Менты таких не трогают

– А ты знаешь, я ее понимаю. Жизнь, она такая короткая, и прожить ее надо красиво.

– Так ото ж… – кивнул Шуршур. – А у Королька все есть.

Прохор уже вышел с «больничного» и даже успел поучаствовать в наезде на должника. Били мужика несильно, но страху нагнали, завтра обещал подогнать деньги. Маленький процент с этой суммы должен капнуть Прохору на карман. И он не откажется. Потому что тоже хочет жить красиво.

– Королек, конечно, сволочь… Но я и его понимаю, – в раздумье проговорил Прохор. – Я и сам ради Лиды в лепешку разобьюсь.

– Видел я твою Лиду! Да уж! – Шуршур закатил глаза – с восторгом и завистью.

– Я уже все рассчитал. Там всего-то третий этаж. Лестницу найти не проблема.

– Выкрасть ее хочешь?

– Поможешь?

– Ну-у… – замялся Шуршур.

– Боишься?

– Я боюсь?

– Вдруг Королек предъявит, да?

– Ну, Королек – мужик реальный. И с Афонычем у него все на мази.

– М-да… Как же мне Пушкаря не хватает, – вздохнул Прохор.

– А что Пушкарь?

– Он тоже говорит, что у Королька вась-вась с Афонычем. Только ему на это плевать, сам предложил мне пристрелить Королька. Ради тебя, брат, сказал, все, что угодно…

– Это когда он говорил?

– Говорил.

– Афоныч тогда в больнице лежал.

– И что?

– Афоныча тогда на свадьбу к Корольку не смогли не пригласить. А сейчас пригласили. А ты говоришь, Королька пристрелить…

– Не надо стрелять. Невесту похитим, всего-то делов.

– Ага, Афоныч на свадьбу придет, а там облом. Вот он нам спасибо скажет! Аж по самое топорище!.. Ты же видел, как он мясо рубит. Думаешь, я шучу? Афоныч с тобой церемониться не будет.

– Да?.. Ну, хорошо, уговорил.

Шуршур потянулся, чтобы наполнить рюмку, но Прохор закрыл ее ладонью:

– Я – пас! Мне домой надо. Инна ждет.

Об Инне Прохор думал сейчас меньше всего. Их отношения были построены на страшной тайне, которую она должна хранить. Веревка эта крепкая, но счастья в ней нет. И не будет.

– Сейчас пацаны подъедут, девчонок подвезут. Пятница-развратница, ля.

– Какие девчонки?! – скривился Прохор.

– Увидишь – вмиг все забудешь! – улыбнулся Шуршур.

– Не, мне домой надо… В бассейн пойду схожу.

– Давай, давай, сходи, охолонись. Может, мозги на место встанут?

– Да мозги-то на месте… Это душа мается, места себе не находит.

– А ты ее дихлофосом, дихлофосом!

– Чем?!

– А еще лучше водкой!

– Сам ею залейся!

Сначала Прохор отправился в парилку, разогрел кости на горячем сухом пару, только после этого бухнулся в бассейн. А вернувшись к столу, все-таки тяпнул рюмку водочки. Чисто на посошок.

Только уходить почему-то не хотелось. Хорошо ему здесь, душевно. И Шуршур ничуть не раздражает. Еще бы, такую баньку организовал.

Он блаженно закрыл глаза и не заметил, как уснул…

А когда проснулся, увидел над собой Шуршура, державшего в руке запотевшую бутылку пива.

– За руль тебе садиться не надо, – сказал он, протягивая ее Прохору, и тот жадно приложился к горлышку.

– Времени уже много, но, может, отвезешь меня?

– Там с боем надо будет отбивать. Причем на глазах у Афоныча, – усмехнулся Шуршур.

Прохор снова закрыл глаза. Лиду сейчас, наверное, уже выкупают. Или даже везут в загс. Под охраной.

– Можно потом выкрасть. После регистрации. Из ресторана. Когда все напьются, – с задумчивым видом предложил Шуршур.

– Сейчас она еще невеста, а после регистрации будет женой… – сказал Прохор.

– А может, и не надо никуда ехать? Может, лучше не влезать в это дело? Вдруг Лида сама откажется от свадьбы? Скажет в загсе «нет», и все дела.

Прохор исподлобья глянул на него. Лида не скажет «нет». И выйдет замуж за Королька. Но, если так будет, значит, она – продажная дрянь. И зачем она ему такая нужна?

– Что у нас там сегодня по плану? – угрюмо спросил он.

Не вдохновляли его бандитские дела, не рвался он в бой, но сейчас вдруг захотелось вскочить на коня и махнуть шашкой. Все что угодно, лишь бы не думать о Лиде.

