Полное собрание сочинений. Том 13. Май ~ сентябрь 1906

Пусть же знают рабочие и крестьяне, что правительство предает родину для того, чтобы обеспечить господство шайки погромщиков. Так всегда бывало и так всегда будет. История учит, что господствующие классы всегда жертвовали всем, решительно всем: религией, свободой, родиной, если дело шло о подавлении революционного движения угнетенных классов. Нет ни малейшего сомнения, что то же самое сделают и русские правители-погромщики, что они готовят уже такой шаг.

Но пусть не боятся рабочие и крестьяне такого шага. У правительства России есть международный резерв: реакционные правительства Германии, Австрии и других стран. Но у нас тоже есть могучий международный революционный резерв: социалистический пролетариат Европы, организованный в 3-миллионную партию в Германии, в сильные партии по всем европейским странам. Мы приветствуем обращение нашего правительства к международному резерву реакции: такое обращение, во-1-х, раскроет глаза самым темным людям России и сослужит нам лучшую службу в деле разрушения веры в монархию, а, во-2-х, такое обращение всего лучше расширит базу и поле действия российской революции, превратив ее в революцию всемирную.

В добрый час, гг. Треповы! Стреляйте-ка! Зовите-ка австрийские и немецкие полки против русских крестьян и рабочих! Мы – за расширение борьбы, мы – за международную революцию!

* * *

Но за оценкой общего значения международного заговора нельзя забывать мелких частных целей русских погромщиков. Мы уже отметили, что не наивность вызвала статьи «России». Ошибается «Мысль», думая так. Это – не «наивность», и не «цинизм», и не «болтливость». Это – рассчитанная угроза кадетам. Правительство погромщиков боится обращения Думы к народу и грозит кадетам: «не смейте! а то я разгоню Думу и позову австрийские и немецкие полки! Я уже приготовился».

Дурачки-кадеты уже струсили и подло повернули вспять, как доказала сегодняшняя «Речь». Кадетам стоит погрозить – кадеты вспять идти готовы…

Пролетариат не испугается жалких угроз правительства погромщиков. Пролетариат сохранит свою самостоятельную боевую позицию, не давая испугать себя призраком испуганного кадета.

Еще раз: стреляйте-ка, господа Треповы! Расширяйте революционное поле борьбы! За международным пролетариатом дело не станет!

Написано в (19) июля 1906 г.

Напечатано 7 июля 1906 г. в газете «Эхо» № 14

Печатается по тексту газеты

Роспуск думы и задачи пролетариата[118 - Брошюра В. И. Ленина «Роспуск Думы и задачи пролетариата» была издана в Москве издательством «Новая волна». 12 (25) августа 1906 года Московский комитет по делам печати наложил на брошюру арест, а против автора и лиц, принимавших участие в ее издании, было возбуждено судебное преследование. 6 (19) сентября того же года Московская судебная палата утвердила арест брошюры. Несмотря на это, брошюра «Роспуск Думы и задачи пролетариата» получила распространение в Москве, Петербурге и в провинции. В одном из донесений Главному управлению по делам печати подольский губернатор сообщил, что в книжных магазинах губернии «обращаются в продаже брошюры крайне революционного характера и даже открыто призывающие к вооруженному восстанию», и в качестве примера такой литературы указывал на брошюру Ленина «Роспуск Думы и задачи пролетариата» (см. «Красный Архив», 1934, № 1, стр. 195–196).]

Написано в середине июля 1906 г.

Напечатано в августе 1906 г. в Москве отдельной брошюрой издательством «Новая волна»

Печатается по тексту брошюры

Роспуск Думы[119 - Царский указ о роспуске I Государственной думы был подписан 8 (21) июля и опубликован 9 (22) июля 1906 года. В указе сообщалось также о назначении дня созыва новой Государственной думы на 20 февраля (5 марта) 1907 года.] ставит перед рабочей партией целый ряд важнейших вопросов. Отметим главнейшие из них: 1) общая оценка этого политического события в ходе нашей революции; 2) определение содержания дальнейшей борьбы и лозунгов, под которыми она должна вестись; 3) определение формы этой дальнейшей борьбы; 4) выбор момента борьбы, или, вернее, учет обстоятельств, которые могли бы помочь правильному выбору момента.

Остановимся вкратце на этих вопросах.

