Сыщик и вор – братья навек

В этот день рабочие двух цехов металлургического завода остались без зарплаты.

…Высокий, сухощавый мужчина лет тридцати, полный жизненной энергии, бодро подрулил на новенькой «шестерке» к подъезду своего дома.

Герман Николаевич спешил обрадовать свою жену. Сегодня в его жизни случилось знаменательное событие. Еще месяц назад его назначили исполняющим обязанности заведующего универмагом в самом центре Тригорска. И все это время его терзал страх: а вдруг его кандидатуру на должность заведующего не утвердят вверху? Но сегодня все страхи позади. Приказ о назначении в министерстве подписан.

А все-таки ловко он обскакал Савелия Игнатовича, этого пройдоху, уже лет десять ходившего в замах. Когда прежний заведующий ушел на заслуженный отдых, этот старый хрыч уже пристраивал свою толстую задницу на его место. Но сейчас не те времена. Объявлен курс на ускорение. «Новое мышление» в моде. Что это такое, никто толком не знал. Но, как бы то ни было, молодым сейчас дан зеленый свет. И его, молодого, а не старого, специалиста, назначили на перспективнейшую должность. Заведовать универмагом он будет недолго. Это всего лишь трамплин для дальнейшей блестящей карьеры. Лет пять, ну максимум десять, и он займет высокий пост в самом министерстве…

Он поднимался по ступенькам на третий этаж. Навстречу ему шел мужчина в засаленном пиджаке. Лицо помятое, отекшее, небритое. Ну и рожа!

Герман Николаевич невольно улыбнулся, поравнявшись с неряхой. И тут же почувствовал острую боль в правом боку. И свет померк перед его глазами.

На ступени он падал уже мертвым. Из его брюха торчала трехгранная заточка, разворотившая ему печень…

Сибирь оттянул у Хозяина в общей сложности четырнадцать лет, Пешка немногим меньше. Жизнь в неволе закалила их, научила убивать и рисковать своей жизнью. Вместе они составляли крутую пару. Один высокий и худой, другой низкорослый и коренастый. И тот и другой всегда готовы были пустить в ход «перо». Сутенеры, которые выгуливали своих «бабочек» под «Тригорьем» и «Большим Уралом», боялись их – страшное дело! И всегда исправно отстегивали им. Только в этот раз они что-то заартачились.

– С нас теперь Соловей дерет, – пряча взгляд, с дрожью в голосе сказал один сутик, когда они подошли к нему.

Сибирь и Пешка в ответ не сказали ничего. Один ударил сутика в солнечное сплетение, другой локтем угодил в челюсть. Бедняга осел на землю. Добивать его не стали.

Они слышали о Соловье. Крутые «разгоны» дает. Инкассаторы, сбербанки, ювелирные… И все проходит без сучка без задоринки. А теперь вот до путан добрался.

Пешка выловил еще одного сутенера.

– И тебя Соловей на карман поставил? – спросил он.

– Да…

В воздухе замелькали кулаки.

– Будешь, как всегда, отстегивать нам, – Сибирь пнул ногой распростертое на земле тело.

От «Тригорья» они направились к «Уралу». Подошли к дороге, и тут же перед ними остановилось такси. С хозяйским видом они заняли места на заднем сиденье.

– К «Большому Уралу»…

Таксист кивнул и тронулся с места. Не доезжая до «Урала» метров сто, он свернул вдруг в боковую темную улочку.

– Эй, ты чо это, чертила, творишь? – первым заподозрил неладное Сибирь.

Но было уже поздно. «Волга» остановилась, и с двух сторон к ней подошли люди со «шпалерами» в руках. Сибирь и Пешка были убиты выстрелами через стекла-боковики машины.

Такси снова тронулось с места и вырулило на Кутузовский проспект. Его путь лежал за город.

Тела Сибири и Пешки возврату не подлежали.

Рабочий день в сто сорок втором отделении сбербанка был в самом разгаре. Сегодня клиенты больше клали деньги на сберегательные книжки, чем снимали с них. Касса ломилась от денег. Шутка ли – триста тысяч рублей. Но волноваться нечего. Сейф крепкий, сигнализация исправна, связь с милицией надежная.

Только все это не помогло, когда в помещение сберкассы ворвались четверо в темных капроновых чулках, натянутых на голову. У одного был пистолет, у троих автоматы.

Одному посетителю прямо с ходу прострелили ногу. Он упал, корчась от боли. Рядом с ним залегли и другие. Бандиты не кричали, не ругались. Один автоматчик остался в зале – он взял на прицел посетителей. Трое зашли за стойку. Один из них навел автомат на кассиров. Двое прошли дальше, добрались до заведующего. Приставили ему к голове пистолет, вежливо попросили открыть сейф. Тот отказался. И тут же получил пулю в лоб. За него остался главный бухгалтер. Этот бандитам перечить не стал. Быстро выполнил их требование. Все заняло считанные секунды. Деньги из кассы сгрузили в мешок и понесли его к выходу.

