Между черным и белым
– Что подружка сказала?
– Да ничего. Говорю же, нормально все у Матвея. Генеральный директор. Пухнарь тоже поднялся на вторчермете.
– Помню такого. – Глеб невольно расправил плечи, вспомнив, как поставил Пухнаря на место. – Я ему визитку свою оставлял.
– И что, звонил он тебе?
– Нет.
– Сам ему позвони.
– Зачем?
– Если вдруг проблемы с Холодовым возникнут.
– А они возникнут?
– Если ты оторвешь задницу от стула и соберешь совет директоров.
– Чтобы сменить генерального? – не очень весело спросил Глеб не столько у Лильки, сколько у самого себя.
– Думаешь, это так просто?
– Думаю, что нет.
– Аудит организуй.
– Аудит, говоришь? – Глеб усмехнулся.
Интересно, откуда Лилька слов таких нахваталась? Учиться не хотела, интересовалась только шмотками да камушками, и вдруг – аудит!
– Это когда «ауди» в бухгалтерию врезается. С разгона, с треском! – с усмешкой проговорила Лилька.
– С треском, это хорошо.
– С треском Холодов должен вылететь. А ты займешь его место.
– Тоже с треском?
– Можно с причмокиванием, – ответила Лилька и хмыкнула. – Секретарша тебе телеграммы давать будет. Устно. Задним числом.
– Секретарша?
Лилия поднялась, медленно, с грацией ластящейся кошки приблизилась к мужу, обняла его за шею и села на колени.
– Я буду хорошей секретаршей, – промурлыкала она.
– Ты?
– Можешь нанять меня прямо сейчас. Но только в письменном виде. – Она задвигала бедрами, принялась чиркать своим коробком по его серной головке.
Диана хорошо постаралась, спичка отсырела, но, как это ни странно, Лилия смогла ее зажечь. Вместе со свечкой.
– Ведь нам еще ребеночка надо рожать. Чем ты хуже Матвея? – сказала она.
Глеб согласно кивнул. Конечно же, он не хуже Матвея. Если вдруг Лиля сомневается, то он докажет ей это. И ребеночка сделает, и дом достроит, тем более что там совсем немного осталось.
Стол богатый, водки залейся, и народу как на доброй свадьбе, шумно, весело. Все хорошо, только вот Матвей мог бы и у себя поляну накрыть. Дом у него крутой, с колоннами, на холме с видом на реку. Но Матвей к себе в гости не звал, даже новоселье зажал. Во всяком случае, Пухнарь у него не гулял.
– Может, домой пойдем? – спросила Марина.
Пухнарь шумно выдохнул, как будто этим мог выдуть пьяную пелену из глаз, повернул к ней голову, окинул взглядом от головы до ног, которые исчезали где-то под скатертью стола. Хорошая она баба, красивая, все такая же стройная, как в девяносто восьмом. Но как была шлюхой, так ею и осталась, зря маскировалась под порядочную, благородную даму. Пухнарь ее насквозь видел.
– Ты как себя чувствуешь? – тихо спросила Марина.
– Вполне хорошо, – ответил Пухнарь и повернулся к Матвею, который о чем-то тихонько шептался с Василисой.
Воркуют голубки, хорошо им друг с дружкой. Пухнарь им на фиг не нужен. Ладно, платить за крышу не хотят, в гости не зовут, но почему в крестные записали непонятно кого, когда он жив-здоров и даже иногда в церковь ходит? Брезгуют?
– Как будто я хрен с бугра! А я депутат! – Пухнарь поднял кулак, чтобы ударить им по столу, но Марина вцепилась в его руку и повисла на ней, грудью прижимаясь к плечу.
Бюст у нее ладный, знойный, сердце под ним бьется, любви просит. Может, им и в самом деле домой пора? Она его и разденет, и в джакузи отмочалит, и спать уложит.
Матвей кивнул, глядя на Марину. Все правильно она делает. Мужа нужно держать в узде.
