Ева

– Здесь мы пытаемся разобраться в причине сбоя, что пошло не так. Кира, какие у тебя показатели?

– Проверила эмбрионы, что вчера разморозили, все идет по плану, деление клеток началось. С теми тремя, что вчера перевели в инкубатор, тоже все хорошо. Я бы сказала, инкубаторная работает отлично.

– Видишь ли, Денис, как ты это говоришь, люди давно научились выращивать людей в пробирке, – сказала Валерия. – Не мы это первые изобрели, все изначально заложено в яйцеклетке, она сама знает, что делать. Мы лишь поставляем питательный раствор и все. Но тут-то и проблема.

– Вот именно, что проблема. И я не знаю, что с этим делать. Они здоровые, – Кира посмотрела на Дениса и добавила. – Рожденные дети по всем показателям самые что ни на есть здоровые, но они резко отстают в развитии по умственным параметрам.

– Это животные, – закончила за нее Валерия. – Они не могут думать. Только рефлексы, они заучивают действия, как животные, но не как человек.

– После того как они подрастают, они приобретают простые навыки, но что бы мы ни делали, они не могут думать.

– Думать? – удивился Денис.

– Да, они тупы как мой Нежить, это у меня дома был кролик, он только ел и гадил. Но был в то же время милым и пушистым, но глупым.

– Думать, – повторил Денис и подошел к монитору, на котором демонстрировались кадры камеры наблюдения, что, по всей вероятности, находилась в комнате, где жили дети. – Они безумны?

– Нет, они нормальны, – пояснила Валерия. – У них нет психического отклонения, в этом отношении они здоровы.

Ребенок на мониторе очень аккуратно причесывался и делал это, похоже, постоянно. Другой же ходил и рассматривал на стенах картинки и что-то бубнил себе под нос. Третий сидел на полу и пел непонятные песни. Они выглядели вполне нормальными детьми. Если сейчас сделать стоп-кадр, то даже не подумаешь, что они не такие как другие дети.

– А почему?

– Вот над этим мы бьемся уже не первый год, – сказала Кира и отошла в сторону.

– А все дети такие?

– Да, все, – сказала Валерия. – Мы решили, что виной питательный раствор или излучение. Но потом подвернулся случай, нам удалось изъять несколько эмбрионов у женщин. Они не могли их вынашивать, организм стал отторгать. Поместили в инкубаторы. Были сложности, но Кира справилась. Как положено по сроку, родились дети.

– Смешно звучит, родились, – сказал Денис, понимая, что ребенка просто вынимают из инкубатора и заставляют дышать воздухом.

– Как бы то ни было, но они родились. И вот эти дети, – Валерия подошла к мониторам, и Кира включила запись. – Они нормальные.

На экране появилось изображение девочки, которая читала вслух, а мальчик, что сидел рядом, лепил фигурки из пластилина.

– Да, нормальные. Ничем не отличаются от остальных детей, рожденных от матери, – сказала Кира. – Поэтому мы и выдвинули теорию «зерна».

– Зерна?

– Как угодно можно это называть. Но на практике получилось, что дети, зачатые и выращенные в инкубаторе, не обладают главным – человеческим сознанием. Они рождаются животными.

От этого вывода Денису стало противно, и он непроизвольно поморщился. За спиной с легким шипением открылась входная дверь, Валерия повернулась и пошла навстречу вошедшему мужчине.

– Добрый день, Яков.

– Здравствуй. Думаешь, он добрый, этот день?

– Хочется в это верить.

– Есть успехи?

Яков почти каждый день появлялся в институте, это была его обязанность. Он был связующим звеном между учеными и советом основных акционеров института.

– Нет, – коротко сказала Валерия.

– Завтра заседание правления, мне надо им хоть что-то сказать.

– Это тебе не растения, это…

– Знаю, но пятнадцать лет…

– За это время мы смогли научиться выращивать, это само по себе большой прогресс.

– Им нужны здоровые дети, а не лысые обезьянки, – Яков посмотрел на монитор с камеры наблюдения.

– Нам нужно время, ты же знаешь. Мне кажется, что мы где-то очень близко. Ходим рядом, вот только не можем пока понять, что ищем.

5. Гипотеза «Зерна»

– Мне нужно твое одобрение, чтобы ввести мальчика в курс дела, – сказала Валерия, обращаясь к Якову.

– Похоже, ты уже все решила.

– Да, но все же формальность.

– Я согласен, если он останется тут.

– Думаю, с этим проблем не возникнет. У него есть потенциал, он увидел то, от чего другие отмахивались.

– Все думаешь про «зерно»?

– Не знаю, может, мы и ошибаемся, но надо попытаться.

– Хорошо, действуйте. А волков, – так Яков говорил про совет директоров института. – Я возьму на себя.

– Спасибо тебе.

Мужчина развернулся быстро пошел к выходу.

– Влас, покажи.

Валерия прошла в конец зала, где стояло несколько кресел и шлемов ИБС для погружения в мир Врадж. Рядом стояли приборы и несколько досок, на которых были написаны формулы программирования. Денис остановился и стал внимательно считывать показатели с мониторов, они были ему знакомы. А после развернулся и бегло просмотрел, что было написано на доске, взял маркер и, подойдя к ней, стал зачеркивать надписи.

– Что ты делаешь? – возмутился Влас.

Валерия промолчала, но рукой остановила Власа, а Денис, уже не обращая ни на кого внимания, делал свои пометки на доске.

– Это неправильно. Если следовать этому алгоритму, его не поймать, он уйдет. Вот тут нужно сузить, а здесь он падает, – Денис быстро перечеркал почти половину записей, положил маркер, повернулся к Валерии и спросил. – Кто это писал?