– Плана нет, только пиво, – усмехнулся Шуршур.

– А я бы на кого-нибудь наехал.

– Нельзя тебе сейчас.

– Почему?

– А вдруг предохранители перегорят?.. Нам трупы по беспределу не нужны. Афоныч за это конкретно спрашивает… Может, водочки?

– Нет, – качнул головой Прохор. – Только пиво.

Нельзя ему напиваться: можно слететь с катушек. Взыграет ревность, как бы не рвануть на свадьбу и не наломать там дров. А если вдруг ему все же приспичит разобраться с Корольком, делать это нужно на трезвую голову. Действительно, а почему бы не похитить Лиду под занавес торжества? Пусть она будет чужой женой, главное, что свою первую брачную ночь она проведет с ним… Или не надо?

В поисках ответа на этот вопрос Прохор мало-помалу набирался пивом. И не заметил, как напился. Но на подвиги его не потянуло, он просто снова уснул.

Окончен бал, погасли свечи. А ночка темною была… Лида мотнула головой. Что-то на лирику ее вдруг потянуло. Хотя настроение вовсе не романтическое. В небе солнце, под окном – клумба, полная цветов. Все хорошо, только на душе грусть. Так и не появился вчера Прохор, так и не спас ее от Егора.

А Егор все еще спит. Законный муж в супружеской постели. И никуда от него уже не денешься. Да Лида и не пыталась бежать от него. И кольцо на пальчик позволила надеть, и под «Горько!» целовалась старательно. И супружеский долг исполнила без всякого зазрения совести. А почему нет, раз она не нужна Прохору?

– Страдаешь? – спросил вдруг Егор.

Лида вздрогнула, услышав его голос.

– Да нет, в окно смотрю.

– А может, ждешь кого-то?

– Кого?

– Ну, может, Прошу своего.

– С чего это ты взял? – встревоженно глянула она на мужа. Вдруг он узнал, что позавчера он к ней заходил, мало ли, может, мама чего сболтнула. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке, а она вчера хорошо поддала.

– Да какая-то ты напряженная была.

– Напряженная?.. А ничего, что я замуж выходила?

– А хотела?

– Это что, допрос? – возмутилась Лида.

– Если ты думаешь, что Прохор по тебе страдает, то сильно ошибаешься, – усмехнулся Егор, неторопливо подходя к ней. – Он из тюрьмы не для того вышел, чтобы тебя похищать.

– Из тюрьмы?!

– На нем куча трупов.

– Куча трупов?! Что ты такое говоришь?

– Он – бандит.

– Как это, бандит?

– И на него заведено уголовное дело… Но его не посадят. Его убьют еще раньше.

– Кто?

– Другие бандиты. Он умудрился нажить себе кучу врагов.

– Ты это серьезно?

– В тюрьме его всего лишь избили. А на воле – убьют.

– Теперь я понимаю…

– Что ты понимаешь?

– Понимаю, откуда он про тебя знает.

– Что он знает про меня? – заинтригованно повел бровью Егор.

– Ты же нарочно разорил моего отца.

– Зачем это мне?

– А зачем ты хотел жениться на мне?

– Затем, что я дико тебя люблю.

– Ты поступил подло!

– Да, я умею быть подлым, – хищно усмехнулся Егор.

– Что?

– И подлым, и коварным, и жестоким. И я пойду на все, чтобы ты всегда была моей.

– Значит, ты не отрицаешь? – Она-то думала, что Егор не посмеет признаться в заговоре против ее семьи.

– Ты моя, слышишь? И я никому тебя не отдам! Я твой единственный мужчина. И чем скорее ты это поймешь, тем лучше.

Лида закрыла глаза, прислушиваясь к бешеным стукам своего сердца. Если Егор говорит правду и Прохор настоящий бандит, то им и незачем быть вместе.

Блины со сметаной на завтрак – это, конечно, супер. Но блины приготовила Инна, которая уже одним своим видом вызывает оскомину. Хорошо, Шуршур подъехал, забирает его. Прохор готов был хоть к черту на рога, лишь бы поскорее убраться отсюда.

– Когда тебя ждать? – спросила Инна, с грустью глядя на него.

– Я откуда знаю?

– Но ты постарайся поскорей.

– Уже стараюсь, – кивнул он, обуваясь. – Раньше сяду, раньше выйду.

– Типун тебе на язык!

– Ну так это уже.

– Что уже? – не поняла она.

– Ну, типун… Я типа пошел, да? Ты типа не грусти, ага!