I

Роспуск Думы самым наглядным и ярким образом подтвердил взгляды тех, кто предостерегал от увлечения «конституционной» внешностью Думы и конституционной, если можно так выразиться, поверхностью российской политики во вторую четверть 1906 года. «Большие слова», которых тьму наговорили наши кадеты (и кадето-филы) перед Думой, по поводу Думы и в связи с Думой, разоблачены теперь жизнью во всей их мизерности.

Заметьте интересный факт: Дума распущена на строго конституционном основании. Никакого «разгона». Никакого нарушения законов. Напротив, строго по закону, как и во всякой «конституционной монархии». Верховная власть распустила палату на основании «конституции». На основании такой-то статьи распущена данная «палата», и тем же указом (ликуйте, законники!) назначены новые выборы или срок созыва новой Думы.

Но тут-то вот и сказалась сразу та призрачность российской конституции, та фиктивность отечественного парламентаризма, на которую так упорно указывали в течение всей первой половины 1906 года с.-д. левого крыла. И теперь не какие-нибудь «узкие и фанатичные» «большевики», а самые мирные легалисты-либералы признали, своим поведением признали этот особливый характер российской конституции. Это признали кадеты тем, что ответили на роспуск Думы массовым «бегством за границу», в Выборг, ответили воззванием, нарушающим законы[120 - В. И. Ленин имеет в виду обращение бывших членов I Государственной думы под названием «Народу от народных представителей», известное как Выборгское воззвание. Обращение было принято на совещании 9–10 (22–23) июля 1906 года в городе Выборге, куда, после роспуска Думы, приехало около 200 депутатов, в большинстве своем кадеты. Текст воззвания был подготовлен созданной на этом совещании комиссией, в которую вошли кадеты, трудовики и меньшевики. Воззвание призывало население в знак протеста против роспуска Думы отказываться от уплаты налогов, не давать рекрутов, не признавать займов, заключенных без санкции Думы. Подобными мерами «пассивного сопротивления» кадеты надеялись отвести поток массового революционного движения в спокойное русло. Позднее В. И. Ленин отмечал: «В первой Думе либерализм фразерствовал о народной свободе, под сурдинку забегая с заднего крыльца к Трепову и борясь с трудовиками и рабочими депутатами. Выборгским манифестом он старался убить двух зайцев лавировать так, чтобы можно было истолковать его поведение – смотря по надобности – ив духе поддержки революции и в духе борьбы с революцией» (Сочинения, 4 изд., том 15, стр. 49). В сентябре 1906 года на своем съезде кадеты уже открыто высказались против применения «пассивного сопротивления» и отреклись от призывов Выборгского воззвания (см. прим. 157).], – ответили и отвечают статьями умереннейшей «Речи», которая должна признать, что дело идет фактически о восстановлении самодержавия, что Суворин пробалтывает нечаянно правду, когда пишет, что вряд ли ему дожить до новой Думы. Все упования кадетов сразу перешли от «конституции» к революции – и это вследствие одного только строго конституционного акта верховной власти. А еще вчера кадеты хвалились в Думе, что они «щит династии» и сторонники строгой конституционности.

Логика жизни сильнее логики конституционных учебников. Революция учит.

Все то, что писалось «большевиками» с.-д. о кадетских победах (сравните брошюру: «Победа кадетов и задачи рабочей партии», Н. Ленина)[58 - См. Сочинения, 5 изд., том 12, стр. 271–352. Ред.], подтвердилось блестяще. Вся односторонность и близорукость кадетов стали очевидны. Конституционные иллюзии, – это пугало, по которому узнавали твердокаменного большевика, – встали перед глазами всех именно как иллюзии, как призрак, как обманчивое видение.

Нет Думы! вопят в диком исступлении восторга «Московские Ведомости»[121 - «Московские Ведомости» – одна из старейших русских газет; издавалась Московским университетом с 1756 года (первоначально в виде небольшого листка). В 1863–1887 годах редактором-издателем «Московских Ведомостей» был М. Н. Катков – крайний реакционер и шовинист. В эти годы газета превратилась в монархо-националистический орган, проводивший взгляды наиболее реакционных слоев помещиков и духовенства; с 1905 года «Московские Ведомости» – один из главных органов черносотенцев. Выходила до Октябрьской социалистической революции.] и «Гражданин»[122 - «Гражданин» – реакционный журнал; выходил в Петербурге с 1872 по 1914 год. С 80-х годов XIX века – орган крайних монархистов; редактировался князем Мещерским, финансировался правительством. Имел незначительное распространение, но оказывал влияние на чиновно-бюрократические круги.]. Нет конституции! вторят понуро тонкие знатоки нашей конституции, кадеты, которые так искусно ссылались на нее, так смаковали ее параграфы. Социал-демократы не будут ликовать (мы взяли свое и от Думы), не будут и падать духом. Народ выиграл то – скажут они, – что потерял одну из своих иллюзий.