Работники сберкассы пребывали в шоке с самой первой секунды вооруженного вторжения. Слишком уж всерьез и быстро развивались события. Но один кассир все же не растерялся. Нажал на кнопку вызова милиции. Когда бандиты уже были на улице, со стороны Кутузовского проспекта с завыванием сирены к ним уже мчался милицейский патруль. Его встретили автоматными очередями.

Белая с синими полосами «семерка» превратилась в решето. С визгом тормозов развернулась на месте, остановилась. Одна пуля попала в бензобак. Грохот взрыва оборвал грозный вой сирены.

Такого в Тригорске еще не случалось.

Полковник Калугин сидел в своем кресле мрачнее тучи. И хмуро смотрел на своих подчиненных, собравшихся за длинным полированным столом. Зазвонил телефон. Не глядя на аппарат, он двумя пальцами взял трубку, чуть приподнял и положил на место.

– Час назад я был в обкоме, – наконец начал он. – Получил нагоняй… Этого попрошу не записывать, – раздраженно добавил он. И продолжал: – Партия объявила курс на перестройку… Впрочем, херня все это, – как всегда, он терпеть не мог политизацию милицейской работы. – Но факт остается фактом. В городе орудует банда Соловья. Соловей-разбойник, мать его так. Только он не из сказки. Он из реальности. И десятки трупов ни на какую детскую хрестоматию не спишешь… Алексей, сообрази-ка нам информацию об этом ублюдке…

Он посмотрел на своего друга, подполковника Осипова.

Одиннадцать лет назад вместе с ним они задержали Евгения Лагунина, ныне известного среди «деловых» как Скрипач. А ведь он и вправду когда-то на скрипке играл. За решетку его спровадили. До сих пор он на зоне парится. Но, если он не ошибается, срок его выходит. Может, он уже и «откинулся». За всем же не уследишь…

Тогда Игнат капитаном был. А Леха уже майором. Но у друга что-то не сложилось. До подполковника только и смог дорасти за это время. Зато он сам шагнул до полковника, до начальника городского уголовного розыска. Его уже в область тянут. Только пока с Соловьем не справятся, продвижение ему не светит. А продвигаться по служебной лестнице надо. Лехе пора место свое освобождать. Засиделся он в замах.

А на его место есть уже достойная кандидатура. Капитан Горбунов. Молодой еще совсем. Двадцать девять лет недавно исполнилось. Но волкодав еще тот. Самый лучший опер в городе. Это говорил он, полковник Калугин. А он словами разбрасываться не привык.

Ни жены нет у Никиты, ни детей. Его семья – это служба. И днюет и ночует при исполнении. Но в управлении его редко когда застанешь. Только на совещаниях и бывает. У него «на земле» дел выше крыши. Все за уголовниками охотится. Если попал ему на прицел, все, лучше сам протягивай руки к наручникам. От него редко кто уходит. У него дар раскрывать даже самые гиблые «висяки». Впрочем, это не только талант сыскаря, а еще и незаурядные организаторские способности. В уголовном мире у него агентов как ракушек среди камней на берегу моря. Без устали их вербует. Кого-то на оклад ментовской умудряется посадить. А чаще всего за мелочь какую-нибудь прищучит, от уголовной ответственности отмажет, а потом из него кровушку вместе с интереснейшей информацией пить начинает. И все вежливо так, культурно.

Вот ограбили, например, магазин. Товаров на энную сумму унесли. И никаких следов. Все, «глухарь». Ан нет, за дело берется Горбунов. Он всех скупщиков краденого наперечет знает. И половина из них у него на крючке сидит. И пошел сбор информации. Семена отделяются от плевел, в итоге преступники оказываются у него на прицеле. Правда, доказательств ноль целых хрен десятых. Барыгу, который воров засветил, Никита ни в жизнь в свидетели не отдаст. Это же все одно что подписать ему смертный приговор. А на подлость он не способен. Поэтому приходится брать на пушку. А допрашивать Горбунов умеет. Факт преступления налицо. Пусть он и недоказанный. Но подозреваемый об этому узнает, когда ему явку с повинной оформят и он в чистосердечном признании распишется. Тут уж заднюю скорость включать поздно. Мастерски Никита умеет в угол загонять…

И Осипов не лыком шит. Не даром хлеб свой сыскарский ест. Но и он сам, и Горбунов бессильны перед бандой Соловья…

– А что информация? – невесело отозвался со своего места Леша. – Информация только оперативная. Семь инкассаторов застрелили, пять служащих сберегательного банка, продавцу из ювелирного магазина пулю в сердце пустили. А еще, падлы, трех сотрудников милиции из автоматов расстреляли. Неслыханное дело…

– Неслыханное… – согласился Калугин. – Что у тебя, Никита?

