Сборщик душ

– Иди картошку почисти! – приказала она и подойдя к Насте толкнула в плечо, – я тебе говорила погладить бельё, второй день лежит в ванной. Вставай!

– Но почему именно сейчас? Я вечером это сделаю.

– Вчера не погладила и сегодня тоже, найдёшь повод.

– Мам, вообще-то я вчера мыла пол, сама ведь сказала и сходила в химчистку свитер забрала.

Женщина тяжело вздохнула, выхватила учебник физики из рук Марка и бросила на стол.

– Кажется ты хотел есть, иди чисти картошку, я положила её в раковину.

Юноша встал, взял свой бутерброд с сахаром и молча вышел из комнаты.

– Что за дети, – недовольно сказала женщина и уже хотела выйти, но остановилась, чтобы рассмотреть шкатулку.

– Откуда?

– Брат принёс, кажется музыкальная, только не знаю работает или нет.

– Всякое барахло в дом тащит, весь балкон завален, – она взяла шкатулку, нажала на кнопку, что выполняла роль замка и, открыв крышку, внимательно посмотрела на зеркальце.

Настя прислушалась, мать, что до этого времени ворчала, вдруг запела. «Что это с ней?» – подумала и, повернув голову, посмотрела на неё. Женщина стояла и, прижав шкатулку к груди, напевала детскую песенку про слонёнка.

– Помнишь? – спросила она дочь.

– Да, но это было давно.

– Ты тогда расстроилась, что тебе не купили игрушку, плакала, я не знала, что с тобой делать, а когда пришли домой, слонёнок ждал тебя в кроватке. Отец купил его ещё за месяц до твоего дня рождения, но не удержался и подарил раньше.

– Помню, – сказала Настя, – а затем его разорвал пудель тети Зои, я чуть было его не убила.

– Не досмотрела, не думала, что он так высоко может прыгать, а ведь слонёнок лежал на шкафу.

– Жалко.

– Пойдём твоему брату поможем, я сварю сейчас борщ, хочешь?

– Да, мам.

Женщина подсела и, как в детстве, обняла девушку. Через пару минут вернулся Марк и с удивлением уставился на них, что словно, выиграв в лотерею, пели детские песни. Он давно не видел мать в таком хорошем настроении. Она чмокнула его в лоб и радостная ушла на кухню готовить ужин.

– Что это с ней? – осторожно поинтересовался у сестры.

– Не знаю, увидела твою шкатулку и запела.

– Шкатулку? – Марк взял её, открыл и, увидев своё отражение в зеркальце, пожал плечами.

«Сперва менты, которые поначалу были какие-то злобные, а после того как открыли шкатулку резко подобрели: напоили чаем и подвезли до города. А уже дома этот в погонах, изначально недовольный, опять же после знакомства со шкатулкой, оставил документы, да и дамочка странно себя повела. А теперь ещё мать, – Марк посмотрел на крышку, провёл пальцами по надписи «Поглотитель гн…» – там была еще буква «е», я её стер, – юноша задумался, а после мысленно произнёс «Поглотитель гнева».

– Ты мне обещала конфеты, – сказал он, обратившись к сестре.

– Ничего я тебе не обещала.

Вчера к ней приходила Маринка и принесла полкилограмма «Кара-Кум». Марк знал, что сестра не могла за раз всё съесть, значит где-то спрятала.

– Ну дай пару штук.

– Они мои.

– Тебе что, жалко? – он подсел к сестре и открыл шкатулку, словно предлагал положить в неё конфеты.

– Не дам, – уже не так уверенно сказала девушка, но через секунду она встала и, порывшись в шкафу, достала несколько.

– Тебе две.

– А остальные? – удивившись тому, что шкатулка сработала, спросил у сестры.

– Маме, – ответила Настя и, запев песню про слонёнка, пошла на кухню.

– Сработало, – воскликнул Марк и, закрыв крышку шкатулки, с нежностью провёл пальцами по надписи «Поглотитель гн..».

Сборщик душ

Виланд вот уже как третий день вернулся с задания, но ему не удалось отдохнуть: стоило закрыть глаза и сразу видел кровь, корчащиеся тела и эти вечные стоны умирающих, которые преследовали его последние дни.

– Ты что нормально умереть не можешь? – раздражённо спросил он у изуродованного тела. – Знаешь что тебе конец, но нет же, цепляешься за эту никчёмную жизнь. – Что ты говоришь? – мужчина поморщился и ещё сильней прижал ладонь к животу, из которого, как из губки, сочилась кровь.

– Хочешь сказать в твоей жизни было много всего интересного? Как же – жди.

Ангел поднялся с грязной травы, рядом пробежал солдат, его глаза были полны ужаса.

– Ещё один кандидат, – и, проводив взглядом, вернулся к солдату, что пытался подняться с земли. – Лежи, ещё кишки выпадут, может кто-то прибежит на твой стон и пристрелит. Ну вот куда ты?

Окровавленная ладонь упёрлась в землю и, оторвав, тело стало подниматься.

– Ведь не протянешь и часу, лучше полежи, вспомни что-то хорошее из своей короткой жизни. Это тебе нужно, понимаешь, нужно!

Но солдат, поднявшись, облокотился на израненный ствол дерева. В этом месте всё было изранено, даже камни и те были посечены осколками, странно, что этот бедолага ещё мог дышать. Мужчина сделал первый шаг и, осторожно ступая, двинулся в сторону берега, где ещё стояли лодки. Ангел не спешил, его работа не закончена, он посмотрел на хронометр, вздохнул и нехотя поплёлся за бойцом.

Так всегда, новая командировка на землю и сбор душ, а их на поле боя хоть отбавляй. В прошлый раз ему так же не повезло: отправили в африканский лагерь для беженцев, что расположился под Уоршейк. Видел, детям кололи уколы под видом витаминов, но в реальности всё было не так. Их заразили лихорадкой Ласса. Половина детей скончалось, но кому-то все жё повезло и они ещё пожили своё.

– Кому вы нужны? – после очередного изъятия души спросил Виланд. Его окружали мёртвые тела, кислый запах и эти мухи, что следуют за смертью по всему континенту. – Вы живёте, как звери, спариваетесь, воюете, обманываете, мстите и убиваете. Ради чего вам жить?

Он не понимал людей, они строили свою цивилизацию, в которой изначально был допущен просчёт, и чтобы они не делали, итог всегда один – война. Он уже собрал сотни тысяч душ. Ангел выполнял свою работу: садился перед умирающим и ждал, когда тот сделает последний вздох, а после, не спеша, доставал мирч и прикладывал его к груди. Последний удар сердца, ещё секунда-другая и вот в маленькой шарообразной колбе вспыхивает свет. У каждого человека он свой: у кого-то бледно-жёлтый, у кого-то – тёмно-голубой, но встречается и белый, как густой туман. Душа запечатана, колба пронумерована, опись составлена . Теперь она будет хранится на складе, пока верховные жрецы не вспомнят про неё и не решат вернуть к жизни.

– Вот куда ты идёшь? – недовольно спросил Виланд, следуя по скользкой от крови земле.

Солдат не слышал его. Никто не слышит ангелов, про них так много говорят, но они остаются недосягаемыми для людей. Мужчина дошёл до обрыва, с ужасом посмотрел вниз: глубокие воронки, оставленные после взрывов, наполнились рыжей водой.