Между черным и белым

Глава 6

Ника хороша, Лилия на порядок лучше, но до Василисы им не дотянуться, даже если помножить их друг на дружку. Ника сама вешается на шею, Лилию всегда можно вернуть назад хотя бы на часок, а вот с Василисой пока никак.

Глеб, затаив дыхание, нажимал на клавишу звонка. Он предупреждал Василису, знал, что она его ждет. Но вдруг не откроет дверь?

Вчера все так хорошо складывалось. Он даже думал остаться у нее на ночь, но получил от ворот поворот. Сегодня она тоже могла послать его лесом.

Василиса открыла дверь, и у Глеба остановилось дыхание. Она не особо старалась, волосы расчесала наспех, глаза и губы накрасила так себе и одета была просто. Платье на ней домашнее, закрытое, серое. Но эти глаза, волнующий переход с бровей на нос, губы!.. Было в ней что-то такое необыкновенное, вселенских размеров. Может, она потому и не переживала особо, знала, что рано или поздно Матвей вернется к ее берегу. Василиса его любила, готова была его простить и принять обратно. Но прийти к ней он должен был сам. Не хотела она бегать за ним.

– Привет! – Глеб протянул ей корзину цветов.

Василиса лишь тускло улыбнулась и сказала:

– Спасибо.

Цветы она взяла только из вежливости. Ей было все равно, обидится он или нет, если этого не произойдет.

– Я пройду? – спросил он, кивком показав в глубь квартиры.

Холодно на улице, промозгло. Он с удовольствием выпил бы чашечку кофе. Еще лучше было бы опрокинуть рюмочку коньяку.

– Не надо, – сказала Василиса и даже извинилась, но только взглядом.

– Давай сходим в то самое кафе. Да и в клуб можно. Там все наши.

– Я уже чужая, – тихо сказала она.

– Да ладно тебе!

– Все уже чужое. Глеб, извини, но нам нельзя быть вместе, – медленно закрывая дверь, проговорила она.

– А как же Лилька? Ты не спросила…

Василиса качнула головой и окончательно закрыла дверь.

Он и сам не хотел выяснять отношения с Лилией, тем более с Матвеем. Но Василиса захлестнула его с головой, Лилия отошла на задний план.

– Ладно, – буркнул Глеб себе под нос, усмехнулся и повернулся к лестнице.

«Да, дела мои не блещут, но лед тронулся, – подумал он. – Василиса еще не видит во мне друга, но и врагом для нее я перестал быть. Со временем она привыкнет ко мне, сначала впустит меня к себе в дом, затем в душу, ну а там и до постели недалеко».

Глеб вышел из подъезда, направился к машине и увидел Лилию. Она выходила из своего «фолькса», неторопливо раскрывая над головой зонт.

– Быстро же ты! – встав у него на пути, с усмешкой сказала она.

– Следила за мной? – Глеб пренебрежительно скривил губы.

Можно было и не спрашивать. Лилия по своей сути – банный лист на заднице. От нее не спрятаться. В свое время она выследила отца, поймала его на жареном, даже пыталась шантажировать, за Матвеем бегала, выпрыгивала перед ним как черт из табакерки. Сейчас вот здесь нарисовалась таким же образом.

– Почему следила? Может, я к Василисе?..

– Матвея делить?

– Я не собираюсь его с кем-то делить.

– Ну что ж, тогда удачи тебе!

Во-первых, лил дождь, а он был с непокрытой головой. Во-вторых, не хотелось ему говорить с Лилией. Она уже отрезанный ломоть.

Глеб сел в машину, а Лилия так и стояла, с удивлением и возмущением глядела на него. Он должен был хотя бы накричать на нее, даже ударить за измену, но просто уезжал. Ему было все равно.

Жизнь скатилась под горку, там и затихла как пьяница в сухой теплой канаве. Матвей лежал на диване, курил, пускал дым в потолок. Деньги у него были, виски будет. Лилька сейчас подвезет. Сама-то она уже не пила с ним, но так он и в одиночку опохмелится. Потом эта барышня пригласит его на сеанс любви, и он с удовольствием купит билетик.

В дверь кто-то позвонил, и Матвей вяло пожал плечами. У Лильки свои ключи, но, может, она их посеяла. Он тяжело поднялся с дивана, лениво потянулся за трениками.

За дверью стоял какой-то тип в кожаном пальто нараспашку. Мордастый, рожа красная, глаза наливались кровью, ноздри раздувались как жабры у рыбы, выброшенной на берег, губы мокрые. Здоровенный, кулаки пудовые, корпус подан вперед.

