Опасные небеса

За дверьми каюты послышались голоса, и один из них показался мне знакомым. Первый точно принадлежит Родригу, второй явно гость на борту «Небесного странника», причем я должен быть с ним знаком. Голоса приближались, и Николь взглянула на постель: все ли там убрано? Каюты на корабле крохотные, и даже в капитанской нет возможности отделить ложе хотя бы пологом. Раздался тактичный стук в дверь, после чего послышались слова Родрига:

– Капитан, к вам гость.

– Пусть входит, – вообще-то уже позднее утро, а мы с Николь всегда встаем рано, так к чему столько условностей?

Вновь раздался стук, после чего дверь распахнулась, и на пороге возник Каилюайль Фамагосечесийт. Вот уж кого не ожидал увидеть в Банглу, как будто при расставании в Монтоселе он озвучивал совсем другие планы.

– Входите, господин Кайль, рад вас видеть.

– Здравствуйте, капитан Сорингер. Госпожа Соланж, все не перестаю восхищаться вашей красотой!

Кайль, как обычно, был полон веселья, причем оно у него не наигранное, он такой и есть, сколько его знаю. Иногда даже можно позавидовать его неизменному оптимизму и неунывающему характеру.

– Шел по палубе, и от камбуза повеяло таким божественным ароматом! Нет, никогда мне не забыть кухни мэтра Амбруаза Эмметта, как и не отведать ничего более вкусного.

– Оставайтесь с нами пообедать, Каилюайль, – гостеприимно предложила Николь. – До обеда осталось не так уж и много времени.

– Непременно воспользуюсь вашим предложением, леди очарование. Но для начала необходимо разрешить до конца нашу сделку. Вот, – и Кайль положил на стол передо мной звякнувший кошель. – Ваш окончательный расчет. Скоро прибудут грузчики на телегах, и приступим к разгрузке. Ну а там уже по воде, проливами между островами, все и попадет к адресатам.

Я подвинул кошель к Николь: пересчитывай. Казначеем на «Небесном страннике» была именно она. Не слишком хлопотное дело, считать-то особенно и нечего. Когда-то я предложил ей эту должность в надежде на то, что она начнет заглядывать в мою каюту хотя бы по делу, корабельная касса хранится именно в ней. С той поры в наших отношениях многое изменилось, но казначеем Николь так и осталась.

– Сам не ожидал, что окажусь в Банглу. Но внезапно открылись дела, которые доверить больше никому нельзя.

Я кивнул: бывает и так.

– Кстати, капитан Сорингер, чем намереваетесь заняться дальше?

– Еще не решил, господин Кайль. Если не подвернется ничего подходящего в Банглу, вернусь в Монтосел, может быть, там повезет больше.

– Судя по вашим словам, покидать Острова в ближайшее время вы не собираетесь, – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес Фамагосечесийт.

– Нет, нам здесь все нравится, так стоит ли торопиться? Правда, Николь? – обратился я к девушке.

– Ну, если ты так считаешь… – как-то неопределенно ответила она.

– В таком случае, капитан Сорингер, думаю, что мы еще поработаем вместе, – заверил меня Кайль. – Некоторое время я буду здесь находиться, дел не перечесть. Скажу даже больше: если мне предстоит выбор, я обязательно предпочту вас и ваш корабль.

Он действительно остался на обед, который на этот раз состоял сплошь из рыбных блюд: рыбаки свое обещание сдержали. Когда после обеда мы вышли на палубу, то увидели поднимающегося в небо «Мантельского удальца». Вот он, оказавшись высоко над землей, поймал ветер, распустил паруса, набрал ход и лег курсом на юго-запад.

– Удачи тебе, капитан Адеберт Кеннет. Там, на острове Неистовых ветров, она тебе очень понадобится, – прошептал я, глядя на удаляющийся корабль.

Затем мы пронаблюдали за взлетом целой эскадры из трех двухмачтовых кораблей, устремившихся в противоположную сторону.

– Отправились на поиски Ночного убийцы, – пояснил Кайль мне то, о чем я и сам прекрасно знал. – Кстати, приз за него увеличился почти вдвое.

– Вы-то сами как сюда добрались, без происшествий? – наконец-то пришло мне в голову поинтересоваться.

– На ночь мы опускались на землю вблизи какого-нибудь селения, – поведал Кайль. – Недаром же его называют Ночным убийцей.

«Вообще-то он гнался за нами и при свете дня, – провожал я взглядом корабли – и вам удачи, парни! – Правда, в тех местах редко кого встретишь, что на земле, что в небе».

* * *

Разгрузка закончилась уже к вечеру, и теперь передо сразу мной возник вопрос: чем заняться дальше? Сказать по правде, я очень надеялся услышать предложение от господина Фамагосечесийта, еще в Эгастере он намекал об этом довольно прозрачно. Но увы, вероятно, что-то в его планах изменилось, и теперь приходилось выкручиваться самому.

