Бугор

К вечеру Демьян уже подъезжал к воротам своего дома, где должен был жить с Катей. Ефимыч у калитки, смотрит на него, как на какое-то привидение.

– Савельич, ты, что ли?

– Нормально все, Ефимыч. Катя дома?

– Дома, где ж ей быть… Только она не одна, – смущенно предупредил его Ефимыч.

– Что значит не одна? – нахмурился Демьян.

– Э-э… Степаныч к ней заехал… По делам…

– Кто бы сомневался, что по делам, – мрачно усмехнулся он.

Детей Катя загнала на второй этаж, под присмотр няни, а сама пила вино в компании своего главного зама Обухова. Прическа у нее, макияж, платье нарядное, да и Степаныч в костюме. Щеки у него красные, глаза масленые, на Катю нацелены. Да и она порозовела от его внимания. Они так увлеклись друг другом, что и не заметили, как Демьян зашел на кухню.

– Я вам не сильно помешаю? – угрюмо спросил он.

Катя вздрогнула, как воровка, пойманная с поличным. И у Обухова глазки воровато забегали.

– Демьян?! – невольно хлопнула она в ладоши.

– Савельич, ну, наконец! А то мы ждем тебя и ждем! – зашелся в наигранном восторге Обухов.

– Дальше жди.

Илья Степанович – крепкий мужик, сильный, но он даже не пытался сопротивляться, когда Демьян взял его за шиворот и стащил со стула.

– В правлении жди. Там и поговорим. Завтра.

Со ступенек высокого крыльца Демьян его спускать не стал, но все-таки расставание с ним никак нельзя было назвать вежливым. Сконфуженный Обухов исчез, а он вернулся за стол. Мясо, жаренное с луком, балык нарезанный, салаты, огурчики, грибочки, водка и вино.

Демьян сел, молча налил себе полный стакан водки, выпил до дна, вытер и подкрутил пальцем несуществующие усы и только тогда посмотрел на огорошенную Катю. И даже скупо улыбнулся ей.

– Ну как вы тут поживаете?

– Э-э… Хорошо все, – с растерянным видом кивнула женщина.

– Меня нет, а у вас тут с Обуховым все хорошо. В смысле, урожай собрали?

– Урожай? Да, заканчиваем уже… Все в порядке… Завод в следующем году строить собираемся, банк выступает в роли инвестора, ну я говорила. Так что все идет по плану…

– А с кем строить собираетесь? С Обуховым?

– Ты думаешь, у меня с ним что-то было?

Мало-помалу Катя приходила в себя. Прическу огладила, бусы на шее подправила, матерчатый цветочек на платье потрогала – эти нехитрые манипуляции успокоили его. Сейчас она еще и в контрнаступление пойдет.

– Я и сам не ангел, так что к тебе никаких претензий.

– Ты не ангел? И где ж тебя черти такого не ангела носили?

– Ларису искал.

– Нашел?

– Нашел. Только не нужен я ей. У нее свое счастье… Тебе за это спасибо. Если бы ты ее не прогнала тогда, она бы к своему счастью не вернулась… Спасибо тебе, – угрюмо повторил Демьян, наполняя вторую стопку.

– Ты меня в чем-то упрекаешь?

– Упрекал. Сейчас нет. Что есть, то есть… Что есть, то и будем есть… Чтобы Обухова здесь больше не было! – Демьян строго посмотрел на Катю.

– Вообще-то это мой дом.

– Да? Ну, тогда извини!

Демьян поднялся, направился к выходу. Он, конечно, очень соскучился по детям, подарки у него в машине для них, но сейчас он уйдет, не повидав. А завтра он приедет, чтобы забрать их. И за Радой съездит, сюда ее привезет, вместе жить будут. И плевать, что было у них с Ванькой.

– Постой! – Катя догнала его, обняла сзади за шею. – Не уходи!.. Не было у нас ничего с Ильей. И не могло быть!

Не очень-то поверил ей Демьян, но на смех поднимать ее не стал. Он и сам изменял ей с Жанной и Радой, так что, если вдруг она тут набезобразничала, они квиты.

– Я тебя люблю. Только тебя одного и люблю! – страстно прошептала Катя.

– И я тебе люблю.

Демьян не врал. Он действительно ее любил, но по-своему. Может, и не очень сильны его чувства, но их должно хватить, чтобы заново начать жить с Катей одной семьей.

Демьян отстранился от нее и шагнул за порог.

– Ты куда?

– За подарками. Детей веди. Всех веди. За стол сажай, ужинать будем. Скажи, батя вернулся.

Он не разделял детей на своих и чужих, раздал подарки всем, никого не обидел. У них одна семья, и, что бы ни случилось, они должны держаться вместе.

Демьян нарочно сходил в баньку посмотреть, не натоплена ли она. Нет, холодная, значит, Катя не собиралась предложить Обухову попариться. Может, и правда не было у них ничего?

Баньку он велел затопить. Надо было смыть с себя грязь после долгой дороги в Москву и обратно. Катя ему в этом помогла, руки у нее нежные, но вместе с тем и сильные, так отхлестала его веничком, как будто розгами отходила. И поделом ему. Может, не зря в народе говорят, что баня все грехи смоет.

Правда, тут же добавился еще один грех, с незамужней, по факту, женщиной. Но это простительно, ведь Демьян собирался расписаться с Катей.

Распаренные, они возлежали в комнате отдыха и пили прохладный квас, наслаждаясь друг другом после бурной встряски, а также наступившим затем покоем.

– Мы с Ларисой разводимся, – сказал Демьян. – Это уже решено. Я бы даже сказал, что это свершившийся факт, осталась только формальность. Думаю, в холостяках я не задержусь.

– Уверен?

– Ну, если ты согласишься выйти за меня, то уверен.