– Ты чего в хате куришь? – зло спросил он.

Матвей кивнул, уныло глянул на этого грубияна. В панельных домах стены тонкие. Они и звук держат плохо, и сигаретный дым пропускают. В соседней квартире могут находиться дети, беременные женщины.

– Извини. Этого больше не будет, – сказал Матвей.

На этом все и должно было закончиться, но красномордый тип решил, что этого мало, и все-таки ударил Матвея. Коротко, без замаха, даже небрежно. Матвею лень было шевелиться, уклоняться. Он пропустил правый прямой в челюсть, но даже не шелохнулся, провел пальцами по щеке, посмотрел на них и усмехнулся. Это не удар, если крови нет.

– Ты понял? – спросил красномордый тип.

В ответ Матвей ударил. Тоже без замаха, но от всей души. Кожаное пальто кубарем летело до самого лифта и едва не сбило с ног Лильку, которая выходила из кабинки с пакетами в обеих руках.

Она пугливо заскочила обратно в лифт, но тут же вышла, напуганно глядя на красномордого типа, который неторопливо поднимался с пола. Лилька с облегчением вздохнула и поспешила убраться в дом, от греха подальше.

Матвей не торопился закрывать за ней дверь. Если этот субъект кинется с ответкой, то он встретит его с открытым забралом.

Но мужик чувствовал себя неважно.

Он поднялся, пошатнулся, вынужден был рукой опереться о стену, злобно зыркнул на Матвея.

Тот подмигнул ему и закрыл дверь.

– А я его знаю, он под нами живет, – донеслось с кухни.

Матвей хмыкнул и небрежно скривил губы.

Она правильно его поняла, подскочила к нему, пальчиками оттянула вырез его футболки и спросила:

– Ты что подумал?

– Ничего.

– Нет, ты что-то подумал!

– Что там у тебя? – Матвей кивком показал на пакеты, громоздящиеся на стуле.

– Думаешь, если я одна живу, то заходи кто хочет?

Матвей мягко взял Лильку за задницу, притянул к себе. Уж очень она хороша после улицы. Щечки свежие, холодные, а под юбкой горячо. Такой перепад температур мигом поднимает настроение.

– Я же тебе не Василиска! – ляпнула она.

Матвей оттолкнул ее от себя, наклонил голову, исподлобья глянул на эту дурочку. Они же договорились, никаких Василис и Глебов.

– А может, я к ней ездила?.. На Воздвиженке она, у себя.

– Да?

– Глеб от нее выходил.

– Глеб?

– Она тебе мстит. С удовольствием.

– Рот закрой!

– Лишь бы Василиска не открывала. Глеб это дело любит!

– Я же сказал! – Матвей угрожающе надвинулся на Лильку.

Он даже не думал ее бить, но она испуганно отскочила от него. Парень прошел на кухню, вынул из пакета бутылку и ополовинил ее прямо из горла.

Если где-то убыло, то где-то обязательно прибыло. Это физика. Если один мужик бросил, то другой подберет. Это жизнь.

С Василисой еще сложней. Потому как баба по рукам пошла. Сначала Селиванов, теперь вот Рубахов.

У Матвея тоже все сложно. Но ничего, он знал, чем себе помочь. Сначала виски, потом Лилька. После этого снова выпить.

За окном дождь, в душе такая же ненастная сырость. Батареи горячие, в квартире тепло, но Василиса почему-то мерзла. Можно было взять плед, надеть шерстяные носки или даже выпить глинтвейна, но не хотелось ей подниматься с кресла, куда-то идти, что-то делать. Да и не надо ничего. Почему бы не замерзнуть и не умереть? Зачем жить, когда мир вокруг такой злой и жестокий?

Она вспомнила, как хотела умереть сразу после гибели родителей, и остро почувствовала себя сиротой. Ни отца у нее, ни матери, еще и Матвей бросил.

Василиса всхлипнула, хотела было заплакать, но тут в дверь кто-то позвонил.

Вдруг Матвей?

Она не собиралась открывать ему сразу. Он непременно должен был прочувствовать свою вину, стоя перед ее порогом. Но было уже поздно что-то менять. Оказывается, Василиса уже и с кресла поднялась, и в прихожую выскочила, и даже дверь открыла.

– Добрый вечер! – Глеб попытался сразить ее своей белозубой улыбкой и очередной корзиной роз. – А что за сырость? – спросил он.

