Полное собрание сочинений. Том 35. Октябрь 1917 – март 1918

7) Следует ли тотчас перейти к усиленной агитации против аннексионизма немцев и к агитации за революционную войну?

8) Можно ли в очень короткий срок (например, 5–10 дней) организовать опрос довольно широких частей действующей армии с тем расчетом, чтобы получить более соответствующие форме и полные ответы на поставленные выше вопросы?

9) Можно ли надеяться, что рознь с украинцами ослабнет или даже сменится дружным сплочением сил при известии об аннексионизме немцев, или же возможно ожидать, что украинцы воспользуются более трудным положением великорусов для усиления своей борьбы против великорусов?

10) Если бы армия могла голосовать, высказалась ли бы она за немедленный мир на аннексионистских (потеря всех занятых областей) и экономически крайне трудных для России условиях или за крайнее напряжение сил для революционной войны, т. е. за отпор немцам?

Написано 17 (30) декабря 1917 г.

Впервые напечатано в 1927 г. в «Записках Института Ленина», т. II

Печатается по тексту «Записок»

Проект резолюции Совета Народных Комиссаров[78 - Проект резолюции был принят Совнаркомом 18 (31) декабря 1917 года.]

1. Усиленная агитация против аннексионизма немцев.

2. Ассигнование добавочных средств на эту агитацию.

3. Перенесение мирных переговоров в Стокгольм.

4. Продолжать мирные переговоры и противодействовать их форсированию немцами.

5. Усиленные меры по реорганизации армии при сокращении ее состава и усилении обороноспособности.

6. Экстренные меры по обороне от прорыва к Питеру.

7. Пропаганда и агитация за необходимость революционной войны.

Написано 18 (31) декабря 1917 г.

Впервые напечатано в 1929 г. в Ленинском сборнике XI

Печатается по рукописи

Резолюция Совета Народных Комиссаров о переговорах с Радой

Выслушав доклад товарища Прошьяна, который в качестве делегата от крестьянского съезда имел беседу с Винниченко, Грушевским и Поршем и другими, как официальными представителями Рады,

– и приняв во внимание, что эти официальные представители Рады выразили принципиальную готовность начать переговоры о соглашении с Советом Народных Комиссаров на началах признания Советом Народных Комиссаров независимости народной Украинской республики и признания Радой контрреволюционности Каледина и его пособников; —

– приняв далее во внимание, что Совет Народных Комиссаров всегда и безусловно признавал право всякой нации, в том числе и украинской, на независимое государственное существование; —

– что всякая попытка устранить войну с Радой, если бы Рада признала контрреволюционность Каледина и не мешала войне против него, безусловно желательна;[79 - Далее текст до слова «постановляет:» написан Л. Д. Троцким.] —

– выражая свое убеждение в том, что только Советы украинской крестьянской бедноты, рабочих и солдат могут создать на Украине власть, при которой столкновения между братскими народами будут невозможны, – Совет Народных Комиссаров, считая в то же время целесообразным открыть деловые переговоры с Радой с целью устранения тех столкновений, которые вызваны были политикой Рады по отношению к общему фронту и контрреволюционному восстанию Каледина, постановляет: предложить Раде переговоры о соглашении на указанных началах и наметить, как один из пунктов, где было бы вероятно всего удобнее вести переговоры, города Смоленск или Витебск.

Написано 19 декабря 1917 г. (1 января 1918 г.)

Напечатано 21 декабря 1917 г. (3 января 1918 г.) в газетах «Правда» № 220 и «Известия ЦИК» № 257

Печатается по рукописи

Плеханов о терроре

Было время, когда Плеханов был социалистом – одним из виднейших представителей революционного социализма.

В то – увы, безвозвратно канувшее в вечность – время Плеханов высказался по одному из вопросов, имеющих коренное значение как раз для переживаемой нами ныне эпохи.

Это было в 1903 году, когда российская социал-демократия на своем втором партийном съезде вырабатывала свою программу.

В протоколах этого съезда сохранилась следующая глубоко поучительная страница, как бы написанная специально для нынешнего дня:

«Посадовский. Заявления, сделанные здесь за и против поправок, представляются мне спором не из-за деталей, а серьезным разногласием; несомненно, что мы не сходимся по следующему основному вопросу: нужно ли подчинить нашу будущую политику тем или другим основным демократическим принципам, признав за ними абсолютную ценность, или же все демократические принципы должны быть подчинены исключительно выгодам нашей партии? Я решительно высказываюсь за последнее. Нет ничего такого среди демократических принципов, чего мы не должны были бы подчинить выгодам нашей партии. (Восклицание: «И неприкосновенность личности?») Да! и неприкосновенность личности! Как партия революционная, стремящаяся к своей конечной цели – социальной революции, – мы исключительно с точки зрения скорейшего осуществления этой цели, с точки зрения выгоды пашей партии должны относиться к демократическим принципам. Если то или другое требование будет невыгодно нам, мы его не будем вводить.

Поэтому я высказываюсь против внесенных поправок, как могущих в будущем сузить свободу наших действий.

