В поисках первого Солнца

«Переход номер шестьдесят восемь от порта приписки. Створ пробойника пространства раскрылся корректно. Целостность оболочки корабля после прыжка – 92,9 процентов. Энергетические резервы пробойника составляют 7 полных процентов. Готовность к следующему прыжку через десять стандартных суток. Удаленность от Солнца неизвестна. Состояние здоровья пилота удовлетворительное.»

Кирилл понял, что корабль стареет и время на восстановление энергии увеличивается. За следующий год он прошел еще сорок звездных систем. Желтые солнца мелькали перед глазами пилота бесконечной желтой полосой, сменяемых почти однотипных звезд. Планеты звездных систем мелькали нескончаемой чередой, никчемных непригодных для жизни пустынных и иных миров. Но нигде, ни разу ему не попадались следы людей, как, впрочем, и следы других инопланетян.

В течение последующих лет Кирилл обследовал еще двести семнадцать систем с желтыми звездами.

Его миссия давно превратилась в изощренную психологическую пытку. Он любил музыку, но музыки не осталось на его корабле. Он пытался петь сам, но не умел. Он хотел читать книги и стихи, но и этого сокровища не имелось в памяти его любимого Искателя. А самое страшное было в том, что в огромных, при этом пустых базах звездолета не сохранилось ни одного изображения Земли. Это раздражало Кирилла. Он уже почти не верил в ее существование. А вот разных солнц было в избытке. Желтые светила, так похожие на родное солнышко не переставали манить, в надежде оказаться тем самым, заветным Солнцем, первым, единственным и настоящим.

А еще он скучал о людях.

Когда он впервые пошел в дальний поход без экипажа, он так радовался этому. Он радовался статусу мастера-одиночки, гордился этим. А теперь…

Теперь Кирилл отдал бы душу за возможность разговаривать с собеседником или оппонентом, да и просто слушать другого, пускай постороннего человека – великое счастье. А еще он скучал о женщинах, но запрещал себе о них думать. В какой-то момент он понял, что просто мечтает увидеть детей, просто счастливых милых детишек, ибо дети – это надежда на будущее, счастье и обретение смысла. Ведь по сути все, что мы делаем и достигаем, чем-то жертвуем, и за что-то сражаемся только ради них – наших детей.

Кирилл жалел, что у него нет детей. Ведь он так ничего и не успел в своей жизни. А годы улетали и улетали в движении по бесконечной пустоте галактического лабиринта.

И все-таки однажды ему повезло. Через десять лет скитаний он нашел настоящее сокровище!

В свой юбилейный триста пятидесятый прыжок он обнаружил то, на что не надеялся даже в самых сокровенных мечтах души. Он, подобно золотоискателю, руками просеивал и просеивал через сито бесконечный поток солнечных систем, в надежде обнаружить драгоценное зерно.

И он нашел.

Нет, он обнаружил не золотую крупицу и даже не крупный самородок. Эту находку можно было сопоставить с миллиардами миллиардов бриллиантовых карат.

В очередной планетарной системе, в которой своя собственная желтая звезда хороводила двумя десятками разнообразных объектов, нашлась та, о которой все Человечество грезило испокон веков с самых незапамятных времен.

Кирилл обнаружил нетронутый голубой мир с прозрачной атмосферой и чистым теплым воздухом, с жидкими морями и океанами настоящей чистой воды, с растительностью и животным разнообразием. Пилот не мог оторвать взгляд от круговоротов циклонов, он просто не мог насмотреться на вновь открытый мир – такой похожий и такой прекрасный.

Основные параметры новой планеты практически не отличались от Земли. У нее была чуть меньше масса, а в атмосфере чуть-чуть больше кислорода, на два процента ниже углекислого газа, а инертных газообразных компонентов бортовой детектор просто не обнаружил.

Системы приземления на планеты земного типа у «Искателя-10888» не было, поэтому Кирилл с горечью кружился на низкой орбите, собирал и фиксировал данные. Он картографировал поверхность и накапливал разнообразную информацию о континентах, океанах, реках, атмосфере, магнитном поле планеты и… лунах.

– Да! – радостно воскликнул Кирилл. – Здесь есть даже своя собственная Луна! Даже две прекрасных Луны! На безопасном расстоянии! Это просто чудесно! Полный двойник родной Земли!

Действительно, эта шикарная планета имела два естественных спутника – большую серебристую ледяную красавицу и ее песчаную золотистую сестрицу. Первая была больше настоящей Луны, а вторая чуть меньше, но значительно удаленнее.

– Боже! – закрыл лицо руками уставший пилот. – Теперь на моем борту две великих тайны! А за те десять лет, что я болтаюсь в космосе, я так и не смог найти дорогу домой, к людям, к Солнышку.

Пилот целую неделю откладывал новый старт, и наконец с великой тоской он наконец-то решился покинуть этот галактический оазис, наполненный водой и жизнью. Теоретически он, наверное, смог бы посадить свой корабль на ровную площадку на поверхности этой планеты, но это была бы последняя посадка в его жизни. Его Искатель наверняка разрушился бы, даже если бы он остался жив. Тогда он оказался бы один на этом необитаемом острове и возможно навсегда.