Василиса не успела опомниться, как Глеб уже был в прихожей. Корзинка с цветами оказалась на полу, а в руке у него появился чистый носовой платок.

– Не надо! – запротестовала она.

– Да я же по-дружески! – Одной рукой он обнял ее за плечи, другой стал вытирать ей щеки, при этом как-то умудрился закрыть за собой дверь. – Не бойся, Матвей не придет, – сказал Глеб, уловив ее мысли.

– А почему я должна бояться?

– Он сейчас Лилькой занят, если не заснул. Матвей там бухает, не просыхает. Может, и мы выпьем?

Девушка кивнула. Да, сейчас она не отказалась бы от бокала коньяка. Василиса обязательно выпьет, даже напьется, но только с Матвеем.

– Угощай! – Глеб вел себя раскрепощенно, даже развязно.

Но при этом он боялся переступить черту, которая могла снова их разъединить.

– Давай в следующий раз, – сказала она.

– Когда именно?

– Его вообще может и не быть. – Василиса предостерегающе нахмурила брови.

– Я так не хочу. – Глеб качнул головой, с грустью глянул на нее.

– Тогда уходи.

– С шансом в дорогу?

– С маленьким шансом.

– Я буду надеяться. – Глеб действительно собрался уходить.

Василиса открыла ему дверь.

Он повернулся к ней, пристально, будто гипнотизируя, посмотрел в глаза и спросил:

– А поцелуй на прощание?

– Что-то одно. Шанс или поцелуй.

– Я заберу с собой и то, и другое, – сказал Глеб и решительно чмокнул ее в щечку.

Василиса не расстроилась, даже улыбнулась ему вслед.

Она захлопнула за ним дверь, прошла в гостиную, открыла створку бара. Там и коньяк, и виски, и шампанское, все есть. Но нужно ли начинать? Как-то она дала себе слово не заливать горе и тоску вином. Но Матвей, например, обещал ей не курить, а сейчас наверняка дымит как паровоз в постели с Лилькой.

Тут опять раздался звонок в дверь.

Глеб как будто почувствовал ее слабину, решил вернуться. Только зря.

Василиса решительно вернула бутылку на место, закрыла створку шкафа и направилась к двери, настраиваясь на гневную отповедь.

За порогом стоял Матвей. Он щурился, пытаясь скрыть пьяное брожение во взгляде, на ногах держался вроде бы крепко, но это стоило ему заметных усилий. Пахло от него мускатным орехом, которым он пытался заглушить многодневный перегар.

– Иди туда, откуда пришел! – гневно сказала Василиса.

Но створки ее души распахнулись как ставни на окнах, свет хлынул, правда, проход не открылся. Василиса еще не собиралась впускать в дом этого блудника, но такая мысль уже громко стучала в дверь.

– Могу и уйти, – проговорил Матвей.

Василиса забеспокоилась. А вдруг он и на самом деле уйдет? Может, стоит впустить его в дом и закрыть дверь, чтобы пьяным порывом не унесло?

– Сказать тебе, кто ты?

– Ты не одна? – спросил Матвей.

Василиса возмутилась, но вместе с тем и обрадовалась. У нее появился повод впустить его в дом.

– Можешь посмотреть! – Она распахнула дверь, отошла в сторонку.

Матвей кивнул, взял в прицел расстояние, которое должен был пройти, и тяжело стронулся с места. Переступая порог, он взялся рукой за дверной косяк, чтобы сохранить равновесие.

В спальню Матвей заглядывать не стал, по комнатам не пошел, сразу повернул на кухню, там тяжело опустился на стул и застыл как статуя. Он очень не хотел казаться пьяным.

Василиса ничего не стала спрашивать. Она молча приготовила крепкий кофе, поставила перед ним чашечку и сказала:

– Можешь даже покурить, если хочешь. А потом до свиданья.

Матвей даже ухом не повел, сидел с закрытыми глазами, то ли уже спал, то ли еще только погружался в забытье. Василисе казалось, что он вот-вот захрапит.

– С Лилькой будешь спать, – сказала она.

Матвей должен был как-то отреагировать на ее слова.

Василиса этого ждала, но все же вздрогнула от неожиданности, когда он распахнул глаза и резко спросил:

– Ты так решила?

– Я решила?

– Рубахов у тебя был.

Василиса кивнула, вышла из кухни, вернулась с двумя корзинками цветов, поставила их на пол.

– Пока что он только ухаживает за мной, – сказала она.

– А потом?

– Однажды у нас уже так было. Ты с Лилькой, я с Глебом.