Инна улыбнулась, обняла его за шею:

– Я знаю, ты меня не любишь… Но ты все равно возвращайся. Я очень-очень тебя жду.

– Вернусь, – кивнул он, улыбаясь через силу.

Прохор вздохнул с облегчением, закрывая за собой дверь. Наконец-то он избавлен от ее присутствия. Но ведь рано или поздно он к ней вернется. А почему нет? С Инной удобно, она – это обустроенный быт. К тому же не устраивает сцен ревности. А еще он сказал родителям, что живет с девушкой, и это их почему-то успокоило. Как будто с девушкой он не накуролесит.

Шуршур уныло улыбнулся, пожав ему руку.

– Что-то не так? – спросил Прохор.

– Завхоз нас вызывает.

– И что?

– Да предчувствие нехорошее. – Шуршур рывком тронул машину с места.

– Чего?

– Михеевские по норам забились, выкуривать их оттуда надо.

– Так в чем же дело?

– А почему мы?

Шуршур сказал одно, а Прохор услышал: «А почему я?» Выкуривать медведя из берлоги – дело опасное. Тут и самому под раздачу можно попасть. А если медведь сзади зайдет, так и вовсе беда.

– Да все нормально, – усмехнулся он. – Ты, главное, мушку с пистолета спили.

– Зачем?

– А я тебе потом расскажу.

Ему и самому не улыбалось рубить вражьи головы, но, если скажут, он пойдет и сделает все как надо. Еще и премию получит. А почему нет? Афоныч за счет братвы реальные деньги поднимает, и скупердяем его не считают.

– К Завхозу после обеда, – сказал Шуршур. – А сейчас давай к шашлычнику.

Шашлычная «У Вахтанга» находилась сразу за городом, на берегу реки. Лес подступал к ней вплотную. Шуршур уже пытался взять Вахтанга за жабры, но тот сбежал. Увидел подъехавший джип и рванул в лес, только его и видели.

Но сегодня они подошли к шашлычной со стороны леса. Оставили машину, совершили небольшой марш-бросок по пересеченной местности и выросли перед самым носом у Вахтанга. А нос у него длинный, может, потому он и не сразу их увидел.

– Здорово, братан! – За этот нос Шуршур его и схватил.

А Прохор взял с мангала шампур с нанизанным на него мясом. Посетителей в кафе не было, кормить некого, значит, Вахтанг решил побаловать шашлычком себя и своего повара. А для себя только отборное мясо.

– Я отдам, я все отдам! – канючил Вахтанг.

– Ты хоть знаешь, сколько там уже настучало? – спросил Шуршур и тут же и врезал должнику кулаком в солнечное сплетение.

От боли Вахтанг скорчился, опустился на колени и проскулил:

– У меня записано.

– То, что там у тебя записано, умножай на два.

– У меня столько нет!

– Давай сколько есть!

Прохор ничуть не жалел Вахтанга. Взял в долг, будь добр отдать. Но он молчал, не вмешивался. Его дело – следить по сторонам, контролировать ситуацию. Вдруг кто-то на выручку должнику бросится. А если с оружием? Ствол у Прохора был под рукой. Две-три секунды, и он готов будет открыть огонь.

Тут откуда ни возьмись появился худощавый паренек в кожаной куртке. Вынырнул из-за вагончика и рванул к столикам под навесом, где стояли Прохор и Шуршур. Вслед за одним появился и второй. И оба с пистолетами.

Паренек на ходу поднял руку, нацеливая ствол на Прохора. Их разделяло всего три-четыре шага. А до выстрела оставалось не более секунды.

Но Прохор не растерялся. Он метнул в паренька шампур, и тот не нашел ничего лучшего, как отбить его рукой, в которой находился пистолет. И отбил шампур прямо на своего дружка, которому также пришлось сделать лишнее движение. А Прохор за это время успел вырвать из-за пояса пистолет и нырнуть под стол.

Послышался выстрел, но пуля прошила пустоту. Пока парень брал его на прицел, Прохор принял положение для стрельбы и в тот же миг выстрелил.

Он опередил врага на какую-то долю секунды. Но именно эта доля и была в его распоряжении. Стреляя в одного, он держал в уме другого, который также целился в него.

Бах!.. Бах!..

Прохор стрелял на поражение, но худощавого паренька он всего лишь ранил. Пуля вошла куда-то под ключицу. Зато второго уложил точным выстрелом в голову. Только тогда он глянул на Шуршура, который сидел на полу и лихорадочно, с дикими от страха глазами передергивал затвор своего пистолета. Вахтанг же «вернулся к своему репертуару» – зайцем скакал в сторону леса.