Да, в лице партии к.-д. учится весь русский народ, учится не из книжки, а из собственной, им же самим творимой революции. Мы сказали однажды, что в лице кадетов народ изживает первые свои буржуазные освободительные иллюзии, а в лице трудовиков он изживет последние буржуазные освободительные иллюзии[59 - См. настоящий том, стр. 147. Ред.]. Кадеты мечтали об освобождении от крепостничества, произвола, самодурства, азиатчины, самодержавия без свержения старой власти. Кадеты уже потерпели крах в своих ограниченных мечтаниях. Трудовики мечтают об освобождении от нищеты масс, от эксплуатации человека человеком без уничтожения товарного хозяйства: они еще потерпят крах, – ив недалеком будущем, если наша революция дойдет до полной победы нашего революционного крестьянства.

Быстрый расцвет кадетов, их головокружительные победы на выборах, их торжество в кадетской Думе, их скоропостижный крах от одного росчерка пера «возлюбленного монарха» (наплевавшего, можно сказать, в рожу Родичеву, который объяснялся ему в любви) – все это события серьезного политического значения, все это этапы революционного развития народа. Народ, т. е. широкие массы населения, еще не дорос в массе своей до сознательной революционности к 1906 году. Сознание невыносимости самодержавия стало всеобщим, сознание негодности правительства чиновников – тоже, сознание необходимости народного представительства – тоже. Но непримиримость старой власти с властным народным представительством народ еще не мог сознать и прочувствовать. Ему нужен еще был, как оказалось, особый опыт для этого, опыт кадетской Думы.

Кадетская Дума за свой краткий житейский путь наглядно показала народу всю разницу между безвластным и властным народным представительством. Наш лозунг, учредительное собрание (т. е. полновластное народное представительство), оказался тысячу раз верным, но жизнь, т. е. революция, вела к нему более долгим и запутанным путем, чем мы в состоянии были предвидеть.

Бросьте общий взгляд на главные этапы великой российской революции и вы увидите, как народ на опыте подходил, ступенька за ступенькой, к лозунгу учредительного собрания. Вот эпоха «доверия», конец 1904 года. Либералы в упоении. Они заняли всю авансцену. Не очень стойкие с.-д. говорят даже о двух главных силах данного момента: либералах и правительстве. Но вот народ проникается идеей «доверия», народ «доверчиво» идет 9-го января к Зимнему Дворцу. Эпоха «доверия» выдвигает третью силу, пролетариат, и кладет начало величайшему недоверию народа к самодержавному правительству. Эпоха «доверия» кончается отказом народа верить в слова правительства о «доверии».

Дальнейший этап. Обещана булыгинская Дума. Доверие подтверждено делом. Народные представители созываются. Либералы в упоении, зовут к участию в выборах. Либеральные профессора, как и подобает этим «идейным» прихвостням буржуазии, зовут студентов учиться, а не заниматься революцией. Не очень стойкие с.-д. сдаются на доводы либералов. Выступает на сцену народ. Пролетариат октябрьской забастовкой сметает булыгинскую Думу и захватывает свободу, завоевывает манифест, вполне конституционный по форме и содержанию манифест. Народ на опыте убеждается, что недостаточно получить обещание свободы, надо еще иметь силу захватить свободу.

Далее. Правительство отнимает свободы в декабре. Пролетариат восстает. Первое восстание разбито. Но упорная и отчаянная борьба с оружием в руках на улицах Москвы делает созыв Думы неизбежным. Бойкот пролетариата не удается. У пролетариата недостаточно оказалось силы, чтобы сбросить виттевскую Думу. Кадеты заполняют ее. Народное представительство есть совершившийся факт. Кадеты в упоении. Несть числа и меры их крикам восторга. Пролетариат скептически выжидает.