– Хочешь вернуть все назад?

– Это я к Лильке ушла?

Матвей шумно втянул в себя воздух, тихонько выпустил его из легких, взял чашку, сделал большой глоток и зажмурился. Он то ли наслаждался моментом, то ли с мыслями собирался.

– Не ведись на Глеба. Это он мне больно хочет сделать.

– Чем?

– Всем.

– Тем, что ходит ко мне?

– Пока всего лишь ходит.

Матвей пристально посмотрел на Василису, и она не отвела взгляда. Ей себя винить не в чем, она чиста перед ним.

– Пока всего лишь ходит, – сказала девушка. – А там видно будет.

– Я уже не нужен?

– Тебя нет, ты с Лилькой.

– А если я вернусь?

Василиса долго смотрела на Матвея. Она знала, насколько он пьяный. Из последних сил держится. Еще немного, и развезет его как грязь по дороге. Не стоит с ним сейчас говорить о серьезных вещах.

Она вышла из комнаты, в гостиной разобрала диван, застелила его, вернулась на кухню. Матвей сидел с закрытыми глазами, уронив голову на грудь.

Василиса взяла его за руку, потянула на себя. Он поднялся, прошел с ней в гостиную. Там она его и оставила, закрыла за собой двери.

Когда Василиса заглянула в комнату, Матвей уже спал. Из-под одеяла виднелась только его макушка. Одежда лежала на кресле, аккуратно сложенная. У дивана валялся носок. В единственном числе.

Василиса пожала плечами, глядя на него. Нельзя было прощать Матвея, во всяком случае сегодня, но и потерять она его не могла.

Матвей исчез, пошел за сигаретами и пропал. Возможно, он уже и не вернется.

Лилия знала, как это бывает. Ее отец в свое время отправился выносить мусор и домой не возвратился. Жена и дочь думали, что он пропал без вести, но нет. Через какое-то время они узнали, что у него была другая баба. К ней он тогда и ушел. А Матвей мог тупо вернуться к Василисе.

За окнами давно уже стемнело, когда дверь открылась. Это мог вернуться Матвей, но ключ от квартиры был и у Глеба.

Лилия вышла из комнаты, увидела Виктора и вздрогнула. Она заторможенно качнула головой, глядя на него, выразила и возмущение, и страх, и удивление.

В прошлый раз этот поганец едва не задушил ее. А ногой ей на грудь кто наступал? Но тогда у него не было ключей. Откуда же они появились? Может, Глеб дал? Заказал их с Матвеем и открыл к ним доступ.

Но Виктор не похож был сейчас на киллера. Полупальто на нем, брюки со стрелками. В такой одежде в кино ходят, но никак не на убийство. Маски нет, и пистолета вроде не видно.

– Какого черта? – спросила она, окрашивая свой голос в агрессивные тона.

– Обычный дубликат. – Он хлопнул себя по карману, в котором, видимо, уже лежал ключ.

– Дубликат?

Виктор пробыл в квартире не больше часа. Все это время она старалась не оставлять его без присмотра. Но, видимо, он все же побывал в прихожей незаметно для нее.

– Я же киллер.

Как ни странно, это его утверждение рассмешило Лилию. Не помнила она, чтобы Виктор смог кого-то исполнить. Он и с Василисой облажался, и ее не смог убить.

– Ну да, конечно!

Виктор хищно сощурился, надавил на Лилию взглядом, и ей стало не по себе.

– Ты в этом сомневаешься? – спросил он.

– Нет, – ответила она и побледнела.

В этот раз Виктор мог не остановиться и довести до конца то дело, которое он однажды начал.

– Ты в этом сомневаешься. – Виктор смотрел ей в глаза и медленно надвигался на нее.

Лилия попятилась, задним ходом зашла в гостиную. Он неотступно следовал за ней.

– Нет, не сомневаюсь, – пробормотала она, ладонью прикрывая горло.

– Я все могу, – сказал Виктор, продолжая ее гипнотизировать.

– Я знаю.

– Ложись! – Он кивком показал на диван.

– Зачем?

Она знала, зачем должна была лечь на спину. Это должно было случиться в прошлый раз, но Виктор великодушно позволил ей взять паузу, пообещал заглянуть на огонек в следующий раз, так и сделал.

– Ты знаешь.

– Матвей может вернуться.

– Матвей? – Виктор удивился, но не испугался.

– Он тебя убьет, если увидит.

– Если увидит меня на тебе? Это будет красивая смерть. Я готов.