Он обращался к своим подчиненным только по именам. И со всеми у него были дружеские отношения. Не допускал он в свой коллектив рутины закостенелого чинопочитания. Уважение к начальству должно быть. И повиноваться подчиненный обязан. Но при этом необязательно вытягиваться перед начальником по стойке «смирно», записывать каждое его слово, поддакивать, прикидываться дураком. А некоторые начальники от этого аж балдеют. Для них это как наркотик. Но подобные отношения сковывают инициативу, отвлекают от самого важного в работе, ведут к очковтирательству. А в уголовном розыске это недопустимо.

– За последние два месяца в городе убито пять человек, – напомнил Горбунов. – Убийства вроде бы как не связаны между собой. Но есть основания подозревать, что это заказные убийства. Двоих убили заточкой, одного – ножом, двоих – выстрелами из пистолетов. Судя по всему, в городе действует хорошо организованная банда наемных убийц. Мы, конечно, знаем, что у нас в Советском Союзе банд и бандитов уже давно нет, – Никита криво улыбнулся. Наверное, вспомнил беседу с замполитом. – Но тем не менее в нашем случае мы имеем дело с бандой. Но главное, заказными убийствами, возможно, и занимаются бандиты Соловья. Для них же человека убить, что высморкаться…

– Все понятно, – остановил его Калугин. – Ты, Алексей, и ты, Никита, доложите обо всем этом «важнякам» из Москвы… Может, для вас это новость, но столица командировала к нам специальную группу из следователей по особо важным делам. Вот как достал всех Соловей… Оперативное обеспечение наше. Так что скучать нам не придется.

«Скучать нам не придется…» А можно подумать, до этого дня банда Соловья не приносила им особых хлопот.

Уже три месяца прошло с тех пор, как Никита пытается выйти на след Соловья. Но все безуспешно. Да, в криминальном мире о Соловье слышали, но лишь кое-что и поверхностно. Топтал он зону или же нет – этого не знает никто. Если чалился за колючкой, то скорее всего под другой кличкой. Соловьем он объявился здесь, в Тригорске, полгода назад. И заявил о себе громкими делами, о которых просто невозможно было не услышать. Состав его банды неизвестен. Только клички, и то не все. Цапля, Воробей, Чиж, Ворона, Ястреб. Прямо птичник какой-то. Наверняка эти погоняла своим людям дал сам Соловей, для порядка, что ли. А по милицейской картотеке, если они там есть, эти бандиты проходили под другими прозвищами.

Шифруются Соловей и иже с ним безукоризненно. Если у банды и есть «ямы» и «малины», то только свои собственные. Даже из уголовного мира Тригорска никто не ведает о местах их обитания. Никита напряг всех своих агентов. Но результат остался нулевым. Не видели, не слышали. А если вдруг кто и слышал, то предпочитает молчать. Уж больно крут Соловей. Чуть что не так, «перо» в бок или пулю в лоб. И руки у него, поговаривают, длиннющие. Его боятся.

Нападения на инкассаторов и ограбления сберкасс продуманы до мелочей. Наверняка у них в арсенале есть информаторы не из уголовной среды. Но и тут мертвая тишина. Пока никаких зацепок. Грамотно работают подонки, никаких следов не оставляют. В масках и перчатках на дело идут – ни свидетелей нет, ни отпечатков пальцев. Если вдруг какая «рыба» попадется в сети, как идентификацию проводить, где улики брать? На «пушку» не возьмешь. Разве что только ствол засвеченный обнаружишь. Но так это еще неизвестно, существуют ли в природе эти стволы, или их уже давно уничтожили. Ведь бандиты не дураки. Они прекрасно знают, что такое баллистическая экспертиза.

Никита утверждал, что заказными убийствами занимается Соловей. Интуиция подсказывала. Но логика с ней не совсем соглашалась. Тринадцать удачных ограблений на счету его налетчиков, а это огромные деньги. В общей сложности не меньше пяти миллионов. Даже страшно подумать, какие деньги. До конца жизни каждому хватит, даже если в банде два десятка головорезов – а уже есть основания так предполагать. Так зачем еще заказные убийства на себя взваливать? Слишком уж это хлопотное дело. А какой навар? В далеком семьдесят втором накрыли банду печально известного Монгола. Он также практиковал заказные убийства. За человеческую душу его головорезы брали пятьсот рублей. Ну, Соловей, допустим, берет в десять раз дороже. Ну пусть пять тысяч рублей. А за один налет на инкассаторов у металлургического комбината он положил себе в карман полмиллиона. Так безопасней совершить одно крупное ограбление, чем убить сто человек…