Воронка времени

– Но как тогда можно узнать свой предел?

– Тренировки и еще раз тренировки, но и тут есть свои минусы, но об этом чуть позже, а сейчас, если ты допил чай, пошли.

– Куда?

– Хочу посмотреть, на что ты годен. Итак, это браслет галуд, он твой маятник, компас, а это пеос, другой браслет, он для синхронизации перехода. Если он у тебя и у меня, то кто-то становится ведущим. Если это буду я, ты последуешь за мной, если ты, я за тобой. Поясняю, для чего это важно. Я знаю свой предел, куда могу уйти, ты нет. Если сейчас шагнешь слишком далеко в прошлое, ты можешь пройти точку невозврата, и останешься там навсегда. В этом случае я верну тебя в исходное время. Понимаешь?

– Да. Хотите проверить меня?

– Для начала сделай минус пять лет.

– Постойте, у меня вопрос. Мы сейчас в здании, а вдруг его еще не построили, или тут в комнате склад, что тогда?

– Прошлое уже существует, переходя в него, мы не можем влиять на предметы, значит нас выбросит в ближайшее пустое пространство. Тут нужно ко всему быть готовым. И еще я забыл упомянуть. Браслет галуд привязывает выход над уровнем поверхности. Если на этом месте пять лет назад будет котлован, мы не упадем, а окажемся на его дне.

– Круто.

– Ну что, ты готов?

– Хорошо, я попробую, но не ждите от меня больших результатов.

– Это мы еще посмотрим.

Ян настроил свой браслет, встал посреди комнаты, уже знал, что надо делать, вспомнил, как в него попала пуля, и время сразу поплыло.

– Неплохо, – сказал инквизитор. – Меняем дату, еще пять лет.

И Ян безошибочно совершил новый переход.

– Здрасьте, – в комнате сидела женщина и с ужасом смотрела на невесть откуда появившегося мужчину и юношу.

– Мы сейчас уйдем.

– Настроил?

– Сейчас-сейчас.

Новый прыжок, потом еще и еще. Так они двигались до тех пор, пока на месте микрорайона не появился лес. Ян стоял среди деревьев и слушал, как шелестит листва. Складывалось ощущение, что ты бог, которому все подвластно.

– Я не ошибся в тебе, – похлопав по плечу юношу, сказал инквизитор.

– Это здорово, – Ян присел и стал трогать траву.

– Люди живут в трех измерениях, время четвертое.

– А есть пятое?

– Возможно, есть и шестое, но нам трудно его представить, осознать, как оно работает. Но не надо об этом думать.

– А на земле есть те, у кого пять измерений? А какое пятое?

– Много вопросов, но я не смогу тебе на них ответить, поскольку люди не знают о нас, а мы не знаем о тех, у кого пять измерений.

– Если так, то зачем все это? Ну, путешествовать в прошлое?

– Тебе тут понравилось?

– Да, очень. Здесь так тихо, а Москва уже есть?

– Я инквизитор, – Силантьев не стал отвечать на вопрос Яна. – А инквизитор времени – это тот, кто старается не допустить искажения в будущем. Люди этого не замечают, но со стороны я знаю, что есть искажение, и оно искусственное. Кто-то смог внести поправки в прошлое, обычно они незаметные, но есть.

– И как вы их вычисляете, это же нереально, вы ведь не знаете, что должно произойти.

– Я нет, но паллаб – если понятным языком, то суперкомпьютер, – он просчитывает сотни тысяч вариаций текущего времени на основе прошлого, и если происходит наложение исторических событий, значит, внесена поправка.

– А разве это плохо? Вы же сами сказали, что люди этого не замечают.

Ян знал, что такое поправка, ведь он сам внес ее своими рисунками, изменив комнату Вали, а после и свою. А уже потом, когда в него попала пуля, отмотал время обратно, и теперь он жив, и вносит уже новые изменения в будущее. Ян изменял многое, даже свой возраст, возможно, он сейчас тут потому, что нарушил ход событий.

– Человечество развивается, есть падения и подъемы, трудно сказать, что лучше. Но мы не имеем права предотвратить войну и смерти, как бы нам этого не хотелось, все должно оставаться неизменным.

– И у вас ни разу не появлялось желания изменить? К примеру, кого-то спасти?

– Не скрою, было много раз. А теперь представь, ты изменил ход войны, изобретатели, что работали над двигателем к танку, не изобрели его, так же как радар, лазер, полиэтилен, пластик, пенициллин. Так можно перечислять бесконечно. Солдат, который не погиб, у него родился сын, а через тридцать лет он убил женщину, что не родила ребенка, а он в будущем должен стать математиком. Нет и еще раз нет! Мы не имеем права менять. Это уже будет не один брошенный камень в прошлое, а камнепад, и он снесет все человечество.

– Выходит, то, что мы ходим в прошлое, не просто опасно, а запретно?

– Да, но люди все же обладают этими способностями, кого-то природа смогла ограничить количеством шагов как у странников, и большинство из них ходит не физическим телом, а ментально, это не страшно. И все же есть странники, которые меняют прошлое в свою выгоду.

– И вы это видите через свой суперкомпьютер, как его там?

– Паллаб. Да, именно через него. Накладывая известную историческую реальность на текущие события, он видит искажения. Большинство из них несущественны, как рябь на воде, но есть те, с которыми мы боремся.

– Это как так? – Ян сел на землю, ему было интересно рассуждать на эту тему. Он много раз видел фильмы, в которых сценарист пытался предупредить людей, насколько опасно играть с прошлым.

– У странников есть глубина проникновения в прошлое. Чем дальше, тем меньше по времени он может там находиться, иначе застрянет. Но если он переместится на год или полгода назад, захочет еще раз побывать на фестивале, отдохнуть у моря, то это он может сделать без больших осложнений.

– А если он встретит себя?

– Нет, такое не получится, как бы он ни старался, ведь в прошлом он сам себя не встречал.

– А если он захочет постоянно отдыхать на море, может?

– Нет, его шаг привязан к тому времени, откуда он пришел, а значит в одно и то же время не сможет возвращаться, на это способен только инквизитор, но и у него есть ограничения.

– Какие?

– Хорошо, поясню. Ты прибыл 12 мая 2001 года, побыл там час и ушел, а спустя год решил вернуться обратно, но 12 мая для тебя будет закрыто, ты сможешь вернуться в 11 или 13.