Нелтен

– Да, посчитали тебя неопасным. Подумай, кто тебя мог сдать, ведь Идра приехала по вызову, значит кто-то из твоих друзей знает больше, чем надо.

– Это невозможно! – возмутился Антон, но тут же стал вспоминать кто с ним был в клубе.

– Не думай, что тот, кто применил сыворотку – будет об этом болтать направо и налево. Но кто-то из твоих друзей наверняка обладает этой информацией.

– А если спросить у посредника.

– Он не скажет и ты знаешь почему. Я со своей стороны попробую разобраться, но ты теперь веди себя осторожней. Пошли, мне надоело тут сидеть, ещё есть дела.

– Да, – коротко сказал юноша и, соскочив с кресла, направился к выходу.

«Кто меня сдал? – думал он, пока ехали в машине. – Там был Ян, Пашка и Лёвка, а ещё Рада, но кто? У отца Яна сейчас финансовая яма – значит не он. Пашка, тот ни рыба ни мясо – в прошлом году у них были потери. Лёвка? Да как-то непохоже, этот неудачник даже институт не смог закончить, странно, что на него клюнула Рада. А что с ней? Может она? Но зачем, мы с ней в нормальных отношениях. Тогда Лёвка? Он, наверно, обиделся, что я с его невестой уехал, но у нас ничего не было – так, покатались. Тогда кто?»

Антон был рад, что отец, используя свои связи, смог вытащить его из лечебницы. Но вопрос оставался открытым: кто-то сообщил Идре, что он в клубе и не просто в клубе, а то, что он болен откерс. Выходит этот некто знает его тайну.

– Сволочь! – взревел юноша и, соскочив с дивана, пошёл к выходу.

Охрана, как тень, последовала за ним. Антону их постоянное присутствие даже стало нравится. Было ощущение, словно он президент. Первым делом решил наведаться к Лёвке, и, не предупредив его, приехал к нему домой. Робот, выполнявший роль швейцара, просканировав внешность гостя, открыл дверь.

– Он дома?

– Прошу проходите, присаживайтесь, я сейчас доложу, – сообщила милая девушка, опять же робот и, засеменив ножками, скрылась за дверью.

– Надо такую же завести, интересно, а под одеждой она какая? Лёвка не будет брать ширпотрёб, значит всё как полагается. Вот извращенец, и как это ещё терпит Рада Потом её на запчасти пустит или сама молотком разобьёт.

Дверь открылась, но вместо друга появился невысокий рыжеволосый юноша.

– Э… привет, – произнёс Антон, но тут же напрягся.

Юноша вытянул шею и повёл носом. «Идра!» – прокричал он про себя и попятился к двери.

– Я, наверно, пойду, есть дела.

– Стоять! – крикнул юноша и быстрым шагом пошёл в его сторону.

– Тихо-тихо, я уже ухожу. Случайно зашёл, у меня дела.

Ирк сегодня был на патрулировании, его сопровождал один мужчина-напарник, им пришлось проехаться по адресам, что выдали в штабе. Всё было чисто, но когда зашёл робот, чтобы сообщить клиенту о госте, как тот почуял тонкий аромат черники и сливы.

– Как интересно, – произнёс молодой человек и пошёл за потоком воздуха, в котором явственно чувствовались нотки болезни откерс.

Открыв дверь, он увидел незнакомца.

– Я ухожу.

– Стоять! – не удержавшись, крикнул Ирк.

Он почувствовал его. Наверно, так хищник чувствует свою добычу: она боится, пятится, хочет скрыться. Но ты крадёшься к ней, видишь испуганный взгляд, ощущаешь, как бьётся сердце, дыхание; кажется, что в состоянии прочитать даже мысли.– Стоять! – прошипел Ирк, но когда дичь побежала, он бросился в атаку.

– Нет! – крикнул мужчина-напарник, но было уже поздно.

Ирк не мог себя контролировать. Он набросился на Антона, и, разрывая на нём одежду, вцепился зубами в его плоть.

– Отпусти его! – кричал мужчина, но гоан не слушался. И только когда хлынула кровь больного, он применил тамер, что заменял огнестрельное оружие.

Ирк подскочил, зверем посмотрел на своего напарника, но новый выстрел успокоил его. Через минуту уже прибыли роботы-полицейские, за ними – робот-медик. Тело Антона ещё какое-то время дёргалось, но через минуту от потери крови тот скончался.

– Проклятье! – выругался мужчина-напарник, понимая, что не смог проконтролировать гоан.

Прибыла полиция, составила протокол, подтвердила, что у погибшего была болезнь откерс, а следовательно все действия сотрудников Идра были правомочными. Ирк был на высоте, он гордился собой и даже не обижался на напарника, что временно вывел его из строя.

* * *

Штаб Индры.

Сразу после инцидента в штаб поступили данные. Пеминова несколько раз просмотрела видеозапись с камеры наблюдения.

– Он действовал по протоколу, – сухо произнёс Евдокимов, что также присутствовал в комнате.

– Но эта агрессия. Это недопустимо, и насколько я знаю, такого не заложено в его функционале личности.

– И все же Ирк уничтожил больного, разве не для этого мы существуем. Не стоит забывать, что он, – Евдокимов остановил запись на моменте, где Антон бросился бежать, – из третьего списка, а с ними мы не церемонимся. И так, дело закрыто.

– Слушаюсь, – ответила женщина и поместила файлы с видеозаписями и отчетами в архив.

Она промолчала, но то, что клон гоан вышел из-под контроля, её взволновало. Пеминова открыла папку с клоном Клиз: последние показатели, которые выдал врач Леванович увеличились ещё на 5%. «Он обречён, придётся списать, а жаль, перспективная была модель, столько успехов и всё зря», – рассуждала она, занося данные в компьютер.

– Тебя отстранили? – в голосе прозвучала грусть. Элис хотела улыбнутся, но не решилась, сколько бы она не тренировалась – её улыбка больше напоминала «улыбку смерти», чем та, которой одаривают друг друга люди.

– Похоже так оно и есть. Я потерял способности, провалил задание, даже тренировки не помогают, – ответил юноша и почему-то покраснел.

– Не теряй головы только потому, что сегодня воскресенье. Пойдем погуляем?

– Зачем?

– Что значит зачем, просто погуляем, тебе надо забыть про неудачи, – тут она осеклась, не хотела ворошить прошлое, ведь Клиз наверняка только об этом и думает. – Просто погуляем. Я вот люблю качаться на качелях.

– Знаю.

– Тогда идём, а можно я тебя возьму за руку? – и девочка дотронулась до его руки.

– Держи, но тебе надо забыть про меня. Леванович сегодня выписала целую пачку таблеток, такого раньше не было и поставила три укола.

– Больно?

Юноша недоверчиво посмотрел на Элис, а после отрицательно помотал головой.

– А мне вот неприятно, когда колют лекарства, боли не чувствую. Спасибо тебе.