Начинает работать Дума. Маленьким расширением свобод народ пользуется вдесятеро больше кадетов. Кадетская Дума моментально оказывается позади народа по своему настроению и решительности. Эпоха кадетской Думы (май и июнь 1906 г.) оказывается эпохой наибольших успехов партий, стоящих левее кадетов: трудовики обгоняют кадетов в Думе, на народных собраниях порицают кадетов за робость, растет пресса с.-д. и с.-р., усиливается революционное крестьянское движение, брожение в войсках, оживляется пролетариат, истощенный декабрем. Эпоха кадетского конституционализма оказывается эпохой не кадетского и не конституционного, а революционного движения.

Это движение заставляет распустить Думу. Опыт подтверждает, что кадеты – только «пена». Их сила – производная от силы революции. А на революцию правительство отвечает революционным по существу (хотя конституционным по форме) роспуском Думы.

Народ на опыте убеждается, что народное представительство есть нуль, если оно не полновластно, если его созвала старая власть, если рядом с ним цела еще старая власть. Объективный ход событий выдвигает на очередь уже вопрос не о той или иной редакции законов, конституции, а вопрос о власти, о реальной власти. Какие угодно законы и какие угодно выборные – нуль, если у них нет власти. Вот чему научила народ кадетская Дума. Споем же вечную память покойнице и воспользуемся хорошенько ее уроком!

II

Мы подошли, таким образом, вплотную к второму вопросу: об объективном, историей диктуемом, содержании предстоящей борьбы и о лозунгах, которые мы должны дать ей.

Не очень стойкие с.-д., меньшевики, успели и тут проявить шатание. Их первый лозунг гласил: борьба за возобновление сессии Думы в целях созыва учредительного собрания. Петербургский комитет протестует. Нелепость лозунга слишком бьет в глаза. Это даже не оппортунизм, а просто бессмыслица. ЦК делает шаг вперед. Лозунг: борьба против правительства в защиту Думы в целях созыва учредительного собрания. Это лучше, конечно. Это уже недалеко от лозунга: борьба за свержение самодержавного правительства для созыва революционным путем учредительного собрания. Роспуск Думы служит, несомненно, поводом к общенародной борьбе за властное народное представительство: в этом смысле лозунг «в защиту Думы» не совсем неприемлем. Но в том-то и дело, что в этом смысле лозунг включен уже в признание нами роспуска Думы за повод борьбы. Формулировка же: «в защиту Думы» без особого истолкования ее в этом (т. е. в указанном сейчас) смысле остается неясной и способной порождать недоумение, возвращать к изжитому до известной степени старому, к кадетской Думе, одним словом, эта формулировка порождает ряд неправильных и вредных, «ретроградных» мыслей. То, что есть правильного в этой формулировке, вмещается вполне и без остатка в мотивы нашего решения о борьбе, в объяснение того, почему роспуск Думы считается достаточно важным поводом.

Марксист ни в каком случае не должен забывать, что лозунг непосредственно предстоящей борьбы не может быть выведен просто и прямо из общего лозунга известной программы. Недостаточно сослаться на нашу программу (см. в конце: низвержение самодержавия и учредит, собрание и т. д.), чтобы определить лозунг непосредственно – теперь предстоящей, летом или осенью 1906 года, борьбы. Для этого надо учесть конкретную историческую ситуацию, проследить все развитие и весь последовательный ход революции, вывести наши задачи не из принципов программы только, а из предыдущих шагов и этапов движения. Только такой анализ будет действительно историческим анализом, обязательным для диалектического материалиста.

И именно такой анализ показывает нам, что объективное политическое положение выдвинуло теперь вопрос не о том, есть ли народное представительство, а о том, властное ли это народное представительство.

Объективная причина гибели кадетской Думы не в том, что она не сумела выразить нужды народа, а в том, что она не осилила революционной задачи борьбы за власть. Кадетская Дума возмнила себя органом конституционным, а на деле она была органом революционным (кадеты ругали нас за это рассматривание Думы, как этапа или орудия революции, но жизнь всецело подтвердила наш взгляд). Кадетская Дума возмнила себя органом борьбы против министерства, а на деле она была органом борьбы за свержение всей старой власти. Так вышло на деле, ибо этого требовало данное экономическое положение. И вот для этой-то борьбы такой орган, как Дума кадетов, оказался «непригодным».

В сознание самого темного мужика стучится теперь обухом вбитая мысль: ни к чему Дума, ни к чему никакая Дума, если нет власти у народа. А как добыть власть? Свергнуть старую власть и учредить новую, народную, свободную, выборную. Либо свергнуть старую власть, либо признать задачи революции неосуществимыми в том объеме, в каком ставит их крестьянство и пролетариат.

