Полное собрание сочинений. Том 39. Июнь – декабрь 1919

Прошу извинить меня за мой плохой английский язык. Я рад ответить на Ваши вопросы:

1. Какова нынешняя политика Советского правительства в вопросе о мире?

2. Каковы в общих чертах условия мира, выдвигаемые Советской Россией?

Наша политика мира – прежняя, т. е. мы приняли мирное предложение г. Буллита. Мы никогда не изменяли наших мирных условий (вопрос 2), которые сформулированы вместе с г. Буллитом.

Мы много раз официально предлагали мир Антанте до приезда г. Буллита.

3. Готово ли Советское правительство гарантировать абсолютное невмешательство во внутренние дела иностранных государств?

Мы готовы его гарантировать.

4. Готово ли Советское правительство доказать, что оно представляет большинство русского народа?

Да, Советское правительство является самым демократическим из всех правительств мира. Мы готовы это доказать.

5. Какова позиция Советского правительства в отношении экономической договоренности с, Америкой?

Мы решительно за экономическую договоренность с Америкой, – со всеми странами, но особенно с Америкой.

Если необходимо, мы можем представить Вам полный текст наших условий мира, сформулированных нашим правительством совместно с г. Буллитом.

    Вл. Ульянов (Н. Ленин)

Напечатано на английском языке 27 октября 1919 г. в газете «The Chicago Daily News» № 257

На русском языке впервые напечатано в 1942 г. в Ленинском сборнике XXXIV

Печатается по рукописи и по тексту газеты. Перевод с английского

Пожелания по вопросу о кооперации[83 - «Пожелания по вопросу о кооперации» написаны в связи с совещанием фракций Центросоюза и Наркомпрода, организованным Совнаркомом и проходившим под председательством В. И. Ленина 9 октября 1919 года.]

Пожелания

1) чтобы Сольц целиком посвятил себя неторговой деятельности (литературной, инструкторской и пр.) в кооперации,

2) чтобы, если нельзя издавать особо, издавали, т. е. печатали в «Известиях», «Правде» и «Бедноте»[84 - «Беднота» – ежедневная газета для крестьян; выходила в Москве с 27 марта 1918 года по 31 января 1931 года. Газета была создана по постановлению ЦК РКП(б) вместо газет «Деревенская Беднота», «Деревенская Правда» и «Солдатская Правда». Газета вела активную борьбу за укрепление союза рабочего класса и крестьянства, за организацию и сплочение бедняцко-середняцких масс деревни вокруг Коммунистической партии и Советской власти. «Беднота» сыграла важную роль в деле политического просвещения и культурного подъема трудящихся слоев крестьянства, выдвижения общественников из рядов деревенской бедноты и середняков, в воспитании многочисленной армии сельских корреспондентов. С 1 февраля 1931 года «Беднота» слилась с газетой «Социалистическое Земледелие».],

3) чтобы былибыстро собраны, хотя бы по маленьким районам, фактические данные о мере проведения в жизнь декрета[85 - Имеется в виду декрет «О потребительских коммунах», принятый Советом Народных Комиссаров 16 марта 1919 года.] как вообще (во всех его частях), так и особенно о способах заготовки и распределения (органах, формах, условиях, исключениях из правила и т. п.), о превращении или начале превращения буржуазной кооперации в коммунистическую и т. д.

Написано 9 октября 1919 г.

Впервые напечатано в 1959 г. в Ленинском сборнике XXXVI

Печатается по рукописи

Привет итальянским, французским и немецким коммунистам

Необычайно скудны сведения, получаемые у нас из-за границы. Блокада империалистских зверей действует вовсю, насилие могущественнейших держав мира обрушивается на нас ради восстановления власти эксплуататоров. И вся эта звериная злоба капиталистов России и всего мира прикрывается, разумеется, фразеологией о высоком значении «демократии»! Лагерь эксплуататоров верен себе: он выдает буржуазную демократию за «демократию» вообще, и все филистеры, все мелкие буржуа подпевают этому лагерю, все вплоть до господ Фридриха Адлера, Карла Каутского и большинства вождей «независимой» (то есть не зависящей от революционного пролетариата, но зависящей от мелкобуржуазных предрассудков) с.-д. партии Германии.

Но чем реже мы получаем в России вести из-за границы, тем с большей радостью наблюдаем мы гигантские, повсеместные успехи коммунизма среди рабочих во всех странах мира, успехи разрыва этих масс с гнилыми и предательскими вождями, перешедшими, от Шейдемана до Каутского, на сторону буржуазии.

Об итальянской партии мы узнали только, что конгресс ее громадным большинством принял присоединение к III Интернационалу и программу диктатуры пролетариата. Таким образом, Итальянская социалистическая партия присоединилась к коммунизму на деле, хотя и сохранила еще, к сожалению, старое название. Горячий привет итальянским рабочим и их партии!

