Кварион

– Ладно, день раздели на равные отрезки и двенадцать, понятно?

– Сделаем.

– Этим рану обработаешь, лей, не бойся, убивает микробов.

– Микробов?

– Да, только не спрашивай, что это. Эти таблетки утром и вечером. Поднимется температура.

– Температура?

– Будет гореть, – поправил старик.

– Да, если будет гореть, вот эту дашь таблетку, лучше разведи водой и в рот ему. Тебе все понятно?

– Вроде как да.

– Я к вам еще зайду вечером, проведаю, а пока мне надо бежать, – она посмотрела на свои руки и запачканную кровью футболку. – Отвернись, приказала юноше и, быстро сняв ее, достала из пакета чистую.

Через минуту побежала в сенки, но на улицу так и не вышла, растворилась в воздухе. Старик перекрестился, а Фока, шлепнувшись на скамью, еще долго смотрел в пустоту.

Лада прибежала домой, по пути выкинула пакет с грязной одеждой, тщательно вымыла руки и, взяв лист с медицинскими записями, стала внимательно его читать. Переживала, все ли у нее получилось правильно, почему-то верила, что мужчина, которого нашла во времени, должен жить. Почему так получалось, уже давно себя не спрашивала, могла проснуться и знала, что кому-то нужна ее помощь. Вот только помощь не в ее времени, а где-то в далеком прошлом. Быстро одевалась и, растворившись в воздухе, шла на зов.

Осокин Евгений Олегович поднял данные по семье девочки, что дала необработанный алмаз Борису. Ее мама жила одна без мужа, который по странным обстоятельствам пропал. Девочка училась на отлично, все схватывала на лету, ездила на олимпиады, посещала спортивные секции. И как мог убедиться, когда был у нее дома, много читала не только современной литературы, но также и старинных книг, целый стеллаж был заставлен ими.

– Возможно они достались по наследству, хотя библиотека большая, не в каждом музее такие книги есть. А если так, то и камни могли достаться от бывшей графини, или кто там у них был? – рассуждал вслух Евгений, наблюдая за девочкой, что выбежала из подъезда и весело пошла по дороге. – Нет, бред какой-то, квартира хоть и большая, четыре комнаты, наверное купил ее муж, но обставлена небогато. Если продать пару книг, то разбогатели бы, а может ее мама не знает им цену, точно так же, как и камням, что таскает дочь. А может тут замешан ее пропавший муж. Странно все это, в архивах про него ничего нет, словно и не пропадал. Заявление было написано только спустя год, когда девочка родилась, а до этого что?..

Евгений встал и быстрым шагом пошел в направлении парка, где скрылась Лада. Заметил ее яркое платье, что мелькало среди кустов, и вдруг она исчезла, словно решила поиграть с ним в прятки. Ускорив шаг, он подошел к скамейке, обошел кусты, покрутил головой. Тут негде было спрятаться, и она не могла незаметно убежать, но девочки нигде не было видно.

– Это как так она делает? – спросил вслух, вспомнив, как Лада точно так же исчезла на кухне, когда сказала, что опаздывает.

3. Я отпускаю тебя

Ян ощущал, что все тело горит, а в груди словно разорвалась бомба, дышать было тяжело. Захлебывался, когда ему давали воду, видел черный от копоти потолок, тусклый свет и этот густой воздух, которого так не хватало. Он то проваливался в прошлое, вспоминая последние минуты схватки, то выстрел женщины, то опять смотрел в потолок, то видел небритое лицо старика.

– Он еще живой, – сказал Фока, как только увидел девочку.

Она тут же прикоснулась к его лбу, достала из своего пакета шприц и поставила укол, а потом еще два.

– Что ты делаешь? – наблюдая за ней, спросил юноша.

– Вы еще не умеете это делать, рано, ему это должно помочь. Мы скоро с ним уйдем. А где Гордей, в кузнице?

– Нет, вчера в лесу, что за рекой, схватили ведьму, говорят, чудная, не такая как все.

– Почему не такая? – Лада взяла свой блокнот и записала в него, какие поставила уколы.

– У нее как у тебя платье, на этих, – и он ткнул на тонкие лямки. – Цветное, не как у наших, но ведьма.

– Дурак, если цветное, значит ведьма?

– Были тут у нас заезжие, потравили много народу, теперь всех подозрительных отлавливают, да и одета легко. По утрам прохладно, а она в одной рубахе на голое тело.

– Ты же не видел, тогда зачем это говоришь!

– Дед сказал, да и Евросинья, она через дом живет, у нее свекор в церкви прислуживает, все знает.

– Темнота полная. Значит, говоришь, не из ваших?

– Нет, не из наших, и лаптей нет.

– И где она теперь?

– На площади, ее приковали цепями, чтобы не сбежала, вызвали дьякона из города, он бесов изгоняет. Если не получится, воевода говорит, пытать будут, а могут и утопить.

– Это далеко отсюда? – Лада осторожно размотала повязку, в нос ударил гнилой запах. – Плохо, зараза пошла, – порылась в пакете, достала еще один шприц, вскрыла ампулу и, набрав его, сделала укол.

– Ты тоже ведьма?

– Разве ведьмы спасают жизнь?

– Нет, они губят, травят, накладывают порчу и гниль. Вот Матвей, тот в прошлом году чуть было не помер, наложили проклятье, бабка Ульяна, уже слепая, долго снимала с него нечисть.

– Сам ты нечисть безграмотная, сможешь узнать поточнее, что за ведьму поймали, сбегай посмотри и потом расскажешь. Запомни, какие цепи, замок, где держат, и что хочет делать воевода. Узнаешь?

– А тебе это зачем?

– Не задавай вопросов, а то испепелю, ясно?

– Чур меня, – и Фока перекрестился. – Сейчас сбегаю, ты закройся от греха подальше, приду крикну.

Лада осталась одна, переживала за мужчину, что все еще лежал на столе, Гордей побоялся тревожить, подумал, что швы разойдутся, и он захлебнется кровью. Жар был сильный, ей надо забрать его в свое время, там помогут, но одной ей не справиться, нужна помощь. Знала, что такое путешествие во времени, относилась к этому спокойно, гуляла между веками словно по парку. Даже не помнила, когда начала это делать и как ей казалось, всегда могла уйти, побродить по лесу и вернуться обратно. А потом стала слышать не то голос, не то какой-то призыв, что шел из прошлого. Не понимала, что это, но когда приходила, всегда спасала. Но этот мужчина был из ее времени, видела по его одежде, а значит он тоже мог путешествовать в прошлое.

– Кто же в тебя стрелял? Пуля-то современная, не от пищали, значит есть еще кто-то, может та ведьма, что поймали за рекой? – рассуждала девочка, смотря в узкое окошко, что вело на улицу.

Примерно через час вернулся Фока, подбежал к образу, что стоял в углу дома и, перекрестившись, стал рассказывать.

– Ведьма, точно ведьма, лицо посинело, когти как у зверя, клеймо дьявола, прямо вот тут, – он показал себе на плечо.

– Татуировка что ли?

– Че?

– Ладно, что там изображено?

– Морда зверя, я же тебе говорю, ведьма, ее раздели до гола, чтобы не сбежала.

– Вы же ее на цепь посадили, как убежит.