Так поставила вопрос сама жизнь. Так поставил вопрос 1906 год. Так поставлен вопрос роспуском кадетской Думы.

Мы не можем поручиться, конечно, что этот вопрос революция решит сразу, что борьба будет легка, проста, победа вполне и безусловно обеспечена. Никогда и никто не поручится ни за что подобное перед началом борьбы. Лозунг не есть ручательство за простую и легкую победу. Лозунг есть указание той цели, которая должна быть достигнута для осуществления данных задач. Прежде такими непосредственно данными задачами было созидание (или созыв) народного представительства вообще. Теперь такая задача: обеспечение власти за народным представительством. А это значит: устранение, разрушение, свержение старой власти, свержение самодержавного правительства.

Если эта задача не будет решена вполне, то не может быть вполне властным и народное представительство, – следовательно, не может быть и достаточных гарантий от того, что это новое народное представительство не постигнет участь кадетской Думы.

Объективное положение вещей выдвигает теперь на очередь борьбу не за народное представительство, а за создание условий, при которых бы нельзя было разогнать или распустить народное представительство, нельзя было также свести его к комедии, как свели Треповы и К

к комедии кадетскую Думу.

III

Вероятная форма грядущей борьбы определяется отчасти содержанием ее, отчасти предыдущими формами революционной борьбы народа и контрреволюционной борьбы самодержавия.

Что касается содержания борьбы, то мы уже показали, как за два года революции оно сконцентрировалось к настоящему времени на свержении старой власти. Полное осуществление этой цели возможно только путем всенародного вооруженного восстания.

Что касается до предыдущих форм борьбы, то в этом отношении «последним словом» массового и общенародного движения в России является всеобщая стачка и восстание. Последняя четверть 1905 года не могла не оставить неизгладимых следов в сознании и настроении пролетариата, крестьянства, сознательной части войска и демократической части различных профессионально-интеллигентских союзов. Совершенно естественно поэтому, что первой мыслью, которая пришла в голову самой широкой массе способных к борьбе элементов после роспуска Думы, была: всеобщая забастовка. Никто как бы не допускал даже сомнения в том, что ответом на роспуск Думы должна неизбежно явиться всероссийская забастовка.

Известную пользу всеобщность такого мнения принесла. От стихийных и частичных взрывов почти повсюду сознательно и систематически удерживали рабочих революционные организации. Об этом получаются сведения из самых различных мест России. Опыт октября – декабря помог, несомненно, сосредоточить внимание всех в гораздо большей, чем прежде, степени на выступлении всеобщем и единовременном. Кроме того, следует отметить еще одно крайне характерное обстоятельство: судя по данным из некоторых крупных центров рабочего движения, напр., из Петербурга, рабочие не только легко и быстро схватили идею необходимости всеобщего и единовременного выступления, но, кроме того, твердо стояли за боевое и решительное выступление. Неудачная мысль о демонстративной (однодневной или трехдневной) забастовке по поводу роспуска Думы, – мысль, возникшая у некоторых петербургских меньшевиков, – эта мысль встретила самую решительную оппозицию со стороны рабочих. Верный классовый инстинкт и опыт людей, ведших не раз серьезную борьбу, сразу подсказал им, что дело идет теперь совсем уже не о демонстрации. Демонстрировать мы не будем, говорили рабочие. Мы пойдем на отчаянную, решительную борьбу, когда настанет момент общего выступления. Таково было, по всем сведениям, общее мнение петербургских рабочих. Они поняли, что частичные выступления и особенно демонстрации были бы смешны после всего пережитого Россией с 1901 года (год начала широкого демонстрационного движения), что обострение политического кризиса исключает возможность опять «начать с начала», что правительству, с удовольствием «отведавшему крови» в декабре, – были бы лишь донельзя выгодны мирные демонстрации. Они обессилили бы без всякой пользы пролетариат, они помогли бы поупражнять полицейских и солдат над безоружными, хватая и расстреливая их. Они дали бы только некоторое подтверждение похвальбе Столыпина, что он одержал победу над революцией, ибо распустил Думу, не обострив этим антиправительственного движения. Теперь эту похвальбу все и рассматривают как пустую похвальбу, зная и чувствуя, что борьба еще впереди. Тогда «демонстрацию» истолковали бы как борьбу, из нее сделали бы (безнадежную) борьбу, а прекращение демонстрации ославили бы по всему свету как новое поражение.