Может, он о другой узде думает? Матвей однажды видел, как Пухнарь парил Марину в сауне. Она так стонала, что Матвей позавидовал ему. Марина тогда же захотела попробовать с ним, сколько раз про него потом спрашивала. Матвей как будто читал мысли Пухнаря, смотрел на него издалека, но как будто в упор, в самую душу вчитывался. Взгляд у него как рентген, только радиации в нем побольше. Пухнарь понял, что ему не победить Матвея в этой игре в переглядки, и повернул голову к Марине.
– Разве я не депутат? – тихо спросил он, едва ворочая тяжелым языком.
– Ты и в Госдуме будешь, – сказала Марина.
– Непременно буду. Матвея своим помощником сделаю!
– Сделаешь, конечно! – Марина снова прижалась грудью к его руке.
– Он меня крестным не позвал.
– Давай ты не станешь сейчас это выяснять, – проговорила Марина и с силой тряхнула его.
– Стану. Но не сейчас.
– Поехали домой.
– Домой, – буркнул Пухнарь, подбородком касаясь груди.
В этом положении он и замер. Перебрал Пухнарь основательно. Надо было брать себя в руки, пока не поздно, а потом потихонечку отправляться к себе. Там у него немногим хуже, чем у Матвея. Он строил свой дом вместе с рабочими, они – руками, а он – душой.
Пухнарь не заметил, как заснул. Когда он открыл глаза, Марины рядом с ним не было. В зале стало потише, народу поменьше, даже музыка не играла.
Матвея за столом не было. Василиса сидела на прежнем месте, с подружкой своей о чем-то терла. Вызвала она ее из Москвы, крестной матерью записала. Как будто Марина не могла ребенка крестить. Ну да, конечно. Она же шлюха.
Пухнарь вскочил как подстреленный, огляделся. Ни Марины не видно, ни Матвея. Одна – шлюха, другой – кобель. Вот и где они сейчас?
Матвея он обнаружил у входа в ресторан, у елочки, и ведь не ошибся, рядом с ним была Марина. Стоят, курят, о чем-то разговаривают. Она улыбается ему, глаза веселые, прямо как у сучки после случки. Видно, что только-только из-под елочки выбрались. Матвею даже напрягаться не пришлось, Марина сама все сделала.
– Эй! – Пухнарь схватил Матвея за плечо и вдруг понял, чем это может закончиться.
Матвей мог заблокировать ее, повернуться к нему и выкрутить за спину. Пухнарь знал, как это бывает, поэтому резко подался назад.
Но Матвей и не думал хватать его за руку.
Он медленно повернулся, улыбнулся с иронией хозяина жизни и сказал:
– Илюха, ты чего?
– А ты чего? – Пухнарь махнул рукой, как будто отгонял друга, который пытался удержать его.
При нем никого не было. Тук и Бычок остались в зале, Фанфан куда-то пропал, а больше никого из его команды Матвей не приглашал.
– Илюха! – Матвей улыбался, но в глазах у него уже зажегся красный свет.
Он очень просил Пухнаря остановиться, не идти против правил.
– Илья! – Марина взяла его за руку.
Пухнарь грубо оттолкнул ее. Она не удержалась на ногах, упала.
– Шлюха!
– Это, конечно, не мое дело, – слегка наклонив голову, медленно проговорил Матвей.
– Не твое!..
– Давай ты сейчас тихонько извинишься перед женой.
– Да пошел ты!.. – Пухнарь вскинулся, поднял руки.
Но Матвей ударил его еще до того, как он смог закрыться. Боль, шум, чувство полета – все смешалось в одном сумасшедшем клубке. Кто-то хохотнул, где-то заиграла гармонь, перед глазами треснул фейерверк, рассыпался на сотни огней. Потом стало тепло и тихо. Как будто кто-то выключил свет.
