Путь Киартаны

Тропинка вела на север. Старые деревянные настилы хрустели под ногами, ветви хватали за плечи, цепляли и рвали платье. Она бежала пока не выбилась из сил. Спуск к реке дался легче. Её никто не догонял, но Киартана не желала останавливаться. Слёзы мешали видеть.

Она услышала треск, прежде чем нога провалилась, клацнув зубами, полетела вперёд, едва успела подставить ладони, чтобы защититься от падения. Киартана отбила и испачкала руки, расплакалась от досады и одновременно рассмеялась. Перевернулась на спину в своём алом бесповоротно испорченном платье, и только затем ощутила нестерпимую, тянущую боль в голени. Нога сразу распухла, но ей было всё равно, она смотрела в звездное небо, и хохотала.

Луна резко очерчивала кроны деревьев, ветви тянулись к ней своими тенями, вдалеке ухнула и улетела прочь одинокая сова. Киартана попыталась подняться, но не смогла наступить на ногу, и слабость вновь рассмешила её. Она кричала от досады, плакала от боли, снова и снова пыталась подняться, но беспомощно падала на землю. Лишь исчерпав все силы, Киартана успокоилась и осмотрелась.

От реки доносились глухие всплески и шорох камыша. Пахло тиной и сорными травами. Она убежала совсем недалеко от деревни, но надеялась, что ребята не станут её искать. Она хотела перебраться через реку и отправиться дальше на север, но любое движение ноги причиняло невероятную боль, и Киартана решила переждать до утра.

Ей удалось отползти от тропы, собрать немного хвороста и разжечь костёр. Вокруг заплясали тени причудливой формы. Круг света озарил поляну, и Киартана увидела прислонённую к сосне старую, кривую и массивную дубовую ветвь, что могла сойти в качестве костыля.

Она подползла, взяла сухую палку в руки и поднялась на ноги, опёршись о неё. Древесина, несмотря на старость, выдержала, и Киартана немного прошлась, привыкая к хромоте.

Холодало, пришлось подбросить больше сухих ветвей. Резче запахло смолой и листвой. Вдалеке послышался волчий вой, и Киартана вздрогнула от страха. Она прислушалась: костёр трещал, ветер хотел сломить массивные деревья, но вой не повторился.

Сильнее клонило ко сну, она завалилась у костра, глядя в пламя. Редко отдалённые шорохи её пугали, но Киартана уже не хотела обращать на них внимания.

Ей снилась мама, тот солнечный летний день, когда они остановились в поле, и Киартана радовалась природе. Потом она обернулась, а мамы позади не было, всё вдруг переменилось – небо залила серость, пошел дождь. Она оглянулась по сторонам, а всюду уже чернел лес, и снова до неё донеслись пугающие шорохи и шёпот деревьев. Паника захватила её, всё было слишком реально – Киартана не знала, что спит. Она побежала сквозь чащу, а деревья всё ближе сходились перед ней, кусты хлестали по рукам своими колючими ветвями. Она из последних сил вырвалась на поляну, залитую светом, но то была не луна – молнии били в верхушки деревьев, озаряя округу, гром всё не стихал. Она увидела впереди Вечный дуб, втрое больше других. В него ударила молния.

От вспышки Киартана проснулась, и удивилась тишине. Ветер улёгся, костёр догорел, и темнота вновь обступила.

Утром её разбудил щебет птиц. Солнце только осветило верхушки деревьев. Костёр давно прогорел, оставив лишь кучку тёплого пепла. Всюду царило спокойствие. Голень болела от каждого движения и серьёзно опухла. Киартана с трудом поднялась, опёршись о палку, и отряхнула платье от пыли. Она надела его всего дважды, и оно уже было окончательно испорчено.

Солнце медленно заливало светом смешанный лес. Сосны перемежались с берёзами в их вечном противостоянии, клёнами и дубами. Лёгкий ветерок трепал ветви. Птицы провожали её трелями, солнце уже грело плечи, а деревья игрались с ней солнечными зайчиками. Спокойствие и тишина помогли забыть об опухшей ноге, и дубовая ветвь прекрасно справлялась с ролью костыля.

Спокойная река Озёрка спускалась с горных озёр трезубца, через чащобу Нуреона, на юг, ветвилась сотней отростков, и один из них приближался к Онари с севера, подходил совсем близко, но, не достигая деревни, огибал с востока широкой дугой. Она остановилась на опушке у воды, а чуть дальше заметила мост из поваленного дерева с протянутыми от его корней к ветвям канатами. По тропе люди давно не ходили, мост обветшал, но её выдержал.

