Проклятые. Книга 2

– Госпожа, мы вас ждем.

– Они не позволят, – Диеса грустно посмотрела в глаза юноши, отпустила его руку и, развернувшись, пошла к служанке своей матери, чтобы составить список вещей.

– Мы это сделаем сами, а к вам пришла Тагтан. Прошу, проходите.

Диеса обернулась, взглянула на Таклинна, что отошел в дальний конец коридора и теперь наблюдал, как в спальню вошла мавсаз. Это был особый вид женщин, они обучали, как обращаться с мужчиной в постели, а при необходимости оставались на ночь, заменяя мужа, пока тот в походе.

Принцесса отвернулась, почувствовала, как лицо покраснело, зашла в спальню, и за ее спиной закрылась дверь.

Килдрак так и не вышел из кабинета заседаний министров, теперь шло совещание, и ему отчитывались по сбору налогов.

– В этом году хороший урожай, провинции Марио, Бандо и Сравиль увеличили поставки, а Влитако уже заплатили налоги. Идет задержка со стороны Слате, но они уже прислали отчет, показатели выросли.

– Это хорошо, – кивнул Килдрак, – а что у нас с Жэит? – все переглянулись, ведь знали, что по этой территории идут силекациры, а значит ни продовольствия, ни налогов не стоит ожидать. – Давайте отложим хвалебные речи. Спасибо, Гардаин, твои труженики хорошо постарались, но давайте взглянем правде в глаза. Послушаем нашего министра по обороне. Прошу.

Маннео в свое время воевал на земле Оссран, истребляя пустынников, а после зачищал города на землях Дакалии от засевших там разбойников. Он прекрасно знал тактику войны в горах с малыми отрядами, но сейчас двигалась сила, которую никто из них ранее не видел.

– Разведка доложила, что гарнизон Гавлам вчера взят, – все знали это, поэтому молчали. – На пути стоит крепость Шиуфис, на другой стороне реки Евлате, и она не большая. По расчетам, ее обойдут, следующая крепость, – министр подошел к большой карте, что висела на стене. – Гарнизон Врул, она внутренняя и достаточно большая, контролирует дороги и таможенные сборы. Именно здесь мы сейчас собираем войска, отправленные из других крепостей, а также из города.

– А разумно ли из столицы отправлять?

– Времени мало, силекациры не будут нас ждать, если пройдут Врул, дорога на город Фам будет открыта, а до Бранд две недели пути. Поэтому из гарнизонов, что стоят в ущелье Гадив, Агна и дальше, подтягиваем войска, но на это потребуется время.

– Сколько? – спросил король.

– Примерно месяц, – по залу прокатилась волна возмущения. – В гарнизоне Гавлам шесть тысяч воинов, мы отправили еще двенадцать, этого мало, но у нас преимущество. Наши катапульты размещаются сверху, мы задержим их.

– Но не разобьем? – спросил кто-то из присутствующих.

– Нет, и это надо признать. Против нас по предварительным данным более ста тысяч, не говоря про воздушные крепости, что сметут любой гарнизон за несколько часов. У нас нет орудий против них. Поэтому и придерживаемся плана, в крепости Гавлам удалось сжечь клады с припасами. То же самое сделаем в Шиуфис и Врул, далее Фарм.

– Но это же город!

Килдрак с советниками всю ночь строили планы и всегда исходили из самого худшего, что враг встанет у стен столицы. Уничтожить урожай на полях они не могли, но зная, что армия врага идет налегке, значит оставался один путь – заставить их голодать.

Совещание тянулось не один час, Ульрикка от многоликого получила первый доклад, к чему пришли министры. Она написала еще несколько писем и, поставив гербовую печать, отправила гонцов.

Дэрин вернулся в храм к оракулу, его тут же отвели в помещение, где железные щупальцы паука хирурга разрезали ногу, куда попала стрела арбалета и, обработав рану, зашили ее. "Чудо", – он впервые видел этого паука, тот, приведя себя в порядок, спрятал ножки, и его глаза потухли.

– Я хочу поговорить с Лиллик, – обратился он к металлическому охраннику вуг, что всегда стоял на страже в зале оракулы.

– Не положено, отдыхай, с тобой свяжутся, – был короткий ответ монстра, в котором даже не было сердца.

Дэрину ничего другого не оставалось, как вернуться в свою комнату, что больше походила на скромное жилище монаха. У него не было семьи, все время в разведке или выполнял поручение оракула. Все было чужое, даже кровать, и та была ему непривычная. Закрыв глаза, он уснул, и опять к нему пришла девочка Лиллик. Это было каждый раз, как проваливался в сон, Дэрин радовался, пусть так мог с ней общаться, прикасаться к ее лицу, а она, улыбнувшись, тянулась за поцелуем.