Холодов умел держать себя в руках, ни одна черточка не дрогнула на его лице.
– Вам совершенно не обязательно проводить анализ финансового состояния. Я могу предоставить подробный отчет по всем показателям. Как только развею ваши подозрения, сразу же подам заявление об уходе.
– Подозрений как таковых у меня нет. – Глеб чувствовал себя неуютно, сидел как на иголках.
Ему хотелось подняться и уйти, а еще лучше – отмотать время назад. Ясно же, что Холодов приносил куда больше пользы, чем вреда. Дела у него шли отлично, он стремился к новым высотам, а Глеб ставил ему подножку, сам же себя бил ножом в спину.
Все из-за Лильки. Нашел кого слушать.
– Отчет будет готов завтра, – сухо сказал Холодов и посмотрел на Глеба как-то странно, будто сквозь него.
Понятное дело, что обиделся. Но он не пытался удержаться в своем кресле, не вспоминал, как они вместе ходили по тонкому льду, не угрожал. А ведь Холодов много знал. Одно только неудачное покушение на Лильку чего стоило.
– Все бумаги за прошедший квартал у меня есть, – сказал Глеб. – Этого хватит.
– Я предоставлю отчет обо всей проделанной работе.
– Хорошо. А заявление писать не нужно.
– Хотите, чтобы меня уволил совет директоров?
Глеб озадаченно провел пальцами по щеке. Он действительно намеревался собрать совет директоров, чтобы сместить Холодова, но ведь думал, что будет борьба за место генерального.
– Я уйду сам.
– Зачем уходить? Мы сумеем работать вместе. Вы можете занять место моего заместителя, Ролан Васильевич. Я генеральный директор, вы – исполнительный.
Глеб изначально был настроен на такой вариант, но Лилька отговаривала его. Она считала, что он не сможет работать на равных с Холодовым, не выдержит конкуренции с ним, снова отойдет в тень. Ее это не устраивало. Но ему не очень-то и хотелось быть на первых ролях. Это ведь не просто. В этом случае Глебу придется самостоятельно принимать важные решения.
Холодов думал недолго.
– Я согласен, – через силу проговорил он.
Под красивой попкой должна быть такая же машина. Лилия стремилась к справедливости подобного рода, и у нее это получилось. Но просто богатой жизни ей уже было мало, хотелось чего-то большего. Лильке надоело быть столбовою дворянкой. Почему бы не стать вольною царицей?
– Лучше что-то, чем ничего, – сказала она, с едва заметным расстройством посмотрела на Глеба и быстро переключила взгляд на дорогу.
Машина под ней новая, ретивая как табун из пятисот лошадей. Чуть зевнешь и окажешься в кювете.
– Ничего? – возмутился Глеб.
Он сидел рядом как ее муж, пассажир, но не генеральный директор крупного объединения. Ни лимузина, ни личной охраны, а ведь давно пора.
Глеб вел себя как типичный студент-мажор. Институт вроде бы закончил, а работать не хотел. Обзавелся должностью, кабинетом, наделал себе визиток, ходил, кичился, дескать, я председатель совета директоров горно-металлургической компании! А ведь это не должность, а положение. Куда тебя положат, там ты и лежишь.
Больше всего Глебу нравилось лежать на диване перед компьютером. Иногда он устраивал себе развлечения, снимал девочку через интернет, вызывал ее на квартиру.
Лилии приходилось делать вид, что ее это не трогает. Она и на самом деле не ревновала Глеба, но его блуд ее не устраивал. Рано или поздно она положит этому конец, окончательно приручит Глеба и возьмет его на поводок.
– Это победа! – продолжил он разговор.
– Не знаю, – сказала она и пожала плечами.
– Мне без Холодова сейчас никак.
– И без него много спецов, которые тебе в рот смотреть будут. А так ты Холодову туда заглядываешь, заискиваешь перед ним.
– Вовсе нет.
– Да!
