Мертвые боги. Книга 3

– Сделаем, – Шаграт выкатил телегу из шатра.

Ближе к вечеру все было готово, три тела лежали на бревнах. Кяг, а к этому моменту к ним присоединились еще двое сасип, встали на колени, тем самым отдавая последние почести тому, кто стал жертвой. Дэрин и Шаграт молчали, лишь когда загорелся костер, они поднялись с колен.

– Держи, – следопыт достал из кармана браслет принцессы. – Он очень похож на твой. Если вернешься в столицу, отдай его королеве. Думаю, это очень важно.

Шаграт взял в руки браслет, покрутил его, на нем были те же символы, что и на его браслете. Разведчик расстегнул замок и надел на запястье.

– Постой, – Дэрин присмотрелся, после снял браслет и, перевернув его, опять надел. – Кажется, это единое целое, – пальцы с силой нажали, щелчок, и два браслета соединились, а между ними был тот самый медальон, что нашли в катакомбах.

– Похоже ты прав, – согласился Шаграт, он намотал поверх платок, чтобы скрыть от любопытных глаз. – Я его верну.

Пламя гудело, поднимая в небо искры последнего погребального костра. Скоро в лагере невозможно будет находиться, гниющие тела отравят воздух. Разведчик со следопытом никуда не ушли, они и сами не знали, доживут ли до следующего вечера или тоже умрут.

2. Гарра

Ночь они пробыли в лагере, тут больше делать нечего. Кто мог, покинул гиблое место, а кто еще был жив, то это ненадолго. Шаграт смотрел на свою кожу, где все еще были пятна, предвестники смерти. Он не боялся умереть, давно ускользал от косы, что обрывает нить жизни. Рано или поздно удача отвернется, и что потом будет, его уже не интересовало.

С рассветом, как только небо стало розоветь, подошел сасип Кяг, присел рядом, его клюв опустился, он пропел понятную только ему песню.

– Нам пора, необходимо догнать всех беженцев, что покинули лагерь. Они несут на себе печать смерти, и к кому прикоснутся, передадут эстафету дальше.

– И что делать? – поинтересовался Дэрин.

– Убивать! – прошипел Шаграт.

– Но мы ведь не можем всех убить, их там наверное десятки тысяч, – следопыт видел, как от лагеря тянулась вереница дезертиров.

– Многие уже умерли, но кто-то будет цепляться за жизнь, нам надо ее оборвать.

– Я готов, – разведчик встал, проверил свой клинок. – Идемте, иначе нам придется бежать до реки Сагмак.

– Как твоя нога? – длинные пальцы Кяг провели по ране, что уже стала заживать.

– Идти смогу.

Двое сасип остались в лагере, они методично обходили палатки, вскрывали их и протыкали копьями каждого воина. Их длинные тела напоминали призраки, что ходят в лесу-топи. Если встретишься с ним, просто молись, поскольку исход только один – смерть.

Шаграт словно взбесился, он догонял силекацира, что отстал от своих, наносил удар в спину и бежал дальше. Он ненавидел их по многим причинам и теперь вымещал свою злобу на уже обреченных воинах. Иногда серые объединялись в небольшой отряд и старались защититься, но стрелы Кяг делали в их обороне брешь, и тогда Дэрин с разведчиком бросались напролом. Чаще всего бой был коротким, враг уже не мог нормально сопротивляться, руки были тяжелыми, а глаза почти ничего не видели. Но иногда бой затягивался на час, и каждый раз после себя их небольшая команда оставляла только мертвые тела.

Дэрин удивлялся, с какой ловкостью прыгал сасип, в его теле было так много энергии, что он наверное мог бы бежать не один день, так и не присев, чтобы отдышаться. Но и ему порой приходилось несладко, силекациры, видя, что их преследуют, устраивали засаду, обстреливали из луков. Несколько стрел все же попали в него, потекла синяя кровь, следопыт впервые видел, чтобы кровь была не красной. Он помог перевязать рану, передохнув немного, они тронулись в путь. Чем дальше шли, тем больше встречали мертвых тел.

– Печать смерти настигла, – Кяг встал во весь рост, и без того огромное тело стало еще выше. – Дорога раздваивается, это плохо, очень плохо.

Шаграт уже и сам понимал, что плохо. К чему прикасались силекациры, все заражали. Ему пришлось убить несколько заполов, их полумеханические тела также умирали. Следопыт перерезал горло расбас, его четыре глаза умоляли это сделать, поскольку по своей вере они не могли себя убить.

