Русалка в золотой чешуе

– Чего?

– А там точно ничего нет? Ну, в смысле усыпляющего?

Он отрицательно качнул головой, с добродушной иронией посматривая на нее. На поверхности его взгляда плескалась теплая, согретая солнцем вода, а под ней – холодная глубь Мирового океана.

Теперь Дане казалось, что она совершенно не интересовала его как женщина. Матвей по доброте душевной привел ее к себе в дом, оказал помощь. Скоро они будут в Москве и там разойдутся как в море корабли. Уже завтра он и помнить о ней не будет. Да и она сохнуть по нему точно не станет. Но все равно обидно. Не такая уж Дана и уродина, чтобы воротить от нее нос.

– А то спать охота.

– Спи. Никто тебя здесь не обидит.

– Мне в Москву нужно.

– Можешь в машине вздремнуть, – сказал Матвей и пожал плечами.

– Да, в машине хорошо. – Девушка мечтательно улыбнулась.

Сесть бы в машину и тю-тю. Скорей бы уж все эти круги ада остались позади. Но уезжать отсюда ей почему-то не хотелось. Здесь так уютно. Запах свежего дерева и вкус травяного чая успокаивают, убаюкивают. Матвей кажется таким милым, даже симпатичным.

Но все-таки она не станет задерживаться здесь. Дома спокойней и уютней. А до Москвы рукой подать.

– Одежду высушить нужно, – сказал он, разглядывая ее платье.

– Да ладно! Если ты дашь мне свою рубашку, буду премного благодарна!

Матвей пропустил ее слова мимо ушей.

– Платье у тебя дорогое, – качая головой, сказал он. – Кто родители?..

– Мать – ангел, отец – банкир.

– Мать – ангел? – Матвей удивленно повел бровью.

– «Пеппи Длинныйчулок» читал?

– Да, мама у нее была ангелом. А папа, кажется, папуасским королем.

– Негритянским. И живым. А мама… – Дана вздохнула.

Не станет она больше ничего говорить. Матвей и без того наверняка все понял. Да и боль еще не прошла. Мама погибла в автокатастрофе шесть лет назад. Отец ушел из семьи. Мать с горя напилась и села за руль. Дана долго винила отца в ее смерти, но в конце концов простила. В жизни всякое бывает.

– А отец у тебя, стало быть, негритянский король? – спросил он.

– Ну, в каком-то смысле.

– Племя мумба-юмба, летающие копья, отравленные стрелы? Может, меня просто живьем зажарят? Что будет, если я тебя в своей рубашке привезу?

– А ты к дому доставь. Дальше я сама…

– А дом, наверное, в охраняемом поселке, камеры там перед ним. Давай-ка, я сначала тебя в чувство приведу. Выпивала? – глядя ей в глаза, спросил Матвей.

– Ну, было.

– Знаешь, я, пожалуй, баньку затоплю. Потом ты кваску холодного примешь. Все как рукой снимет. А платье и белье пока высохнут. К обеду я тебя отвезу. Как раз утренний поток на Москву схлынет.

Матвей переместился на кухню, где у него стоял стиральный автомат, загрузил его, запустил.

– Ты же не думаешь, что я проститутка? – спросила девчонка.

– Не думаю. А что?

– Да один тут думал. За какую-то Жанну меня принял…

Матвей выходил из каминного зала, шел растапливать баню, но услышал это имя, дернулся так, как будто ему нож в спину всадили, и остановился.

– За Жанну?!. – От его былой расслабленности не осталось и следа. – Кто принял?

– Ну, я же говорила. Бандиты искали ее, а нашли меня. Они эту Жанну убить хотели.

– Убить?! – Матвей повернулся к ней.

Он старался сохранять спокойствие, но бледность на лице выдавала его. Слова Даны определенно задели Матвея за живое.

– И убили, – сказала девушка. – А ты что, знаешь ее?

– Тебе откуда известно, что ее убили?

– Я слышала, они так говорили…

– Кто? – хлестко спросил Матвей.

Над ухом у Даны как будто прозвучал выстрел. Дане стало не по себе. Она успокоилась, расслабилась, а зря. Смертельная опасность где-то рядом, а глупая девчонка до сих пор торчит в этом проклятом городе. Домой ей нужно! Там ее точно не тронут. Если, конечно, она будет держать язык за зубами.

– А тебе нужно знать?

– Да.

– Его Стас зовут, – выдавила Дана.

Она не хотела говорить, но Матвей так смотрел!..

– Он ее никогда не видел. Какой-то Жека знал эту Жанну. А Тимофей Юрьевич у них там главный…

– Котофей?

– Нет, Тимофей. Да-да, я слышала про Котофея. Менты говорили. Хотели, чтобы я им про него рассказала.

– Говори! – потребовал Матвей.