– Вообще-то, он мне как отец. – Глеб нахмурился, переваривая собственные слова, сам понял, что спорол чушь.
– С охраной вопрос решил? – спросила Лилия.
– А оно мне нужно?
– Теперь нужно. Ты бросил вызов Холодову.
– И что? Он меня за это убьет?
– А вдруг?
– Да он не очень-то и обиделся.
– Я тоже не обиделась, когда тебя с проституткой застукала. Поверь, я всего лишь делала вид.
– Да?
– Ты же не на помойке свой конец нашел.
– Я тебя на помойке нашел.
Лилия обиженно надула губы, но ничего не сказала. Глеб поддавался дрессировке, но зубы все же показывал. Особенно первое время после свадьбы. Руки не распускал, потому как боялся Матвея, но хамил во все три этажа. Это и сейчас иногда прорывалось. Впрочем, Лилия уже знала, как вести себя в таких случаях.
Глеба хватило ненадолго. Он мягко коснулся пальцами ее руки и пробурчал:
– Да ладно тебе.
Лилия продолжала молчать.
– Извини.
– Да, моя прошлая жизнь действительно напоминала помойку, – сказала она. – Зато сейчас все хорошо. Я очень хочу, чтобы было еще лучше.
– Да и так все нормально.
– Пока нормально. Пойми ты, Холодов очень опасен. Рано или поздно он вытеснит тебя из бизнеса, если до этого не убьет.
Лилия верила в то, что говорила. Холодов на самом деле подбивал к ней клинья, под юбку, правда, не лез, но ситуацию прощупывал. Он аккуратно забрасывал удочки, смотрел, как она реагирует на флирт с его стороны, но Лилия повода не давала. Мол, хватит с меня, нагулялась. Теперь она верная жена.
– Да не убьет он меня, – медленно, растягивая слова, проговорил Глеб.
– Тебе нужна охрана.
– Я поговорю с Холодовым.
– Опять Холодов! Ты, случайно, не звонишь ему перед тем, как залезть на меня? – с усмешкой полюбопытствовала Лилия.
– А надо?
– Нельзя, чтобы твоя охрана от Холодова зависела. Ты сам должен людей подобрать.
– Можно обратиться в охранное агентство.
– В этих конторах сплошь бандиты сидят. Матвей из своего поселка парней набрал. Из нашего.
– И что?
– Нет, я тебе Репнево не предлагаю. Но есть другие поселки, да и в Москве народ бедно живет, деньги всем нужны. Дадим объявление, люди сами придут.
– Не знаю.
– Я тоже не знаю, но заниматься этим точно не стану. Охотник сам отбирает себе собак.
– Охотник?
– Да, может, и поохотиться придется. На того же Холодова, – сказала Лилия и усмехнулась.
Знала она, кто Глебу с киллерами помог, которых он потом на нее натравил. Холодов принимал участие в покушении на него, и когда-нибудь она отомстит этому козлу.
– Это ты загнула.
– Ты имеешь право на ответный удар.
– Если только на ответный. – Глеб пожал плечами.
– Но лучше напасть первым.
– Эй, ты притормози!
Лилия кивнула и ударила по тормозам. Машина резко потеряла ход, и Глеб едва не врезался головой в лобовое стекло.
– Ты дура? Я не в том смысле!
Она снова дала газу, и Глеба вдавило в спинку кресла.
– Твой отец ударил бы первым.
– Мой отец, говоришь. Но ведь Холодов мне ничего плохого не сделал.
– Сделает.
– Закройся! – Глеб нахмурил брови, подражая отцу.
Ему нравилось быть крутым и важным, но законная супруга хорошо знала, что надолго его никогда не хватало. Сейчас он держал морду кирпичом, а вернется домой, уставится в свой компьютер и растечется по дивану как размазня. Завтра отправится в офис компании, поприсутствует на совещании, потешит свою гордыню и снова двинет домой. А может, и к проститутке, чтобы закрепить свой успех. Однако потом этот герой снова выпадет в осадок.