Никак не ожидал увидеть, что на Островах так много летучих кораблей, и тут выясняется, что в небе от них не протолкнуться. В принципе, недостаток «Небесного странника» – малый размер – является и его же достоинством: нанять корабль значительно дешевле, нежели какой-нибудь двухмачтовик, не говоря уже о еще бо2льших.

Несколько раз выходило так, что его нанимали для перевозки одного-двух пассажиров, причем проезд им выходил не сказать, чтобы очень уж накладно.

Правда, все это происходило на континенте, в герцогстве, здесь же на подобную удачу остается только надеяться.

«На любой груз соглашусь, даже контрабандный, – размышлял я. – Только рыбу брать на борт не буду, пусть и в бочках. Трюм после нее провоняет так, что не выветришь. И еще желательно, чтобы не сыромятные кожи: с детства ненавижу их запах. Хотя в случае с кожей могу и потерпеть, но только не рыбу».

– Николь, может быть, все-таки прогуляемся по Банглу? – обратился я к девушке, о чем-то серьезно задумавшейся. – И вообще, что-то на тебе совсем лица нет. Может, поделишься?

Вечерело, и город манил огнями и звуками веселой музыки. На борту «Небесного странника», кроме нас с Николь, оставалось только два человека – Аделард, вырезающий какую-то фигурку из куска драгоценного дерева синуль, и навигатор Рианель Брендос. Через приоткрытую дверь было видно, что он склонился над какой-то толстенной книгой. Остальные находились где-то там, в Банглу. Все они получили от меня по несколько монет и строгий наказ, чтобы город остался в таком же виде, как и до их визита в него.

– Да, да, конечно, – безучастно ответила Николь на мой первый вопрос, полностью проигнорировав следующий. – Я сейчас, только надену что-нибудь более подходящее.

«Да уж, давненько я не видел ее в этом наряде! – ошеломленно подумал я, глядя на нее, выходящую из каюты. – Пожалуй, с самого Диграна, с момента ее исчезновения, уже как с полгода прошло».

Темный бесформенный балахон с капюшоном, так похожий на те, что носят сестры из храмов Богини-Матери – вот что сейчас представляло собой ее одеяние.

Вообще-то я рассчитывал погулять по центральной улице Банглу, чтобы все оборачивались вслед моей спутнице. Жестокое разочарование! Я вздохнул про себя, но ничего говорить не стал.

– Надеюсь, ты меня не в таверну поведешь?

Вопрос, в общем-то, понятен: это днем в ней вполне прилично, но что там творится в вечерние часы и особенно ночью!..

– Нет, милая, платье у тебя для этого не слишком подходящее, – как мог, успокоил ее я. – Женщины в таких нарядах там успехом не пользуются. Прогуляемся немного перед сном, может быть, выпьем капельку вина из аугевы, оно здесь, как утверждают, особенно вкусное. На гору не полезем, все равно в темноте ничего не увидим. Но если ты будешь милой девочкой, – сделал я акцент на слове «милой», – мы обязательно, куда бы ни отправились, пролетим мимо статуи Богини-Матери. А может даже опустимся на землю у ее основания, чтобы ты могла с ней поговорить.

– В твоем понимании «милой» – это снова напялить на себя наряд как у этих, – указала она на проходящих мимо двух девушек-паури, по своему обыкновению имеющих из одежды пару лоскутов ткани. – Хорошо, что хоть на людях ты не заставляешь меня так одеваться.

– На людях – ни за что! Только для меня. Хотя, должен признать, вашим формам, Софи-Дениз-Мариэль-Николь-Доминика Соланж, позавидует любая из них.

И я указал большим пальцем за спину, туда, где к тому времени оказались повстречавшиеся нам паурянки, как мне показалось, бросавшие на меня взгляды, полные искреннего интереса. Еще бы – на моей груди блестел золотом медальон навигатора, а к парителям у них отношение особое. Легкий румянец, выступивший на щеках Николь после моих слов, был заметен даже при свете фонарей.

Мы шли по главной улице Банглу, в основном застроенной двухэтажными домами из белого ракушечника с обязательным патио с теневой стороны. Повсюду росли пальмы и аугевы, больше похожие на гигантские кусты, чем на деревья. Последних было особенно много. Хотя что тут удивительного – они только на Эстольде и произрастают.

В густую тень одной из аугев мы и нырнули, чтобы прижаться друг другу, пытаясь унять приступы неудержимого смеха. Через какое-то время Николь, все еще вздрагивая, смахивая с ресниц выступившие от слезы, за несколько раз выговорила:

– Вот так с вами, мужчинами, и нужно поступать.

– Вам только дай волю!

Энди с Миррой уже скрылись из виду, а мы все еще стояли и смотрели им вслед и улыбались. Эта парочка выглядела очень забавно, и совсем не потому, что Мирра выше Ансельма больше чем на голову.

Они попались нам навстречу, гуляющие под ручку, и Энди шел с неестественно выпрямленной шеей, боясь даже взглядом косить по сторонам. Когда они разминулись с девушками-паури, по-моему, он и глаза прикрыл, а Мирра, в свою очередь, проследила за тем, чтобы он не пялился туда, куда, по ее мнению, смотреть ему совсем не следует.