– Ты в этом уверен?

Виктор не производил отталкивающего впечатления. От него приятно пахло, взгляд не только завораживал сознание, но и размораживал низ живота. Лилия еще ощущала в себе силы противостоять его животному натиску, но уже не видела в этом смысла. Зачем умирать стоя, когда можно жить лежа, причем в полное свое удовольствие?

– Я всегда в себе уверен, – сказал Виктор, приблизился к ней, распоясал халат, развел полы и жадно лизнул горячим взглядом по ее груди и животу.

– Я не шучу насчет Матвея, – заявила она.

– Плевать. – Он взял ее за плечи, надавил, заставляя сесть на диван.

Лилия подчинилась.

– Смотри, я тебя предупредила, – сказала она, укладываясь на спину.

В конце концов, Лилия ведь обещала Виктору быть послушной девочкой. Насчет Матвея она его предупредила.

– Ты не поможешь мне? – спросил он, расстегивая брюки.

Лилия закрыла глаза и мотнула головой. Никакой инициативы, только бревном, какой-никакой, а протест. Если вдруг появится Матвей, то пусть думает, что Виктор ее насилует, и убьет его. Ей не жалко.

– Ладно, я не гордый, сам управлюсь, – задыхаясь от волнения, пробормотал он, навалился на Лилию, приноровился и заставил ее почувствовать нарастающую остроту текущего момента.

Лилия усмехнулась и подтолкнула себя навстречу волне. Если вдруг Матвей не появится, то пусть пеняет на себя.

Знакомая люстра, шторы, часы на стене. Половина восьмого утра. Матвей поднялся на диване, сел на него. Голова тяжелая, но не болит, во рту засуха, но это пустяки. Не столь уж сильное похмелье, но вчера он точно был пьян в стельку.

У него закончились сигареты, ему захотелось развеяться. Он отправился в магазин и пропал. В голове сохранились только обрывки воспоминаний.

Василиса смотрит на него, что-то говорит. Он идет на нее. Там, где-то в квартире, может затаиться Глеб Рубахов.

Матвей усмехнулся, вспоминая вчерашний день. Такая вот ситуация привела его к Василисе. Что делать, если это судьба?

На кухне что-то шипело, вкусно пахло жареной ветчиной. Он любил с похмелья жареное и жирное. Василиса это знала и сейчас шла ему навстречу.

Он поднялся, оделся и застыл посреди комнаты.

«Что мне теперь делать? Возвращаться к Лильке? Она ведь и нальет, и накормит, и себя на десерт подаст. В ней столько секса. Но к Василисе тянется душа. Она и привела меня сюда за ручку».

Василиса сидела за столом, в одной руке нож, в другой вилка. Спина прямая, голова чуть наклонена, движения точные, размеренные и совершенно естественные. Матвей невольно залюбовался ею. Что ни говори, а Лильке тяжело с ней тягаться.

Увидев его, Василиса и бровью не повела. Она поднялась, взяла чистую тарелку, лопаткой сняла со сковороды яичницу, поставила завтрак на стол, включила чайник, полезла в шкаф за чашками. Ей не хотелось поворачиваться к Матвею лицом.

– Спасибо, – буркнул он, усаживаясь за стол.

– Потом скажешь. Когда уходить будешь.

– А надо? – уныло спросил Матвей.

Что-то не хотелось ему никуда уходить.

– Не знаю.

– Вот и я не знаю.

– Надо знать. Пора определяться. – Василиса развернулась к нему плавно, но быстро. – Ты со мной, или меня для тебя нет и никогда не будет! – Она смотрела прямо в глаза.

Матвей ощутил себя жалким двоечником, которому нет и не может быть оправдания.

– Я с тобой, – сказал он.

– Не слышу!

Матвей поднялся, подошел к Василисе. Она подалась было назад, но ей мешал стол. Девушка смогла лишь выгнуть назад спину.

Он приблизил губы к маленькому нежному ушку с бриллиантовой капелькой в нем и шепнул:

– Я с тобой, – шепнул он.

– Я услышала, – так же тихо сказала Василиса.

– И я тебя слышу. – Матвей поцеловал ее в щеку, принялся от уха подбираться к губам.

– Уйди! – Василиса попыталась оттолкнуть его, но ее уже охватила знакомая слабость.

Не могла она ему сопротивляться, потому как целиком уже была в его власти.

Матвей поцеловал ее в губы. Она окончательно размякла и немощно повела рукой в сторону спальни. Он подхватил ее на руки, отнес на кровать и понял, что окончательно вернулся домой.