Вот и как такому рохле без крутой жены? Тем более что Лилия созрела для серьезных дел.
Глава 10
Подъем в шесть утра, зарядка, водные процедуры, завтрак в компании с любимой женой. Все это удовольствие помножено на роскошь и комфорт, которым отличался его дом.
Отсюда возникал вполне закономерный вопрос. Как быстро это все ему надоест? Хорошо, если никогда.
Игнатка еще спал, когда Матвей уходил. Животик у него ночью болел, сейчас все хорошо, пусть спит. Василиса с ним намучилась. Теперь ей тоже нужно было отдохнуть. Матвей поцеловал жену и вышел во двор, к машине.
Олег Кирьянов был уже на месте. Видный парень, рослый, мощный, костюмчик на нем, что называется, сидел неплохо. В кобуре служебно-боевой пистолет, но в случае чего он и кулаками мог обойтись.
Женя Пронов, такой же отличный боец, подогнал машину. Олег открыл дверцу, Матвей подмигнул ему, опустился на сиденье.
Матвей сам захотел построить дом в чистом поле, у реки. Место замечательное, не вопрос, но коммуникации влетели в копеечку, да и дорогу пришлось протянуть. Впрочем, она того стоила. Машина шла быстро, тихо, не тряслась.
– Матвей, можно вопрос? – спросил Олег.
– Валяй.
– У меня брат двоюродный к нам просится.
– Так в чем вопрос? Не подходит?
– Нет, он в личную охрану хочет.
– Только через военизированную.
Штат личной охраны небольшой, все вакансии заняты, но даже на свободное место так просто не попасть. Мало пройти отбор, нужно еще в заводской военизированной охране послужить, там себя показать. Если дерьмо не вылезет, тогда уже можно и в личную охрану угодить.
– Да я понимаю, просто Санька угрожает. – Олег улыбался, давая понять, что не относится к своему брату всерьез. – Мол, я к вам или к Рубахову. Лиля там тему закинула. Охрана ее мужу нужна.
– Пусть идет к Рубахову.
– Так я ему и скажу. – Олег продолжал улыбаться.
– Я серьезно. Поговори с братом, пусть он тебя в курсе держит. Мало ли что у Рубахова на уме.
– Понял.
Матвей откинулся на спинку заднего сиденья, закрыл глаза. Еще минут пятнадцать ехать, есть время немного вздремнуть. Что-то тяжело он сегодня просыпался. Вроде бы лето, самая короткая ночь на носу, а не выспался. Ну да, у Игнатки животик болел.
– Это что такое? – всполошился Олег.
Матвей открыл глаза и увидел джип, стоявший на перекрестке. За одной машиной приткнулась другая. Проезд был закрыт, а назад сдать оказалось нельзя, потому как путь преграждал Пухнарь со своей свитой. Перед ним отступать западло.
– Сильно вы его ударили, Матвей, – сказал Олег, постукивая по красной кнопке радиостанции. – Как с дуба сбросили.
Матвей кивнул. Да, Кирьянов мог вызвать подкрепление. Пухнарь ведь не просто на дорогу вышел, он вызывал Матвея на конкретный разговор. Похоже было на то, что Пухнарь реально с катушек слетел, шарики застряли в роликах.
Женя остановил машину, Олег вышел, но Матвей не стал ждать, когда тот откроет ему дверцу. Не тот случай.
Пухнарь хорохорился, грудь колесом, хвост пистолетом, но Матвей как будто и не замечал его крутости. На сближение он шел медленно, совершенно спокойно, но при этом всем своим видом давал понять, что не собирается останавливаться.
У Пухнаря тут же возникло побуждение сдать в сторону. Смутился он, растерялся, от всей его решительности остались только жалкие потуги. Да и пацаны его стояли на месте, переминались с ноги на ногу. Но эти хотя бы не хорохорились.
