исходе, впереди осень, зима, но Кристину это не пугает. И бытовая неустроенность не раздражает. С Ильей она будет счастлива и в шалаше, и никто не переубедит ее в обратном.

– Нам бы электроплитку, – сказала она, поднимаясь с кровати.

– Послезавтра зарплата, купим, – кивнул он.

– И стиральную машинку, – вырвался из груди мечтательный вздох.

– Будет все! Дай время, будет! У нас заказов сейчас – никогда такого не было, – весело выпалил Илья. – Зарплату повысить обещают.

Кристина кивнула. После дефолта импорт подорожал в разы, а отечественная техника в цене почти не изменилась, отсюда и всплеск промышленного производства. Илья так говорит, а она не могла ему не верить.

– А еще меня начальником отдела обещают назначить. И зарплата другая, и в командировки самому ездить не придется… Если назначат. Тьфу-тьфу-тьфу! – Он три раза постучал по деревянной спинке кровати.

– Командировки… – жалобно проговорила Кристина.

За полтора месяца после отпуска Илья побывал в трех командировках, одна из них затянулась на целую неделю, а Кристина терпеливо ждала его в общежитии. Скучно без него, плохо, а еще корявый с плешивой головой все время рядом вертится – как бы ночью в комнату не вломился. Да и сами командировки смущают, вдруг Илья сойдется там с какой-нибудь…

– Командировки! – с той же тоской в голосе повторил он.

– Когда?

– Сегодня. Машина к обеду подъедет. Не хотел тебя заранее расстраивать.

– Хоть за это спасибо.

– Всего на два дня. В Липецк. Туда и обратно. Может, послезавтра буду.

– Сам-то веришь?

– Надеюсь. – Он подошел к ней, взял за руку, потянул на себя и вдруг сказал: – Может, ну ее, к черту, эту кашу?

Она кивнула и прильнула к нему…

Белье сначала замачивается, потом стирается в тазу. Простыни, полотенца, майки, трусы – одно за другим, легкое за тяжелым. Все это так долго, так нудно. А еще нужно прополоскать. Ни ванны, ни обычной стиральной машинки, только таз и проточная вода из-под душа. Но Кристина не унывает. Она баба деревенская, и ей по плечу любая работа. И порядок в доме у нее должен быть идеальным. А как иначе?

Кристина уже отжимала последнюю майку, когда за спиной вдруг щелкнула задвижка. Она пугливо встрепенулась, обернулась и увидела плешивого.

– Закрываться надо!

От страха и волнения у нее перехватило дыхание, слова застряли в горле, и она смогла только мотнуть головой. Закрывала она дверь, но не на внутреннюю задвижку, а на ключ. И непонятно, как плешивый смог открыть замок.

– Меня ждала? – похабно улыбнулся он.

– Пошел вон! – возмущенно выкрикнула она.

– А познакомиться? – попытался он схватить ее. – Меня, кстати, Гешей зовут.

– Я сейчас закричу! – предупредила Кристина.

Но плешивый, не слушая, рванул к ней. Кристина и опомниться не успела, как он оказался у нее за спиной, рукой обхватив шею, и начал душить.