Глава 7

Матвей так и не появился. Виктор сделал все, чтобы Лилия об этом не пожалела. Он ушел утром на рассвете, а к обеду появился Глеб. Лилия встретила его взглядом несчастной, всеми покинутой женщины.

Настроение у нее и так было ни к черту, а тут еще Глеб подбросил дров под котел с кипящей смолой.

– Собирайся! – жестко сказал он.

Лилия кивнула, уныло глядя на него. Квартира принадлежала ему, и он имел полное право выселить ее отсюда.

– Ты что-то знаешь?

– Я знаю, что ты шлюха! – заявил он.

– Ты что-то знаешь про Матвея. Он не вернется ко мне, да?

– Может, и вернется, но не сюда.

– Он с Василисой?

– Это не важно.

– Еще как важно! Он меня бросил, поэтому ты такой смелый.

– Я сказал, собирайся! Ты едешь к маме! – Глеб как-то беспощадно посмотрел на нее.

– Смелый ты, когда Матвея нет.

– Ты плохо слышишь?

– Ты боишься Матвея. А я – себя. Когда Матвей рядом со мной, я ничего не могу с собой поделать.

– Ты плохо слышишь.

– Но я обещаю, что этого больше не повторится, – заламывая руки, сказала Лилия.

Ее действительно бросили все. Матвей ушел вчера, Виктор – сегодня, а теперь вот еще и Глеб ее выселяет. Как она будет жить без этой квартиры, без его содержания?

– Тебе нужно прочистить уши, – сказал Глеб и едко усмехнулся.

– Ты можешь прочистить мне все. – Лилия обвила руками его шею, губами коснулась мочки его уха.

– Собирайся!

– Но ты же не можешь без меня!

– Могу я без тебя! – Глеб оттолкнул ее.

Лилия снова прилипла к нему и прошептала:

– Хочешь, я стану твоей рабыней?

– Отвали!

Глеб не хотел принимать ее игру, но Лилия настаивала и в конце концов смогла навязать ему свои дарования, от которых он был без ума раньше и пришел в полный восторг сейчас.

Василиса сняла с него похмелье без всякого пива и рассола. Давно Матвей не чувствовал себя так хорошо, как сейчас. Он лежал в постели, Василиса держала его за руку. Телевизор они не включали, им интересно было и без него.

– Не было у нас ничего с Селивановым, – тихо сказала она, хотя ее никто об этом не просил.

– Не было, – рассеянно проговорил Матвей.

Очень хорошо, если не было. А если вдруг что и приключилось, то ведь он и сам не без греха. Попутал его бес, пихнул в чужие объятия.

– Я все время думаю, может, это он дверь закрыл, – продолжала Василиса.

Матвей закрыл глаза, утопил затылок в подушке. Не хотелось ему нагружать нервы.

– Ведь он добился своего! – В тихом голосе Василисы звонко прозвучала гневная эмоция.

Матвей распахнул глаза, но голову к ней не повернул.

– Мы с тобой поссорились. Это очень мягко говоря, – сказала она.

– Зачем ему это нужно? – Он в раздумье посмотрел на Василису.

– Может, Шумакову нужно?

– Селиванов – его человек, – произнес Матвей. – Он сейчас у руля.

– Надо возвращаться в Новокурск.

– Завтра.

– Меня Глеб из Новокурска забирал. Узнал, что ты с Лилькой, и прискакал ко мне.

– Давай не будем об этом, – заявил Матвей и поморщился.

– Дело не в Глебе, а в Пухнаре. Он дорогу нам перекрыл, хотел наехать, но Глеб его приструнил.

– Глеб? Пухнаря?

– Я и сама удивилась. Но Глеб действительно проявил характер, сказал, что Пухнарь будет иметь дело с ним, с сыном своего отца. Пухнарь поверил, что за ним есть сила.

– А за ним нет силы?

– Есть, наверное.

– Холодов много чего может, если захочет. Да и сам Глеб, я так понял, оперяется.

– Зачем нам враждовать с ним?

– Так он с тобой и не враждует, – сказал Матвей и не очень добро улыбнулся.

– Мы с ним перестали враждовать. Это все, на что он может рассчитывать. Вдобавок ты увел у него Лильку.

– Не скажу, что поступил правильно, – произнес парень.

Да уж, получилось и в самом деле нехорошо. Лилька жила с Глебом как сыр в масле, а Матвей все разрушил. Впрочем, эта краса неземная сама напросилась.