– Илюха, ты сегодня шиворот-навыворот спал? – спросил Матвей.
– Поговорить надо, – заявил Пухнарь и при этом бросил взгляд через плечо, на Бычка.
Тот смотрелся куда более внушительно, чем сам главарь банды, однако вовсе не собирался бросаться в драку. Как ни крути, а Матвей для него свой.
– Ну так говори.
– Ты на нашей земле работаешь… – начал было Пухнарь.
– Она не твоя, – перебил его Матвей. – Да и не моя. Земной шар, он сам по себе крутится. Плевать ему на тебя, на меня, на всех.
– Ты меня с разговора не сбивай, – заявил Пухнарь.
– Твоей земли здесь всего два куба. – Матвей обвел рукой колосящееся поле. – Но тебе туда еще рано. Или нет?
– Тебе не рано! – Пухнарь пыжился изо всех сил, но от волнения его голос едва не сорвался на визг.
– Илюха, тормози, впереди обрыв.
– Да я-то не боюсь!.. – На этот раз Пухнарь все-таки дал петуха.
Матвей знал, как сбить истерику, и ударил точно в подбородок.
Тук вовремя сдвинулся в сторону. Пухнарь проскочил мимо него и врезался затылком в дверцу своего джипа.
– Егор, что это с ним? – обращаясь к Туку, спросил Матвей.
– Так зуб у него на тебя.
– А у тебя?
– Да я что, мне сказали, я подъехал.
– Может, у тебя дел мало?
Пухнарь заведовал поставками железного лома, в котором нуждался комбинат. Надо сказать, что он значительно расширил это дело, доставшееся ему в наследство от Горлача. Пацаны его постоянно были заняты, у всех забот полон рот. На бандитские заскоки у них просто не оставалось времени.
– Нет, много.
– По старым временам заскучали, пацаны? – Матвей обвел взглядом толпу. – Спокойное бабло карманы жмет? Ну так можно вернуть вас на большую дорогу.
– А чем тебя большая дорога не устраивает? – поднимаясь с земли, спросил Пухнарь.
Бычок резко развернулся к нему. Он ничего не сказал, даже не замахнулся, но Пухнарь прижух.
– А тебя устраивает? – Матвей усилил давление и словом, и взглядом.
– Меня устраивает мое место. – Пухнарь поднял голову, расправил плечи, чтобы не выглядеть мокрой курицей.
У него это получилось. Сейчас он смотрелся мокрым петухом.
– Твое место может уйти.
– Ну, это мы еще посмотрим!
– Оно уйдет. Если не извинишься.
– Чего?
– Извинись! – Матвей всем видом давал понять, что больше просить ни о чем не будет.
Если Пухнарь не поймет, то шансов у него не останется. Дальше – только дело.
– Может, я и погорячился, – выдавил из себя Пухнарь.
Матвей качнул головой, отказываясь принимать исповедь. Ему нужно было покаяние, только тогда он мог отпустить грехи.
– Извини, – буркнул Пухнарь и отвел взгляд в сторону.
Матвей кивнул, повернулся к нему спиной и направился к своей машине.
«Проблема не решена, она всего лишь отложена. С Пухнарем нужно что-то делать. Иначе он рано или поздно ударит в спину», – подумал он.
Всем хорош паренек, и рослый, и на внешность хоть воду с лица пей. Одет неважно, волосы уложены как у деревенского обалдуя, но это все поправимо. Костюмчик подобрать, причесать, это для Лилии не проблема.
– Да я почти на мастера спорта сдал, – с кажущейся небрежностью сказал Саня.
На самом деле в его взгляде улавливалась вибрация, следствие внутреннего напряжения.
– Почти не считается, – заявила Лилия.
– Наверное, ты просто не знаешь, что такое мастер спорта по боксу, сколько всего нужно сделать, чтобы получить это звание, – зачастил Саня.