О Франции мы знаем только, что в одном Париже есть уже две коммунистические газеты: «Интернационал» под редакцией Реймонда Перика и «Запрещенное Название» под редакцией Жоржа Анкетиля. К III Интернационалу примкнул уже ряд пролетарских организаций. Сочувствие рабочих масс безусловно на стороне коммунизма и Советской власти.

О германских коммунистах мы узнали только то, что в ряде городов существует коммунистическая пресса. Газеты эти часто носят название «Красное Знамя». Берлинское «Красное Знамя»[86 - «Красное Знамя» («Die Rote Fahne») – газета, основанная К. Либкнехтом и Р. Люксембург в качестве центрального органа «Союза Спартака»; позднее – центральный орган Коммунистической партии Германии. Газета выходила в Берлине с 9 ноября 1918 года; неоднократно подвергалась репрессиям и запрещениям со стороны германских властей.«Die Rote Fahne» сыграла большую роль в борьбе за превращение Коммунистической партии Германии в массовую пролетарскую революционную партию и очищение ее от оппортунистических элементов. Газета энергично боролась против милитаризации страны, выступала за единство действий рабочего класса в борьбе с фашизмом. В газете активно сотрудничал председатель ЦК Коммунистической партии Германии Э. Тельман. После установления в Германии фашистской диктатуры «Die Rote Fahne» была запрещена, но продолжала выходить нелегально, решительно выступая против фашистского режима. В 1935 году издание газеты было перенесено в Прагу (Чехословакия); с октября 1936 до осени 1939 года «Die Rote Fahne» издавалась в Брюсселе (Бельгия).] выходит нелегально, ведя геройскую борьбу с палачами Шейдеманами-Носке, лакействующими перед буржуазией своими делами, как лакействуют перед ней «независимые» словами и «идейной» (мелкобуржуазно-идейной) своей пропагандой.

Геройская борьба берлинской газеты коммунистов «Красное Знамя» вызывает полный восторг. Наконец-то есть честные и искренние социалисты в Германии, оставшиеся твердыми и непреклонными несмотря на все преследования, несмотря на подлые убийства лучших вождей! Наконец-то есть коммунисты-рабочие в Германии, ведущие геройскую борьбу, заслуживающую названия «революционной» на деле! Наконец-то из недр пролетарской массы выросла в Германии такая сила, для которой слова о «пролетарской революции» стали правдой!

Привет немецким коммунистам!

Шейдеманы и Каутские, Реннеры и Фридрихи Адлеры, как ни велико, может быть, различие между этими господами в смысле их личной честности, одинаково оказались мелкими буржуа, позорнейшими изменниками и предателями социализма, сторонниками буржуазии, ибо все они в 1912 году писали и подписывали Базельский манифест об имеющей наступить империалистской войне, все они говорили тогда о «пролетарской революции», и все они оказались на деле мелкобуржуазными демократами, рыцарями мещански-республиканских, буржуазно-демократических иллюзий, пособниками контрреволюционной буржуазии.

Бешеные преследования, которые обрушились на головы немецких коммунистов, закалили их. Если теперь они до известной степени разрознены, это свидетельствует о широте и массовом характере их движения, о силе роста коммунизма из глубины рабочих масс. Разрозненность неизбежна для движения, которое так бешено преследуют контрреволюционные буржуа и их слуги Шейдеманы-Носке и которое вынуждено организовываться нелегально.

Естественно также, что движение, столь быстро растущее, терпящее такие отчаянные преследования, порождает довольно острые разногласия. В этом нет ничего страшного. Это болезнь роста.

Пусть Шейдеманы и Каутские злорадствуют в своих газетах «Vorw?rts» и «Freiheit»[87 - «Die Freiheit» («Свобода») – ежедневная газета, орган Независимой с.-д. партии Германии; выходила в Берлине о 15 ноября 1918 по 30 сентября 1922 года.] по поводу разногласий среди коммунистов. Этим героям гнилого мещанства ничего не осталось, как прикрывать свою гнилость кивками по адресу коммунистов. Но если говорить о существе дела, то только слепые могут теперь еще не видеть правды. И правда эта состоит в том, что шейдемановцы и каутскианцы позорнейшим образом предали пролетарскую революцию в Германии, изменили ей, оказались фактически на стороне контрреволюционной буржуазии. Генрих Лауфенберг в своей превосходной брошюре «Между первой и второй революцией» с замечательной силой, наглядностью, ясностью, убедительностью показал и доказал это. Разногласия внутри шейдемановцев и каутскианцев суть разногласия разлагающихся, умирающих партий, у которых остаются вожди без массы, генералы без армии. Масса покидает шейдемановцев и переходит к каутскианцам ради их левого крыла (это видно по любому отчету о массовом собрании), а это левое крыло соединяет – безыдейно, трусливо – старые предрассудки мелкой буржуазии насчет парламентарной демократии с коммунистическим признанием пролетарской революции, диктатуры пролетариата, Советской власти.