Она осторожно прошла вдоль реки в поисках спуска к воде. Ей хотелось умыться и напиться, чтобы без тягот продолжить путь в чащу леса, но далеко не сразу она вспомнила, что может колдовать. Киартана подняла водяной шар из реки, испила с ладошки и смыла всю грязь с лица. Волосы спутались и испачкались, их она связала в тугой пучок.

К полудню солнце хорошо прогрело лес. Киартана поднялась на небольшой холм и устроила привал. Вечный лес начинался у подножия холма и уходил далеко на север. Огромные дубы, сосны, клёны, ели, секвойи тянулись к небу, соревнуясь в высоте. Даже могучим ветром их лишь слегка колыхало.

Она хотела немного передохнуть, но как только присела, на неё навалился сильнейший голод. Она всего полдня не ела, но вдруг осознала, что голод и жажда могут стать проблемой. Река петляла меж деревьев, пряталась под их кронами, а на севере Киартана заметила широкий прогал на излучине.

Долго думать не пришлось, там она сможет напиться и, возможно, поймать что-нибудь на ужин. Спуск с холма дался легко – заброшенная, заросшая тропа вела к излучине. По пути она не нашла никаких грибов, не встретила ни единого животного, подходящего в пищу, и лишь сильнее раззадорила аппетит горсткой дикой малины.

Киартана бродила по теплому летнему лесу весь день, и к вечеру добралась до излучины реки. Солнце уже опускалось за горизонт на той стороне, оставляя в воде алый свет. Облака горели. На миг она захотела остаться здесь, в безмятежности, прожить целую жизнь в лесу, среди деревьев и диких зверей, но порыв ветра испугал её. Киартана вздрогнула, холодок пробудил мурашки на коже. Она вновь собрала простой костёр, и, на этот раз, соорудила под деревом шалаш из веток и хвороста.

Весь вечер она пыталась поймать хоть одну рыбёшку, но все в страхе уплыли подальше, и ей пришлось довольствоваться лишь студёной водой. У костра она задумалась о своём положении: Мерион дал три дня, первый она потеряла, гуляя по лесу, третий потребуется на возвращение и только один остался на поиски. Киартана не знала, какой посох ей выбрать, каким он должен быть, и где его найти. Дурные мысли вместе с голодом, мешали ей уснуть.

Костёр прогорел, оставив лишь дымящийся пепел, а собирать новый уже не хотелось, она отрешённо смотрела во тьму. Она уже почти дремала, когда её испугал волчий вой, и сердце забилось с новой силой. Страх отогнал сон, отбросил все дурные мысли.

Стая волков приближалась. Больше дюжины диких голодных особей, и одна больше и сильнее остальных – волчица со своими щенятами. Киартана испугалась бежать – они погонятся, и непременно догонят. Она крепче сжала палку.

«Прыгнуть в воду» – пришло ей в голову слишком поздно.

Волки окружили её быстро и почти бесшумно. Вой между деревьев пугал всё сильнее. Шорохи и рык приближались. Сбежать уже не было шанса, и Киартана решила драться.

«Я – маг!» – повторяла про себя она, крепче сжимая палку.

Но сердце колотилось всё сильнее, и уже казалось – волки его тоже слышат.

В свет луны вышла огромная волчица. В нос ударил резкий запах шерсти и матёрого зверя, волчица приблизилась к её ненадёжному укрытию. Остальные звери держались на расстоянии. Киартана подняла голову и посмотрела прямо в глаза – морду пересекал давний шрам.

– Уходи, – твёрдо заговорила Киартана, – я не твоя добыча…

Волчица оскалила пасть, готовая к смертельному рывку. Она могла вмиг перегрызть ей горло, но в последний момент не прыгнула. Киартана направила палку к её морде, но от испуга едва сдерживала слёзы.

– Уходи! – как могла твердо, заявила она, глядя в глаза волчице, уже не так уверенно.

Немая, напряженная пауза длилась, казалось, целую вечность. Волчица перестала скалиться, принюхалась к ней, приблизилась и даже лизнула оголовье палки в её руке, а затем просто отвернулась и ушла прочь в темноту, и за ней последовала вся стая.

Киартана пришла в себя, только когда перестала их чувствовать, но на неё сразу навалился безумный страх, она безвольно заплакала. Ей хотелось домой, поесть, лечь в тёплую постель и хорошенько выспаться.

Киартана долго проклинала Мериона за это бесполезное и опасное Испытание. Страх и холод не покидали её, пока усталость не взяла своё. Лишь под утро она уснула, забыв о волках и голоде.

Болело абсолютно всё. Она отлежала бок и руку, спину ломило, голова раскалывалась до боли в глазах, живот выворачивало изнутри, но опухоль на голени немного спала, и она смогла более уверенно наступать на ногу.

Погода испортилась. Небо затянуло тучами, то и дело накрапывал дождь.