– Узнаю, когда ты сдашь нормативы.
– Там не нормативы, а чемпионаты, победы.
– Много говоришь, Саша. – Лилия совершенно не боялась его обидеть.
Ему нужна была работа, он зависел от нее, а не наоборот. Она хорошо знала его родителей, имела представление о нем самом. Парень ей, в общем-то, подходил, но не более того. Завязывать романтические отношения с этим красавчиком Лилия не собиралась. Если он вдруг откажется работать на Глеба, то она ничего не потеряет.
– Да я вообще могу молчать, если ты меня берешь.
– Завтра у тебя первый рабочий день. В девять ноль-ноль жду в офисе. – Лилия с гордостью протянула ему визитку.
Помощник генерального директора горно-металлургической компании РУМ, номер кабинета, телефон. Все как у людей. Работать она уже начала, охрану для Глеба организовала.
Завтра Саша подъедет в офис, и Лилия лично подберет для него костюм. Неплохо было бы пропустить парня через салон красоты. Она знала там одного мастера с голубоватым оттенком, который как никто другой разбирался в секретах брутального стиля.
– Да я могу хоть… – Саня осекся, остановленный ее взглядом.
Мол, надо меньше говорить, а больше делать. Тогда начальство будет тебя ценить.
Она отправила своего нового подчиненного домой, села в машину и взяла курс на Москву.
На выезде из Репнева Лилия увидела мента. Рядом с ним стояла самая обычная белая «девятка». Он поднял жезл, веля ей остановиться.
Лилия затормозила, открыла окно.
Мент подошел к ней и лениво потребовал:
– Документы!
Лилия удивленно смотрела на него. Обычно сотрудники милиции представляются и козыряют, а этот сразу быка за рога.
Лилия уже собиралась протянуть ему права, когда в окно просунулась рука с электрошокером. Она дернулась, но контакты впились ей в шею, и сильный электрический разряд вышиб из нее дух.
В себя Лилия пришла в своей машине. Водительское место занимал тот самый мент, явно фальшивый. Она сидела сзади, рядом находился еще какой-то мужик. Он держал в руке пустой шприц, а в плече у Лилии ощущалась легкая боль от укола. Она повернула голову к своему мучителю, но его лицо расплылось перед ее глазами вместе с ухмылкой.
Очередное пробуждение похоже было на мутную паузу между горячечными сновидениями. Лилия лежала на кровати под белым потолком. На ней ничего не было. Ее сознание металось в похотливом бреду, тело – в знойной лихорадке. Рядом сидел какой-то мужик, возможно, тот самый мент. Он всего лишь коснулся Лилии, а она с жадностью вцепилась ему в руку. Ей так нужен был его жезл. Возбуждение, охватившее ее, выплеснулось через край. Женщина снова потеряла связь с реальностью.
Дом – полная чаша, подружка – секс-бомба, не жизнь, а малина. Однако все это могло пойти прахом.
Пухнарь это понимал. Да и Марина смотрела на него так, как будто он уже слетел с пьедестала.
– Ну чего ты на меня таращишься? – психанул Пухнарь.
– Нет, просто смотрю, – сказала она, повернулась к окну, отвела в сторону штору.
Красивая, грациозная. Ну да, шлюха. Но так и он ничем не лучше ее. Дернул же его черт замахнуться на Матвея.
– Это ведь все из-за тебя! – стал заводиться Пухнарь.
Марина промолчала, не шелохнулась.
– Строишь глазки этому козлу!
На этот раз она к нему повернулась, причем так резко, как будто пружина в ней сработала.
– Ты завидуешь Матвею, – заявила Марина.
– Я завидую?
– Да, ты ему завидуешь!
– Да не завидую я. Просто должны быть какие-то приличия.
– Какие приличия? В крестные не позвал? Так ты и без того крестный отец. Ты бандит, Илюша! Нормальный человек тебе руки не подаст, а Матвей тебя в люди вывел.