Плеханов. Вполне присоединяюсь к словам тов. Посадовского. Каждый данный демократический принцип должен быть рассматриваем не сам по себе в своей отвлеченности, а в его отношении к тому принципу, который может быть назван основным принципом демократии, именно к принципу, гласящему, что salus populi suprema lex[18 - Благо народа – высший закон. Ред.]. В переводе на язык революционера это значит, что успех революции – высший закон. И если бы ради успеха революции потребовалось временно ограничить действие того или другого демократического принципа, то перед таким ограничением преступно было бы останавливаться. Как личное свое мнение, я скажу, что даже на принцип всеобщего избирательного права надо смотреть с точки зрения указанного мною основного принципа демократии. Гипотетически мыслим случай, когда мы, социал-демократы, высказались бы против всеобщего избирательного права. Буржуазия итальянских республик лишила когда-то политических прав лиц, принадлежавших к дворянству. Революционный пролетариат мог бы ограничить политические права высших классов, подобно тому, как высшие классы ограничивали когда-то его политические права. О пригодности такой меры можно было бы судить лишь с точки зрения правила: salus revolutionis suprema lex[19 - Благо революции – высший закон. Ред.]. И на эту же точку зрения мы должны были бы стать и в вопросе о продолжительности парламентов. Если бы в порыве революционного энтузиазма народ выбрал очень хороший парламент – своего рода chambre introuvable (бесподобная палата), то нам следовало бы стараться сделать его долгим парламентом; а если бы выборы оказались неудачными, m о нам нужно было бы стараться разогнать его не через два года, а если можно, то через две недели» (Протоколы второго съезда партии, стр. 168–169).

Врагов социализма можно лишить на время не только неприкосновенности личности, не только свободы печати, но и всеобщего избирательного права. Плохой парламент надо стараться «разогнать» в две недели. Польза революции, польза рабочего класса – вот высший закон. Так рассуждал Плеханов, когда он был социалистом. Так рассуждало тогда вместе с Плехановым громадное большинство нынешних меньшевиков, кричащих теперь о «большевистском терроре».

«Польза революции» требует теперь суровой борьбы против саботажников, организаторов юнкерских восстаний, газет, живущих на содержании у банкиров. Когда Советская власть вступает на путь этой борьбы, господа «социалисты» из лагеря меньшевиков и эсеров со всех крыш кричат о недопустимости гражданской войны и террора.

Когда ваш Керенский восстановил смертную казнь на фронте, это не был террор, господа?

Когда ваше коалиционное министерство руками Корниловых расстреливало целые полки за недостаточное воодушевление в войне, это не была гражданская война, господа?

Когда в одну только минскую тюрьму ваши Керенские и Авксентьевы засадили 3000 солдат за «вредную агитацию», это не был террор, господа?

Когда вы душили рабочие газеты, это не был террор, господа?

Разница только в том, что Керенские, Авксентьевы и Либерданы вкупе и влюбе с Корниловыми и Савинковыми практиковали террор против рабочих, солдат и крестьян в интересах кучки помещиков и банкиров, а Советская власть применяет решительные меры против помещиков, мародеров и их прислужников – в интересах рабочих, солдат и крестьян.

«Правда» № 221, 4 января 1918 г. (22 декабря 1917 г.) и «Известия ЦИК» № 259, 23 декабря 1917 г.

Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному с текстом газеты «Известия ЦИК»

Первая страница рукописи В. И. Ленина «Из дневника публициста (Темы для разработки)». Конец декабря 1917 г.

Из дневника публициста

(Темы для разработки)[80 - Заметки «Из дневника публициста (Темы для разработки)» написаны В. И. Лениным во время четырехдневного отпуска 24–27 декабря 1917 года (6–9 января 1918), который он провел в Финляндии. Первая тема для разработки – «Теперь не надо бояться человека с ружьем» – явилась результатом услышанного Лениным в вагоне Финляндской железной дороги разговора. Этот факт впоследствии Ленин рассказал в докладе на III Всероссийском съезде Советов 11 (24) января 1918 года (см. настоящий том, стр. 269). Во время отпуска Лениным были написаны также статьи «Запуганные крахом старого и борющиеся за новое», «Как организовать соревнование?» и «Проект декрета о потребительных коммунах» (см. настоящий том, стр. 191–194, 195–205, 206–210), в которых разработана значительная часть намеченных в «Заметках публициста» тем. Эти статьи при жизни Ленина не публиковались, так как, по свидетельству Н. К. Крупской, «то, что он в эти четыре дня отдыха написал, он считал недоделанным и тогда в оборот не пустил» (Н. К. Крупская. Воспоминания о Ленине. 1957, стр. 344). Намеченные в «Заметках публициста» темы по экономическому строительству Ленин наиболее полно разработал в марте – апреле 1918 года в работе «Очередные задачи Советской власти» (см. Сочинения, 4 изд., том 27, стр. 209–246).]

1. «Теперь не надо бояться человека с ружьем».

1 bis: Квартиры бедноты и ее продовольствие.

1 ter. Слабые стороны неразвернувшейся Советской власти.