– Дорога, что идет вправо, это в сторону ущелья Гадив, влево к крепости Врул, – сделал свой вывод Шаграт. Он уже ходил по этой дороге до города Чеит, когда надо было доставить послание герцогине Дарифф.

– Там поселение, – Кяг указал копьем в сторону холмов. – Идемте, надо закончить.

– Легко сказать закончить, – Шаграт посмотрел на мозоли, что появились на его ладони, он весь день держал в руке клинок, и теперь пальцы с трудом разжимались.

Уже темнело, поэтому не рискнули заходить в дома, устроились в лесу и стали наблюдать. Где-то горел свет, явно готовили еду, поднимался дым, слышались вопли умирающих. Иногда до них доносился шум боя, кто с кем бился, непонятно, но стоило наступить новому дню, как они встали и тронулись дальше.

– Всех! – угрожающе произнес сасип.

– Что всех? – переспросил Шаграт.

– Убить, – выбежал старик запол, и в него тут же попала стрела.

– Ты что делаешь? – возмутился Дэрин.

– Всех!

– Но он же не серый?

– Всех! – еще раз повторил Кяг. – На них печать смерти, что передали силекациры. Всех!

– Но…

Из дома, согнувшись, словно у нее болел живот, вышла женщина, и новая стрела пронзила тело. Шаграт понимал, что надо уничтожать, но чтобы вот так, безоружных сельчан, что даже мухи не обидят. Он прекрасно знал заполов, они мирные, только и делают, что ковыряются в земле. Любят детей, свои поля, и теперь он должен их убивать.

– Всех!!! – взревел Кяг и вонзил копье в серого, что пытался поднять меч.

– Идем, – безжизненным голосом сказал Шаграт и помог следопыту подняться.

Они зашли в первый дом, там весь пол был завален силекацирами, которые уже не шевелились. Обследовав ближайшие постройки, несколько раз вступали в бой, который быстро заканчивался. Дэрину это не нравилось, он словно слуга смерти обрывал жизни. Увидел среди коров мальчика забол, тот стоял и плакал над телом своего отца, что похоже еще вчера скончался. Следопыт поднял клинок, задумался над тем, что сейчас делает. На секунду закрыл глаза, надеясь, что малыш убежит. Свист, резко открыл глаза, в теле мальчика торчала стрела, выпущенная Кяг.

– Зачем ты это сделал?! – взревел Дэрин.

– Он болеет, – сасип подошел и ткнул луком в грудь мальчика, у которого кожа уже покрылась серыми пятнами. – Нельзя жалеть, надо всех убить.

– Но мы же не палачи! А вдруг есть те, на кого не ляжет печать богов? А?!

– Таких нет.

– А если? – не унимался следопыт, вынув стрелу из мертвого тела.

– Тогда кожа будет чистой, но я таких не видел.

Сасип прислушался, резко повернулся и с проворством гепарда побежал в конец селения, где доносился лязг металла. Шаграт бился с десятком силекациров, что выползли из сарая и теперь хотели идти дальше. Кяг ворвался в гущу боя и, протыкая тела серых, стал наступать.

Разведчик еще раз посмотрел на мальчика, он соглашался с сасип, что так надо, ведь именно они хранители, и их слезы богов остановили войну. Обходя стороной селение, он несколько раз нападал на серых, но те уже почти не сопротивлялись, ползли к воде, падали в нее и, захлебнувшись, их тела уносило по течению.

«Всех! Всех! Всех!» – твердил про себя Шаграт и, словно потеряв рассудок, бросался на врага. Ему казалось, что с ним силы богов, он мог сокрушить двух, трех, десять серых, и те, словно сделанные из воска, оседали на землю и уже больше никогда не поднимались. Разведчик двигался вперед, оставляя за собой кровавый след.

Следопыт по привычке обходил стороной селение, просматривал кусты, овраги, даже поднимал голову вверх, убедиться, что на дереве никто не спрятался. Его привлек лязг металла. «Кто-то еще бьется?» – промелькнула мысль и, прижимаясь к земле, короткими перебежками достиг дома. Выглянул и замер. Невысокая девушка билась сразу с шестью серыми. Они на нее наступали, падали, но словно псы лаяли и бросались вперед. Дэрин выскочил со стороны, девушка подумала, что ее окружают и уже приготовилась бежать. Клинок следопыта сверкнул и вонзился в первого силекацира, за ним упал второй. Девушка поняла, что это подмога, и присоединилась к битве.

Лишь когда упал последний серый, Дэрин резко толкнул девушку и направил острие клинка ей в горло.