Поэтому ему надо было идти дальше – в самый главный поиск всей своей жизни. Его священная миссия – донести собранные знания людям, но виски Кирилла уже давно покрылись изморозью седины, волос на голове отчетливо поубавилось – проявились залысины, а он все еще не мог найти путь домой.

За десять лет его затянувшегося полета, он научился многому. Он облазил свой любимый корабль от самой верхней точки до двигательного основания в поисках все чаще возникающих неисправностей. Теперь он доподлинно знал, зачем тот или иной инструмент в его мастерской.

Он научился всему, но он не знал, что впереди его ожидали еще восемь томительных лет пути.

Пилот становился старше, изнашивался корабль и полное уныние иногда охватывало Кирилла.

Восстановление энергии звездолета после подпространственного прыжка происходило с каждым годом все дольше и уже достигало стандартного земного месяца, а емкости энергии уже никогда не заполнялись более чем на семьдесят процентов.

Прыжки становились все короче и короче, а выход из створа в нормальную Вселенную все опаснее и рискованнее.

И вдруг Кирилл заболел.

Его медицинская бортовая подсистема работала исправно, но она предложила использовать снотворное и транквилизаторы, что не понравилось пилоту.

С каждым днем он чувствовал увеличивающуюся слабость и немощь. В конце восемнадцатого года его путешествия он понял, что сил у его организма и запаса прочности его корабля осталось буквально на парочку прыжков.

А может и того меньше.

В тот день он решил совершить свой самый значимый прыжок. Он чувствовал, что он будет последним. Дальность более пятидесяти световых лет. Цель – тусклая желтая звезда на пределе видимости. Кириллу казалось, что по очертаниям и расстановке звездных созвездий он был уже рядом с домом.

Он хотел верить в это.

Он так надеялся, что вернулся в зону влияния Человечества. У него был выбор из десяти желтых звезд, но он почему-то выбрал эту, самую дальнюю от него.

Конечно, вернуться в настоящую солнечную систему – это было бы настоящим счастьем, но даже добраться до любой человеческой базы, сулило скорое возвращение на Землю.

Он был готов.

Зачем-то посмотрел по сторонам, перекрестился, выдохнул и нажал подтверждение команды на прыжок.

Скорость для формирования створа перехода была достигнута, но межзвездный пробойник сработал с седьмой попытки.

Пилот даже подумал, что он навсегда застрял в этой никчемной транзитной звездной системе, когда энергетический всполох все-таки сформировал зону перехода в заданную точку пространства.

Искатель ворвался в зону перехода и начал разваливаться.

Там, в сером ничто, в состоянии непривычной физики навсегда заглох звездный пробойник, исчерпавший свой ресурс за этот сверхдолгий поход. Тактические экраны навигационной рубки наполнялись и наполнялись красными и оранжевыми аварийными транспарантами об отказах тех или иных систем и модулей. Затем эти экраны начали выключаться один за другим.

Пилот слышал, как исчез гул внутри корабля, а затем исчезла мелкая вибрация. Что-то позвякивало, где-то постукивало. Впереди его ждал выход в нормальные физические условия к своей последней желтой звезде.

Кирилл зажмурился и побелевшими пальцами сжал подлокотники кресла до ощутимой боли. Его затертый до дыр в обшивке закопченный звездолет вывалился в облаке вращающихся обломков из серого ничто зоны перехода в черную пустоту вакуума окружающего космоса.

Несколько тактических экранов сохранили свою работоспособность и теперь пилот заторможенными движениями опустошенного жизнью человека пытался настроить хотя бы один из них. Нет, он не пытался сохранить корабль или спасти свою жизнь, просто он хотел получить объективную информацию о той последней звезде, в систему которой он проник в последний раз в своей жизни.

Приобретенное после прыжка разноосное вращение корабля не позволяло что-либо рассмотреть на двух оставшихся экранах. На одном из них пульсировала надпись:

«Переход номер четыреста двадцать один. Створ пробойника пространства раскрылся некорректно. Целостность оболочки корабля после прыжка – 17,2 процентов. Пробойник вышел из строя. Системные двигатели корабля вышли из строя. Вращение стабилизировано. Ресурсы дыхания и энергии ограничены. Предполагаемая живучесть корабля семь стандартных суток. Предположительная удаленность от Солнца неизвестна.»

Прочитав сообщение до конца, пилот закрыл глаза и заснул. От нервного потрясения, переживаний и нахлынувшей слабости у него не осталось сил посмотреть на эту последнюю желтую звезду в своей жизни.

Сколько времени он проспал не ведомо, но в какой-то момент сквозь пелену сна он вдруг услышал непривычные для себя звуки и гул в системе громкоговорящей связи.

– Внимание! Говорит патрульный крейсер Земной Федерации «Варяг-901». Неизвестный корабль, отзовитесь. Если вы меня слышите – оставайтесь на траектории и не предпринимайте никаких действий. К вам выслана досмотровая группа.

Трясущимися руками пилот включил систему радиосвязи и неожиданно закашлявшись, хрипло закричал в эфир:

– Ребята! Братцы! Это «Искатель-10888». Я вернулся! Я вернулся!