Цивилизованный мир

Нифига себе! – Заорала на весь салон автомобиля.

Её видео с того дня, когда объявили результаты выборов, внезапно стало популярным и набрало больше миллиона просмотров. Каждую секунду это число только увеличивалось, как росло и количество лайков и комментариев. Софи зашла почитать, что пишут под её постом.

Самый популярный комментарий: На 05:49 сзади стоит отсталый. Прислушайтесь, что говорит этот урод.

Ответ на этот комментарий: Слишком шумно, ничего не слышу. Чё он говорит?

Ответ на ответ: Что женщины не годятся в президенты.

Другой ответ на ответ: Что люди ненавидят ЛГБТ и не хотят дать им свободу.

Софи, ужаснувшись, отмотала комментарии вниз.

Где-то в конце единичный комментарий с фейкового аккаунта: Ауууу! Людии! Он просто сказал, что нельзя ставить человека в президенты ТОЛЬКО ЛИШЬ за пол, и некоторым могут не нравиться взгляды Литвиновой.

Ответ на этот комментарий: ещё один из подземелья.

IV

Через два часа после выхода из кинотеатра в личный кабинет Дмитрия пришла повестка в суд. Вытаращив глаза, он смотрел на экран и не мог понять, за что. «Обвинение в домогательстве» – написано в повестке. Но он ни до кого не домогался. Прокрутив в воспоминаниях все происшествия, он вспомнил недавний «инцидент».

– Блять! – Воскликнул машинально.

При просмотре фильма он хотел спросить что-то у Софи, и чтобы привлечь её внимание, не отрывая взгляд от экрана, потянулся к «ней».

– А почему у него… – начал говорить и, забывшись, погладил по руке человека, сидящего справа, вместо Софи, которая сидела слева от него.

– Эй! – Рассердилась женщина, до которой он дотронулся. – Убери руки извращенец! Облапать меня решил, пока темно?

– Простите, – улыбнулся Дмитрий, заметив, что это чужой человек.

Уже через два часа он получил повестку. Такие вопросы решались неотлагательно и очень строго. Бывали даже случаи, когда людей вытаскивали из самолёта и из аэропорта прямиком увозили в зал суда.

– Даааа, – протянул Васильев, – я слышал, раньше мужчины действительно могли приставать к женщинам, и у тех не было достаточно прав, чтобы от этого отгородиться. Изменились времена. Из крайности в крайность, ёптвою. Неужели нельзя найти середину, где одни к другим относятся с уважением?

Ничего не возникает просто так, и обижая кого-то сразу нужно готовиться оказаться обиженным. Сначала одному дают меньше прав, чем другим, потеряв терпение, те придумывают «равенство», со временем это понятие перерастает в превосходство первых над вторыми, и через два-три поколения всё уже ровно наоборот: у вторых прав больше, чем у первых. На середине останавливаться никто не умеет.