Гнилые вожди «независимых» на словах признают все это под давлением масс, а на деле остаются мелкобуржуазными демократами, «социалистами» типа Луи Блана и других дурачков 1848 года, столь беспощадно осмеянных и заклейменных Марксом.

Вот эти разногласия действительно непримиримы. Между мещанами, которые, как и мещане 1848 года, молятся на буржуазную «демократию», не понимая ее буржуазного характера, и пролетарскими революционерами мира быть не может. Работать вместе они не могут. Гаазе и Каутский, Фридрих Адлер и Отто Бауэр могут сколько угодно вертеться и исписывать горы бумаги, говорить бесконечные речи – им не отговориться от того факта, что они на деле обнаруживают полное непонимание диктатуры пролетариата и Советской власти, что они на деле мещанские демократы, «социалисты» вроде Луи Блана и Ледрю-Роллена, что они на деле в лучшем случае игрушка в руках буржуазии, в худшем – прямые прислужники ее.

«Независимцы», каутскианцы, австрийские социал-демократы кажутся единой партией; на деле масса их членов партии не солидарна с вождями в основном, в самом главном, в наиболее существенном. Масса пойдет на пролетарскую революционную борьбу за Советскую власть, как только наступит момент нового кризиса, а «вожди» останутся и тогда, как и теперь, контрреволюционерами. Сидеть между двух стульев нетрудно на словах, и Гильфердинг в Германии, Фридрих Адлер в Австрии показывают высокие образчики этого благородного искусства.

Но в огне революционной борьбы люди, занятые примирением непримиримого, окажутся мыльными пузырями. Это показали все «социалистические» герои 1848 года, это показали их родные братья, меньшевики и социалисты-революционеры в России 1917–1919 годов, это показывают все рыцари бернского или желтого II Интернационала.

Разногласия среди коммунистов иного рода. Разницы коренной может не видеть здесь только тот, кто не хочет видеть. Это – разногласия среди представителей невероятно быстро выросшего массового движения. Это – разногласия на одной общей, прочной как камень, основной базе: на базе признания пролетарской революции, борьбы с буржуазно-демократическими иллюзиями и буржуазно-демократическим парламентаризмом, признания диктатуры пролетариата и Советской власти.

На такой базе разногласия не страшны: это болезнь роста, а не старческая дряхлость. Разногласия такого рода переживал не раз и большевизм, переживал он и небольшие расколы из-за подобных разногласий, но в решительный момент, в момент завоевания власти и создания Советской республики, большевизм оказался единым, он привлек к себе все лучшее из близких ему течений социалистической мысли, он объединил вокруг себя весь авангард пролетариата и гигантское большинство трудящихся.

Так будет и с германскими коммунистами.

Шейдемановцы и каутскианцы ведут все еще разговоры о «демократии» вообще, они все еще живут в идеях 1848 года, они – марксисты на словах, Луи Бланы на деле. Они толкуют о «большинстве», думая, что равенство избирательных бюллетеней означает равенство эксплуатируемого с эксплуататором, рабочего с капиталистом, бедняка с богачом, голодного с сытым.

У шейдемановцев и каутскианцев выходит так, будто добренькие, честные, благородные, миролюбивые капиталисты никогда не применяли силы богатства, силы денег, власти капитала, гнета бюрократии и военной диктатуры, а решали дела истинно «по большинству»!

Шейдемановцы и каутскианцы (частью по лицемерию, частью по крайней тупости, воспитанной десятилетиями реформистской работы) подкрашивают буржуазную демократию, буржуазный парламентаризм, буржуазную республику, изображая дело так, будто капиталисты решают государственные дела волей большинства, а не волей капитала, средствами обмана, гнета, насилия богачей над бедняками.

Шейдемановцы и каутскианцы готовы «признать» пролетарскую революцию, но только так, чтобы сначала при сохранении силы, власти, гнета, привилегий капитала и богатства получилось голосование большинства (при буржуазном аппарате государственной власти, производящей выборы) «за революцию»!! Трудно представить себе всю бездну мещанского тупоумия, которая обнаруживается таким воззрением, – всю бездну мещанской доверчивости (Vertrauensduselei) к капиталистам, к буржуазии, к генералам, к буржуазному аппарату государственной власти.

На деле именно буржуазия всегда лицемерила, называя «демократией» формальное равенство, на деле же насилуя бедноту, трудящихся, мелких крестьян и рабочих бесконечным числом приемов обмана, гнета и так далее. Империалистская война (которую постыдно подкрашивали Шейдеманы и Каутские) вскрыла это для миллионов людей. Диктатура пролетариата есть единственное средство защиты трудящихся от гнета капитала, от насилия военной диктатуры буржуазии, от империалистских войн. Диктатура пролетариата есть единственный шаг к равенству и демократии на деле, не на бумаге, а в жизни, не в политической фразе, а в экономической действительности.

Не поняв этого, Шейдеманы и Каутские оказались презренными изменниками социализма и защитниками идей буржуазии.

* * *