Стальной мотылек

Не стал бы Семен бросать винтовку возле гостиницы, для него это слишком глупо. Нервы не выдержали – это не для него. Да и как могли сдать нервы, если преступник воспользовался специальной смесью, чтобы заглушить след?

– Кто-то знал, что у Панарина конфликт с Арбатовым был, – в раздумье продолжал Скважин. – И этот кто-то справки о нем навел… Я так понял, вы его давно знаете?

– Десять лет уже.

– Он вам что-нибудь про свою службу рассказывал?

– Ну, было иногда…

Про войну Семен рассказывал редко, но метко. Если начнет, то надолго затянет.

– Какого-то генерал-полковника спас… – забросил удочку Скважин.

– Ну, тогда он подполковником был…

– А сейчас?

– Сейчас он заместитель министра МВД.

Антонина назвала фамилию подполковника, про которого когда-то ей рассказывал Семен. Давно рассказывал, когда тот еще и генералом не был.

– Серьезный он мужчина, этот Арбатов, – заметил Скважин.

– Три ордена у него, – кивнула она.

– И покровитель у него серьезный.

– Ну, я не думаю, что Семен станет жаловаться. Не такой он человек, – пожала плечами Антонина.

– Может, не такой, может, такой… Надо бы у него про Панарину выяснить. Может, она знала, что Арбатов служил снайпером, сама его и подставила. Баба она… э-э… шустрая… Может, с кем-то спуталась, а потом с этим кем-то и навела нас на Арбатова… Мы поедем, а вы, Антонина Евгеньевна, могли бы остаться. Надо с ним насчет Панариной поговорить.

Берестова удивленно повела бровью. Вообще-то она, как следователь, должна давать поручения уголовному розыску, которым руководил Скважин, а не наоборот.

– Я думаю, вам это интересней, чем мне, – усмехнулся Скважин.

– Ну, может быть…

Скважин иронично улыбнулся, козырнул и был таков. Вид у него был такой, как будто он делал ей одолжение. Как будто знал, что она сама хочет остаться с Семеном. А ведь это действительно было так…

Семена она нашла у стойки администратора.

– Еще вопросы, товарищ капитан? – вроде бы весело, но с настороженностью во взгляде спросил он.

– Думаю, их будет еще больше.

– Так алиби есть.

– Алиби нашлось, а осадочек остался.

– Осадочек надо снять.

Он увлек Антонину за собой на второй этаж, своим ключом открыл дверь в номер и, опускаясь на диван, сказал:

– Это мой кабинет.

– Ты же говорил, что у тебя нет кабинета.

– Это и кабинет, и квартира.

– И место для женщин, – взглядом показала она на кровать.

– Я их сюда стараюсь не водить. Для случайной женщины случайный номер.

– Случайные женщины до добра не доводят. Боюсь, что история еще не закончилась, – покачала головой Антонина. – Кто-то хочет сделать тебя крайним в этой истории… Помнишь, ты рассказывал мне о своей службе?

– Не помню. Все забыл… И вспоминать не хочу, – выразительно посмотрел на нее Семен.

– Надеюсь, про Лиду ты не забыл? – Ее голос дрогнул от обиды.

– Пока нет. Слишком свежо предание. А что?

– Ей ты про свою службу не рассказывал?

– С какой стати? Это случайный эпизод в моей жизни… Все случайно. Начиная с того времени, как мы с тобой познакомились… Вам это не интересно, товарищ капитан, – с горьким сарказмом усмехнулся он.

– Значит, про твою службу Панарина не знает? – заставила себя вернуться к деловому разговору Антонина. Хотелось рассказать, как она жалела об их разрыве, Семен должен это знать. Они еще молодые и свободные, почему бы им не быть вместе? Но сначала надо узнать про Панарину, будь она неладна.

– Я ей ничего не говорил.

– А Панарин, застав вас вместе, угрожал тебе?

– Представь себе, нет. Даже слова не сказал, просто спустил своих церберов с цепи…

– А ты их под орех разделал… – кивнула она. – А они ребята крепкие, их так просто не возьмешь. Их только спец мог взять. Может, они сами поняли, что ты в спецназе служил. А если служил, значит, и стрелять умеешь…

– Может, и поняли, – пожал плечами Семен. – И что с того?

– Может, кто-то из них Панарина… Сами они убить не могли, но могли заказать…

– Зачем?

– Может, Панарин им мешал?

– Решили убрать Панарина, а стрелки перевести на меня?

– А разве такого не может быть?

– Не знаю, я чужих мужей не заказывал… А если бы заказывал, то не стал бы подставлять любовника Лиды. Это все равно, что подставить ее саму. Она же сама теперь под подозрением. Или нет?