Киартана поднялась, и, опираясь на палку, устало побрела на поиски еды. Первым делом она попыталась обнаружить в реке рыбу. Она с трудом подняла шар воды, но вспышка боли заставила её опустить руки. Киартана быстро обессилила, и не нашла ничего лучшего, чем пойти обратно в лес, в надежде найти грибы или снова хотя бы горсть ягод.

Она бесцельно бродила меж Вечных деревьев. Облака позволили солнцу увидеть землю, дождя так и не случилось, но с полудня на востоке над всем лесом нависла огромная туча, грозившая бурей. Киартана, глядя на тучу и редкие далёкие вспышки внутри неё, вспомнила о дне, когда вернулся Мерион. Тогда они с мамой смогли уехать от такой тучи на повозке, и успели спрятаться в доме от проливного дождя, но теперь только Великий лес мог её защитить.

Дурные мысли принесли отчаяние. Она не нашла посох, ушла глубже ребят в лес, и едва успеет вернуться к сроку, если направится в обратный путь с самого утра и её более ничто не задержит. Но туча всё сильнее пугала, ветер трепал платье и бил холодом по ногам. Киартана подняла взгляд к небу, неожиданная вспышка в глубине облаков заставила её вздрогнуть.

Поодаль кусты зашевелились, и между деревьев Киартана заметила волков. Она сосредоточилась из последних сил и почувствовала, что её окружили. Дикие звери обступали со всех сторон. Киартана вновь приготовилась драться насмерть, но сил бороться уже не осталось.

Они не приближались, а лишь наблюдали. Киартана сделала робкий шаг, и волки перед ней расступились. Она оторопела, но уже не хотела думать из-за голода, глубоко вздохнула и пошла дальше, не обращая внимания на волков.

Тропа привела её к небольшой опушке. Стая во главе с огромной волчицей задрала оленя и ждала её. Молодые волки оскалились, но не их мать. Та лишь твёрдо смотрела. Киартана остановилась в паре шагов.

– Мне нужно поесть… – обратилась Киартана к волчице.

Та с минуту смотрела ей в глаза, а затем опустила взгляд, соглашаясь с её правом, и позвала за собой почти по-человечьи. Остальные волки отступили. Задранный олень лежал в алой луже среди истоптанной травы, из-под шкуры проступали рёбра, нутро источало мерзкий запах свежего мяса, голова держалась лишь на надорванной коже и паре мышц, и смотрела на неё мёртвыми белёсыми глазами. Киартана испугалась этого взгляда, но опустилась над ещё тёплой тушей. Она впервые видела убитое животное, а ей предстояло сесть его плоть.

Волки позволили ей вкусить первой. Обнажённое сердце уже не трепыхалось. Киартана бросила палку на чистую траву, кинулась к мясу и долго не могла оторвать шмат. Заклинание огня впервые далось ей с трудом, руки дрожали. Слабый огонь лишь опалял и немного поджаривал верхние слои, жир возле сердца растопился и закипел, но аромат жареного мяса оказался настолько желанным и аппетитным, что перебил все другие запахи – псины, крови и травы. Она, не дождавшись, накинулась на ещё сырое мясо.

Вдоволь наевшись, Киартана как смогла, обтёрла с лица кровь. Волков поблизости не оказалось, но она решила не испытывать их терпение и поскорее уйти.

Туча быстро надвигалась, не оставляя Киартане шансов. Мясо придало ей сил, и она тут же кинулась искать убежище.

Всюду стояли не сосны с берёзами, а возвышались Великие дубы, клёны, ели, секвойи, туча почти скрылась за кронами. Но тропинка вела её всё дальше вглубь Великого леса.

Крупные капли забарабанили по верхушкам деревьев, гроза уже била вокруг, покрывая лес чёрными когтистыми лапами.

Впереди возник огромный древний Вечный дуб с дуплом у основания. Она помнила его, хоть прежде и ни разу не видела. Странное чувство выросло в груди и не позволяло сердцу успокоиться.

Могучее дерево когда-то давно расщепило молнией, а затем оно долго заживляло рану. Дуб выглядел мрачно, пугающе, но времени выбирать не осталось, и Киартана, не раздумывая, кинулась внутрь, положила палку на колени, а через минуту полил дождь.

Молнии сверкали одна за другой, постоянно озаряя причудливые формы деревьев. Гром следовал почти сразу, трескучий, с переливами. Киартана не помнила такой бури, даже в день возвращения Мериона штормило не так сильно. Вода с неба лилась столбом, день превратился в ночь. Могучие древние деревья гнуло и клонило, ветви трещали, гул ветра пугал своим неистовством. Она сильней вжалась вглубь дупла, и ощутила спиной, как корёжит древесину. Сквозь расселины пробивались вспышки, и каждая пугала её.