– Нет, хватит, не могу, – проснувшись ночью, следопыт соскочил и, прихрамывая, заметался по комнате.

Он не мог больше этого терпеть, лучше в бою испытывать муки, чем во сне ощущать ее губы. Все еще чувствовал дыхание девочки и этот взгляд, который прожигал насквозь. Выйдя во внутренний двор храма, подошел к воде, где, опустив ноги в воду, сидела послушница Гурдис.

– Ты тоже не спишь? – услышав, как в ее сторону идет следопыт, спросила его.

– Что-то сны зачастили.

– А у меня наоборот ничего нет, только просыпаюсь от ощущения, что бегу через горящий дом. Открою глаза и чувствую, что кожа горит.

– Можно?

– Садись. Сегодня звезды такие яркие, говорят, там боги.

– А ты их видела?

– Нет, но слышала, что за землей Межап появился бог. Может это он послал войска?

– Я туда не дошел, видел воздушные крепости, но ими управляют маги, а не боги. А ты веришь в богов?

– Да, а как же иначе. Вот тебя вылечил медик-паук, его создали боги. Ты когда пойдешь в город? Мне надо передать письмо.

Дэрин знал, что послушница, как вошла в храм, получала ранг бавнап и на год поступала в распоряжение жрицы аккер. Было честью служить при храме оракула, тут были баронессы, виконтессы, графини, герцогини, принцессы. Даже королева, и та отдала дань оракулу. С момента, как входишь в храм, запрещается его покидать, только служители кухни, посыльные и следопыты имели такую привилегию.

– Это секрет?

– Нет, письмо отцу, переживает за меня, хотел выдать замуж, но я настояла, чтобы пройти путь избранной.

– Хорошо, если не написала, пиши, завтра отнесу.

Послушница встала и быстро ушла в свою комнату. "Странно, – подумал Дэрин, – тут только женщины и только до 20 лет. Почему так?" Когда возвращался с задания, вокруг него крутились жрицы, выпытывая новости. А он себя чувствовал так, словно угодил в гарем к султану, что, как говорят, есть за морем. Гурдис вернулась и, протянув письмо, в знак благодарности поцеловала в щеку.

Дэрин, как и обещал, уже к обеду был в городе, нашел дом графа Долгрин. Узнав, что он посланник от оракула, его с почтением приняли. Граф был уже немолод, шел пятый десяток, похоже второй брак, но это ему придало молодость, и теперь по комнатам бегала детвора.

– Прошу, проходите, присаживайтесь, у нас сейчас будет обед. Останьтесь.

– Спасибо за приглашение, но мне надо идти, – узнав, что Дэрин идет в город, ему дали еще несколько писем.

– Тогда вот, возьмите, – и граф протянул золотой рубль.

– Пусть будут ваши дни долгими и счастливыми.

– А тебе обрести покой.

Следопыт покинул дом, а Долгрин вскрыл письмо и стал внимательно читать. Никто не знал, о чем говорит оракул с просителем, жрицы лишь могли догадываться по рангу, кто приходил. Граф опустил руку, сел в кресло, посмотрел на портрет дочери, что ушла в храм. Склонил голову, словно за что-то благодарил, взял чистый лист бумаги и начал писать письмо. Долгрин служил во дворце и знал, что несколько дней назад ночью приходил посланник от силекациров, что идут войной. Знал, что отправили гонцов по заставам, что приказали вести продовольствие в город, и для этого освобождали первые этажи и подвалы домов.

– Значит все серьезно, – еще раз перечитав письмо, он позвал управляющего.

Уже на следующий день вся его семья, включая прислугу, были отправлены в замок, что располагался в городе Лазрав. А сам граф остался в столице, тому было две причины: он служил при дворе, и тут была его дочь Гурдис.

Лиллик проснулась сразу же, как Дэрин покинул ее, попыталась еще раз погрузиться в сон, но не смогла его найти. "Что с тобой?" – спросила она и, открыв глаза, села, прислушалась к журчанию воды, что текла где-то совсем рядом. Стало грустно, хотелось дотронуться до его руки не во сне, а вживую. Повернула голову, панель криогенной камеры, где спал Грумбар, почти все сигналы окрашены в оранжевый цвет. "Умираешь", – прошептала про себя девочка и, встав, подошла к его ложе. Его рот прикрывала маска с трубкой, дыхание было слабым, и пальцы рук непроизвольно вздрагивали.

Отключив от себя провода, вздохнула всей грудью, вышла из зала и, сбросив с себя одежду, опустилась в бассейн, где плавали рыбы. Черное небо и мерцающие звезды, некоторые висели неподвижно, но были те, что плавно плыли по небосводу.